— Я поняла, — кивнула Настя и сделала глоток только что принесённого кофе. Ещё нам расставили заказанные сендвичи и пирожное.

— Тут есть некоторая тонкая грань, когда ты можешь обставить знакомство так, что человек будет только рад твоему вниманию. Но вот если откровенно, то так могут лишь незаурядные люди. Интеллект же не только в умении решать уравнения проявляется. Он бывает разным, в том числе социальным, например. Когда такой интеллектуал вдруг решит, хм-м-м… знаешь, иногда будет точнее сказать «решиться», то есть наберётся смелости познакомиться, то это не будет неприятным. Но когда это быдло, хам или ещё какое бескультурное отребье, то таких лучше вообще фумигатором. Как тараканов или комаров.

Посмеялись. Я же ввернул про некого сопровождающего:

— А кто этот Володя?

— Наш водитель. Обычно он возит меня куда надо. А у папы свой.

У меня шевельнулась в душе тревога. Наблюдая, как Настя с нешуточным аппетитом поедает бутерброд, я спрашиваю:

— То есть ты обычно по городу с ним передвигаешься, да?

— Угу!

— И сегодня?

Настя проглотила и говорит:

— Да. Очень редко сама. Я не боюсь, не подумай. Просто так удобней, да и родители ругаются, когда сама.

— Пчёлка, — взял я её за руку и даже склонился поближе, — ты же понимаешь, что Володя меня видеть не должен?

— Поче… — хотела она спросить, но лицо вдруг наполнилось страхом. Настя накрыла рот ладонью, а глаза наполнились ужасом. — Вот я дура!

— Главное обошлось, — отозвался я распрямляясь, но лицо непроизвольно дёрнулось, — мы должны быть очень осторожны.

— Я понимаю, Саш, — с чувством проговорила она. — Просто сегодня мне так радостно было. Это ведь для меня большое событие — наше первое свидание. Я не могла ни о чём другом думать и вот.

Меня пока ещё держат эмоции. Потёр лицо, лоб… сделал глубокий вдох и долгий выдох. После уже пару глотков хорошего, кстати, кофе. Хотя оно и стоит не мало.

— У них везде свои люди. Своего никогда не упустят. Сегодня, вот, к примеру, узнал, что в реацентре они тоже подсуетились. На случай, если появлюсь, объявили награду.

— Но как же ты тогда?.. — в её глазах я вижу неподдельное волнение и это даже удивляет, ведь Настя просто подросток и не обязательно способна на искреннее сочувствие.

— Соврал, что друг семьи. У нас есть такие, по маминой работе.

— Это всё очень пугает и вообще плохо. Я знала, что папа чем-то там занимается, но не знала, что таким.

Я внимательно посмотрел Насте в лицо. Можно кому угодно рассказывать о «чуде» под названием «дети», но я-то на передовой с теми, кого обуревает подростковый гормональный фон. Я знаю какими они могут быть и чего стоит педагогическая упущенность в воспитании.

И поэтому, не смотря на всю бурю чувств, должен кое-что спросить у Насти, дабы не выдаивать из имеющейся ситуации то, что она дать не может.

— Пчёлка, а ты уверена, что это всё тебе надо? Как видишь — я не обычный парень, с которым можно круто тусить. У меня проблемы и я даже точно не знаю, смогу ли их решить раньше, чем они порешат меня. Понимаешь? Я вовсе не хочу взваливать на тебя свои проблемы. И не буду. Однако посчитал правильным, ещё там, в лагере, рассказать о ситуации как есть. Чтобы тебе в голову не забирались всякие нехорошие мысли обо мне. Давай ты сейчас подумаешь, только вот прям хорошо подумаешь, а нужно ли тебе это всё?

Конечно мне неприятно такое говорить и вообще портить свидание. Глаза Насти заметно потускнели, лицо пуще прежнего омрачилось. Как я могу желать подобного? Но долг предписывал спросить.

Она начала теребить салфетку, взгляд опустила к столу, где на тарелке недоеденный сэндвич.

— Я не виню тебя за такой вопрос, хотя он обидный, Саш, — со слезами посмотрела она.

Я не сдержал чувств и пылко взял её за руки.

— Молю о прощении, но я не мог иначе.

