Часы Сломаются часы. Споткнувшись, станут стрелки. Не починить нам хрупкий механизм. Любви претят резоны и подделки, Ей – в облака, а нам ступеньки вниз. Сломаются часы — игрушка с нежным боем, Усердный секретарь моих годов и трат, И равнодушно смотрятся обои В остекленевший бледный циферблат. Он временем истёк, как истекают кровью, Он так устал ловить секунды ртом, Сломаются часы — и кончено с любовью, Она ушла И не придёт потом. Твердят: мол, не дури, пройдёт, всё – блажь, не боле, Купи новей… А мне их жаль до слёз. Сломаются часы — игрушка с нежным боем, Где нам обоим Места не нашлось. Свидание Два незнакомца в интерьере комнат, В которых даже стены их не помнят, В которых этот странный разговор Напоминает бьющийся фарфор. И даже губы их не обманули, Рождавшие слова и поцелуи. Любовь на час и ключ в руках на час. Роман, цензурой свёрнутый в рассказ, Свиданье в окуляре циферблата, Но время ни пред кем не виновато. Исхлёстанная ветром, как плетьми, Ночь высекает фонари из тьмы. «Чем выше, тем труднее каждый шаг…» Чем выше, тем труднее каждый шаг, Зато глаза становятся богаче, И мира распростёртая ладонь С вершины ослепительно прекрасна И первозданна, как сама земля. Всё, что внизу, становится мне ближе, Чем выше по камням взбираюсь я. Хочу заболеть… Счастье моё – словно два крыла, Смешана горечь с любовью, Я хочу заболеть, чтоб ты пришла И склонилась у изголовья. Я хочу заболеть, чтоб все доктора От бессилья рыдали, как дети, Если нет у нас завтра, пусть длится вчера На все будущие столетья. Я хочу, чтоб мосты не сгорали дотла И разлуки не стали дольше, Я хочу заболеть, чтоб ты пришла И не уходила больше. Не со зла… Отсекли на полуслове, Оказалось не со зла. Оборвали бестолково, Просто так — и все дела. Оскорбили между прочим Тоже, видно, не со зла, И улыбка даже очень, Очень вежлива была. – Не со зла! — кричали всем. Не со зла… Тогда зачем? Маргарита Кто ты, во времени не изменчива, Взглядом – девочка, статью – женщина? Что тебе в судьбах безродных талантов, Клавиатуру для музыканта? Кто ты, для боли чужой сукровица, Чья-то гадалка, чья-то любовница, Чья-то жена или чья-то сиделка, С ветки на ветку летящая белка? Золушка жалованных, непризнанных… «Много званных, да мало избранных». Ты, проживающая в портретах, Может и впрямь дорогая примета? Не отрекись. Ведь тебе открыта Тайна Мастера, Маргарита. Поздняя осень И жалобы всё больнее Из выгоревших садов. И слышится всё вернее Проклятие холодов. И заморозки в ресницах, И солнце уже не в счёт. Такая пора. Мне снится Не та. И тебе не тот. Оправдываться нет силы, Распутица — час вранья. И осень заголосила Руладами воронья. Провинция Холодный дождь на улицах пустых, Как будто вымер город. Сплошь безлюдье. В горшках засохли кактус и герань, Двойные окна непрозрачно пыльны. Здесь все часы — песочные часы, Осталась в них всего щепотка жизни, И некому часы перевернуть. Мы спим давно — у нас не сон, а спячка. В последний этот день, предзимний день Мы превратились в голые деревья, И каждый тихо плачет о своём. О чём? О счастье, о тепле, о небе? В который раз берусь за телефон, Гудками, словно криком, рву пространство: – Я из провинции! Вы слышите меня?! На том конце слова, как вспышки света: «Ждите ответа… ждите ответа… ждите ответа…» Рисунки гуашью Крыши мокнут, Крыши сохнут, Крыши — серые полотна, Нарисованные двери, Нарисованные окна. В окнах вечер, Чёт и нечет: Руки, жесты, тени, речи… Нарисованные люди, Нарисованные встречи. Краски — страсти, Краски — сласти, В абрисе червовой масти. Нарисованного сердца Нарисованное счастье. |
