«Неужто так и присно и вовеки…» Неужто так и присно и вовеки, Чтоб доказать, что кровь красна — рвать вены? Чтоб самоутвердиться, человеку И ныне биться головой о стену? Неужто усреднённость стала меркой, Деля позор и славу без остатка, За годом год — примерка за примеркой, Стих за стихом — перчатка за перчаткой. Но верю я и в случай, и в призванье, Высокий труд не убоится смуты. Из тысячи веков непониманья Да сложится прозрения минута. После праздника Потухшие гирлянды, Разбитые игрушки, Растоптанные искры цветного конфетти, Замолкнувшее эхо Серебряной хлопушки, Сгоревшие бенгальские огни. Усталый Дед Мороз У людного прилавка С глазами воспалёнными без сна, Протиснувшись сквозь очередь и давку, Спросил конфетку и стакан вина. «Как надоела мне…» Как надоела мне Эта старуха-сплетница… Каждый вечер у самых окон Она выгуливает свою тень На длинном поводке. Страдивари Чудесный голос старой скрипки Узор в полночных окнах выткал, И пела лаковая дека Нежнее сердца человека. Застыл один на тротуаре Скрипичный мастер Страдивари. Мечтал… Да поздно. Не резон — В четвёртом ЖЭКе столяр он. Две мысли Две мысли постоянно крутятся в голове: Одна — изменить этот мир к лучшему. Другая — послать всё к чёрту. И странно, что обе уживаются. «Мне говорили…» Мне говорили: Ты не болен, Ты просто спал. Тебе приснилось. И эхо дальних колоколен Как зеркало с руки разбилось. Мне говорили: Всё минует. И сон, и боль — всё преходяще. И губы той, что в лоб целует, Пожалуй, губ других не слаще. Я тоже что-то отвечал им Не без резона и причины, Горел закат пурпурно-алым В ночном решётчатом камине. Жизнь возвращалась бумерангом, И время под откос катилось, Мне позвонил мой добрый ангел И вымолвил: Тебе приснилось. Ты просто спал — и в том всё дело, Дожди прошли и круг замкнулся. Жаль, только сердце обгорело, Но, слава Богу, ты проснулся. Из книги «Прямо в сердце» «Ты и в руках диковинна, как птица…» Ты и в руках диковинна, как птица, Неуловима, словно тени прочерк, Пылающая белая страница, Где главное сокрыто между строчек. Ничья, как облаков по небу лодка, Моя и всех, кто глаз с тебя не сводит, Влюблённый дождь украл твою походку И за тобой, как пёс, послушно бродит. И я не исключение из правил, В моих глазах надежда, блажь и мука, Я, уходя, открытой дверь оставил, Чтоб ты могла войти в неё без стука. «И даль ещё была светла…» И даль ещё была светла, Над ней одна звезда светила, Закат уж догорел дотла, А ночь ещё не наступила. Как бесконечно гаснул день, Стекая каплями багрянца, И мы с тобой, как свет и тень, Обнявшись, не могли расстаться. Пейзаж с письмом В такую ночь — Без сна. Не полночь, А в полдень – тень. И за окном — Весна. И на столе — Сирень. Звёзды зажглись давно, Листья шуршат едва, А под рукой Письмо, Где, как цветы, — Слова. «Ты слушаешь…» Ты слушаешь, и не слышишь (Какая в душе гроза!), И я говорю всё тише В растерянные глаза. А я говорю всё глуше, Поглаживая по плечу… Не слушай меня, Не слушай! Послушай, о чём молчу. Усталость На улице вечер. Люди и встречи. Заботы у каждого… …………………….. А впрочем Всего лишь усталость. «Не знаю…» Не знаю, кто же в этом виноват, Что светит нам по-разному с небес. И что закат до срока лиловат, И что минут до скупости в обрез. И жутко — эта рвущаяся нить, И странно — связаны едва-едва… Мне хочется с тобою говорить, А не придумывать и лгать слова. |