— Да понимаю я, понимаю, — отвернулась Настя, но рук не разорвала. — И у меня нет такого же красивого ответа, как ты обычно говоришь. Я не могу тебе сейчас философский манускрипт прочесть. Не знаю, хе-хе, — нервно рассмеялась она, через плач, — есть ли такие вообще?.. И дело даже знаешь, не в том, что между нами было. Тут ты мне скорее дал, чем что-то взял. Я же не глупая! Но я хочу общаться дальше. С тобой, а не каким-будь парнем без проблем! — передразнила она, утрировано повторив мой тон.

— Раз хочешь, то давай, — нежно сжал я её ладони и склонился, чтобы глаза были рядом и напротив друг друга. — Я тоже очень хочу быть вместе.

Наконец задорный огонёк вернулся к ней. Мы одновременно улыбнулись и атмосфера тут же улучшилась. Вспомнили о еде и кофе.

— Твой отец мне ничего не сделал, Насть. Хотя я и обобщаю, всё же не хочу говорить плохо о твоём. Мы занимали у Седого — это кличка, реального имени и фамилии я не знаю. Точнее не вспомню сейчас. Да это и не нужно, все его знают под таким прозвищем.

— Спасибо, — отозвалась она из-за кружки, на которой нарисованы большие зёрна кофе. — Знаю, что он не святой. Дома тоже, но я вот наслушалась, как бывает у других девочек… да и мальчишек тоже. Может их отцы и не бандиты, других не обижают, но вот в семье устраивают настоящий ад. Не знаю, что лучше. Ты как думаешь?

— Да-а-а, ты прям в больное место попала, — покивал я. — Коль уж у нас беседа, то давай еще по кофе и сэндвичу? Или даже чизбургеру?

— Я буду чай и пиццу. Вегетарианскую, маленькую. И салатик… сейчас выберу какой.

На мой взгляд чутко отреагировал официант. Тем временем мы продолжаем:

— Я тоже много уже наслушался историй. Да и навидаться успел, всё же. Счастливых семей крайне мало, как мало и просто полных, чтобы мама и папа были. Мы ведь, понимаешь, не рождаемся готовыми людьми. Крайне важно не просто быть здоровым, чтобы родить такого же ребёнка, но и вовремя создавать ему ту информационную среду, которая нужна для формирования здоровой психики. Наличие обоих родителей в этом плане необходимо. Однако, на нашем постимперском пространстве всё ещё хуже. Так что да, Настя, всё относительно. Копни каждую семью и наверняка удивишься. Неприятно.

Она энергично покивала.

— Да-да, это я и имела в виду. А вообще — ну и темы у нас, да?

Посмеялись. Я убрал крошку с её лица.

— Так часто бывает, когда ты не «утошка», — вспомнил я картинку, что присылала Настя.

— Хи-хи!

— Как говорится, от многих знаний — многие горести.

— Но и радости тоже, — посмотрела она. Я не сразу понял на что намёк.

Мы соединили взгляды. Губы тронули улыбки.

— Да и тут мне нравится, — развела руками Настя. — Столько всего классного, интересного и весёлого.

— Главное, чтобы деньги были.

— У меня есть. И много, — хитро посмотрела она. — Я даже думала, что со мной хотя бы из-за них будут дружить.

— Не поверю, что нет. Либо ты жадная.

— Эй! Я не жадная. Они-то дружили… то есть… ну как это назвать? Не дружбой же⁈

— Общались. Подхалимничали.

— Да, вроде того. Но я со всеми рассорилась в итоге. Думаешь зря?

— У всех же разные вкусы и предпочтения. Причём ещё и меняются со временем. Если тебе нравится, когда причиной, по которой тебя терпят служат твои деньги — общайся. Если нет — твой вариант, — то и пусть лесом катятся.

— Хи-хи, все уже укатились. Хотя нет, как-то я совсем забыла про подруг в лагере. Мы же теперь общаемся. Чат есть общий, хочешь добавлю?

— Не стоит, — криво улыбнулся я. — Это только внесёт сумятицу в ваше общение. Ну либо мне надо будет всё время молчать.

— Ладно, не буду.

— Хорошо, если будете общаться дальше. Я всегда стараюсь сдружить получше.

— Как нас с тобой?

Мне уже нравится, как Настя начинает шутить на тему близости. Более того, это значит, что болезненное восприятие полностью прошло.

— Так только самых сладеньких, — проговорил я гортанным голосом.

— Фу! Извращенец! — рассмеялась она.

— Правда, теперь мне будет трудно.