– Добрый день, господин старший лейтенант, – первым поздоровался немец на довольно приличном русском языке. – Я майор Райтер, у меня личное послание к вашему генерал-полковнику Кирпоносу от командующего группой армий «Юг» генерал-фельдмаршала фон Рундштедта.

– Старший лейтенант Казаринов. Давайте ваше сообщение.

– Лейтенант, вы не поняли, это личное сообщение, и я должен лично передать его вашему командующему.

Казаринов ненадолго завис, обдумывая ответ немцу, наконец сказал:

– Господин майор, я не могу решать такие вопросы, могу только доложить об этом своему начальству.

– Сколько примерно вам потребуется на это времени?

– Не знаю, но думаю, не меньше одного-двух часов.

– Хорошо, я буду ждать, как получите ответ, помашите белым флагом, и я приду, и да, на это время тут будет временное перемирие.

На этом они разошлись каждый в свою сторону. Майор Райтер приготовился ждать, а чтобы это было не так скучно, он прошел в блиндаж командира батальона, где они и просидели все время, пока не пришел ответ от русских. Слушая патефон, неторопливо смакуя кофе с коньяком и закусками. А вот старший лейтенант Казаринов пулей рванул к своему комбату, которому уже доложили о случившемся. Внимательно выслушав своего ротного, тот стал немедленно звонить в штаб дивизии, минуя своего командира полка. Наконец, дозвонившись и потребовав к телефону лично комдива, комбат стал докладывать:

– Товарищ генерал, майор Дудник, командир батальона, тут немцы только что парламентера к нам прислали, мой ротный ходил на переговоры. Немцы имеют личное послание для генерала Кирпоноса от их командующего, только немецкий майор хочет передать его лично в руки командующему. Немцы ждут ответа, а пока они объявили временное перемирие.

– Может, они задумали что-нибудь, хотят, чтобы мы, услышав о перемирии, расслабились?

– Не знаю, товарищ генерал, но думаю, они действительно хотят передать послание нашему командующему.

– Хорошо, майор, жди, позвоню в штаб фронта и сообщу, а дальше как они решат.

Вот это новость, такого командир 23-й стрелковой дивизии генерал-майор Горячев ну никак не ожидал. И ведь не докладывать наверх тоже нельзя, неизвестно, что хотят немцы и как наше начальство на это отреагирует. Приказав связисту связать его со штабом фронта, Горячев стал ждать. Через несколько минут связист протянул ему трубку полевого телефона.

– Штаб фронта, товарищ генерал.

– Командир двадцать третьей стрелковой дивизии генерал-майор Горячев у телефона, мне срочно нужна связь с командующим.

Спустя несколько минут в трубке послышалось.

– Дежурный по связи капитан Савельев, что случилось, товарищ генерал?

– Важная информация непосредственно для генерала Кирпоноса.

– Хорошо, я доложу, ждите.

Генералу пришлось прождать около пятнадцати минут, когда в трубке послышалось:

– Товарищ генерал, соединяю.

– Кирпонос слушает, что там у тебя случилось, Сергей Георгиевич, что ты стал срочно связь со мной требовать.

– Тут такое дело, Михаил Петрович, со мной связался один из моих комбатов, на его участке немцы прислали парламентера. Тот сказал, что у него для вас личное сообщение от немецкого командующего и он должен лично его вам передать. Сейчас немец у себя, ждет ответа.

– А что сообщить хочет, не сказал?

– Нет.

– Ладно, чего гадать, я сейчас тогда к тебе людей пошлю за ним, жди.

Генерал Горячев положил трубку, немного подумал, а затем велел связисту соединить его с майором Дудником. Связь установилась мгновенно, майор, видимо, так и ждал звонка.

– Значит так, майор, скажешь немцу, командующий согласился и выслал за ним транспорт.

Спустя два часа в русских окопах замахали палкой с белой тряпкой. Штабс-ефрейтор, который остался ждать в окопе, тут же встрепенулся и рванул в землянку к командиру батальона, куда ушел майор Райтер. Через двадцать минут майор Райтер вместе со штабс-ефрейтором снова появился на нейтральной полосе, а ему навстречу вышел тот же старший лейтенант. Они снова встретились на середине нейтральной полосы.

