«Губами тронуть тишину…» Губами тронуть тишину, Рукою тонкое запястье, Одно бы на двоих нам счастье И на двоих печаль одну. Не предназначенное нам, То счастье обернулось мщеньем — Обломки кораблекрушенья Разбросаны по берегам. Так стали жизнь и время квиты. Не ведали ни ты, ни я, Что в этой временности быта Вся быстротечность бытия. «Наше счастье, оно не спросится…» Наше счастье, оно не спросится, А ветрами по свету носится, Серебристой росой умытое, Неосёдланное, необжитое. В звонкой пене морской купается И легко облаков касается, Жизни формула самая сложная, Недоступная, невозможная. Наше счастье, как эхо гулкое, Бродит сонными переулками, И подарено, И украдено, И не брошено, И не найдено. Из книги «Дождь под деревьями» «Синий иней на ресницах…» Синий иней на ресницах, По стеклу узоров бег, И скрипучей половицей Стелется январский снег. Он кружится еле-еле, И висит над головой Ветер сплошь из акварели Серебристо-голубой. Тайну высмотрел я ныне, Для себя не сберегу: То не в небе звёзды стынут, То блестят они в снегу. «Если два солнца…» Если два солнца, То и две тени. Хоть человек один. Один По-прежнему. Причал Губы мои рассохлись, Словно днища старых лодок, А в волосы вплелись водоросли. Я – старый забытый причал. Тоскливо гляжу на корабли, Появляющиеся, Чтобы исчезнуть. «моя обманутая вера…» моя обманутая вера моя надломленная гордость неисполнимые желанья и чудеса на тормозах моё ненайденное счастье мои несбывшиеся слёзы дрожат в углах твоей улыбки и прячутся в твоих глазах… Акварели Не помню: наяву во сне ли, Минуя мозговую мель, Во мне горели акварели, Вливаясь в неба акварель. Вздыхают парусами шторы, И тихо, чтоб не впасть впросак, Крадутся блики точно воры, В твоих пушистых волосах. Вот море золотистых пятен Залило комнатушки куб, Дрожит дыханьем восприятий Сон глаз движений, рук и губ. И тонут звуки в нежной ласке, Смолкая где-то в вышине, Вокруг огнём играют краски И льнут, и ластятся ко мне… Кто здесь художник в самом деле, Ты или я, не всё ль равно, Мы банку синей акварели Смеясь, плеснули за окно. Друзья, прохожие, враги… Друзья, знакомые, прохожие, враги… Как связаны мы в этой жизни крепко, Как наши перепутались шаги, Как держимся мы друг за друга цепко. Страх одиночества или разлуки страх В душе слабеет… Мы не знаем сами Когда и как теряем впопыхах Друзей. Враги становятся друзьями. А годы умножают вновь и вновь Привычных дней печальную фатальность, От нас уходит, как жена, любовь, Приходит, как любовница, случайность. Апатия – надёжный адресат, Так смолоду стареем понемногу, Нам некогда глядеть на небеса — Чтоб не споткнуться, мы глядим под ноги. Мы делим всё на «прав» и на «не прав», Приклеиваем ярлыки и метки, Забыв, что счастье — не премудрость глав, А пойманная в воздухе монетка. Бессонница Тоска усталой ночи — постылая бессонница, Теперь с самим собой ни сговору, ни сладу, О чём бы ни подумал — наоборот исполнится, Не прячься в темноте, садись со мною рядом. В глазах, лишённых сна — слепящий череп лампочки, И ночь пришпилена на глянцевый картон Булавкой, словно высохшая бабочка, Бессонница в окне чернее похорон. Хотя б с тобой, упрямой, наговоримся досыта, У нас по горло времени, минут не важен счёт, Всё в этом сонном царстве блаженствует без просыпу, Не зажигай огонь, заря сама зажжёт. С тобою, как ни с кем, острее одиночество, И словно из кошмара измятая постель, Безликая тоска — и ничего не хочется, Больная голова скрипит, как карусель. На кухне ржавый кран гремит по рукомойнику И эхом рикошетит от стен и потолков, Бессонница в руках — как свечка у покойника. Бог с ней. Я подожду до первых петухов. |