– Господин майор, начальство дало добро, за вами выслали машины, они будут тут поздно ночью, если в дороге ничего не случится. Вы пойдете со мной или останетесь ждать машины у себя?

– Пойду с вами, господин старший лейтенант.

Майору Райтеру было интересно посмотреть на своего противника изнутри, и раз ему представился такой случай, он не хотел его упустить. Вместе со штабс-ефрейтором он отправился следом за русским офицером. Миновав русские окопы, они слегка углубились в небольшую рощу, где он увидел стоящий грузовик, в кузове которого сидели два русских солдата.

– Господин майор, извините, другого транспорта у меня нет, садитесь в кабину, а ваш солдат пусть залезает в кузов. Это только до штаба дивизии, там вы подождете транспорт от командующего.

– Хорошо, господин старший лейтенант.

Майор Райтер залез в кабину русского грузовика, а его солдат и сопровождавший лейтенант забрались в кузов машины, после чего завелся мотор, и они поехали. Через полчаса они въехали в большую деревню, где и оказался штаб русской дивизии. Его пригласили в один из домов, куда вскоре принесли ужин. К его удивлению, обычные макароны с мясом оказались достаточно вкусными, правда, чай был так себе, но пить его все же было можно. Про привычный кофе можно было и не заикаться. Машины пришли уже ночью, на этот раз он сел не в грузовик, а в легковую машину на заднее сиденье, его солдат сел спереди, рядом с водителем. Помимо легковой машины были еще два грузовика с солдатами и пушечный бронеавтомобиль. Они тронулись в путь, и вскоре майор Райтер задремал, убаюканный дорогой, а проснулся уже рано утром, когда они въезжали в Киев. Вскоре машины остановились около большого здания, их уже встречали и проводили внутрь, где обыскали, но никакого оружия майор Райтер с собой не брал. Сначала его с солдатом отвели в столовую, где накормили завтраком, который тоже оказался вкусным, а затем отвели в комнату, где дали время привести себя в порядок. Через час его в сопровождении двух русских офицеров ввели в кабинет русского командующего, где кроме самого Кирпоноса, которого Райтер узнал по фотографии, были еще два генерала.

Немецкого парламентера привезли в Киев под утро и сразу доставили в штаб фронта, где, дав ему около двух часов на приведение себя в порядок и завтрак, отвели одного к командующему фронтом, оставив сопровождавшего его солдата в выделенной им комнате под надзором двух сотрудников контрразведки. В кабинете командующего вместе с Кирпоносом оказались начальник штаба и член Военного совета фронта, чересчур распространяться о немецком парламентере Кирпонос не захотел, и так уже достаточное количество народа об этом знало. В девять часов утра немецкого майора в сопровождении двух сотрудников особого отдела ввели в его кабинет.

– Здравия желаю, господин командующий! Майор Райтер, специальный представитель командующего группой армий «Юг» генерал-фельдмаршала фон Рундштедта, у меня для вас личное послание от господина генерал-фельдмаршала.

Едва только войдя в кабинет, немец, приняв строевую стойку, сразу поздоровался и представился, после чего тем же строевым шагом в сопровождении сотрудников особого отдела подошел к Кирпоносу и отдал ему конверт со словами:

– Здесь послание моего командира генерал-фельдмаршала фон Рундштедта для вас.

Взяв из рук немца конверт, Кирпонос раскрыл его, внутри лежали два листка бумаги, один с немецким текстом и другой с русским. Просто оглядев листок с немецким текстом, где внизу присутствовала подпись, очевидно, самого Рундштедта, Кирпонос положил его на свой стол, а сам принялся читать лист с русским текстом:

«Господин командующий, думаю, в интересах не только нас обоих, но и наших армий будет забыть возникшие недоразумения с ранеными и госпиталями и вернуться к цивилизованным методам ведения войны. Я предлагаю вам немедленно прекратить целенаправленные обстрелы медицинских учреждений, медицинских колонн и поездов. Надеюсь на ваше благоразумие.