Один из интересных, хотя и несколько мерзких козырей, я раздобыл на нашего общего любимца и весельчака Артёма, который Звонарь — это фамилия. Всё у него на месте. И телом хорош, причём летом всегда загорелый, и лицом красавчик — одни зубы на миллион тянут, вместе с очаровывающей слабый пол улыбкой, да только оказался он геем, пидаром то бишь. Всё произошло до смеха банально — пришло аудиосообщение от Артёма. Я удивлённо нажал на треугольничек, хотя раньше он всегда только текстом отвечал. И началось…

Сообщение предназначалось любовнику. Я таки смог дослушать двухминутный монолог. В то время удалять сообщения ещё было нельзя, да даже если бы и можно, то Артём спохватился только после моего вопроса. Мы встретились после обеда, во время полуторачасового свободного времяпрепровождения. Возле первого домика.

Он изменился в лице и едва не осел на землю. Любимец многих девчонок, что совсем недавно осознали себя девушками и начинают поглядывать на парней, Артём словно ваза для цветов, собирает их расцветающие сердца, являясь навсегда недоступным.

Можно гадать, как бы я поступил раньше. Всё это понятно, что любой уважающий себя мужик должен избавить мир от спидозной голубой заразы, но в моей голове на тот момент уже случились изменения, и расчётливость взяла своё. Мы поговорили и обсудили условия неразглашения тайны. Позже, после того, как распустили смену он с готовностью разоткровенничался. Буквально снял маску, ставь мягким, жеманным и ранимым. Артём рассказал о может не таком уж тайном, но подлом и грязном мире. Полулегальном.

Речь шла о власть- и деньгоимущих. Часто бывает, что они любят поразвлечься с мальчиками. При этом у них может быть так называемая «борода» — жена, дети. В закрытых клубах для своих, господа «снимают стресс» и поэтому спрос на молодое мясо всегда велик. С одной стороны, для решившихся стать этим мясом, открываются большие перспективы по заработку, всяким шмоткам, поездкам и тому подобному, что всегда сопровождает подобную «профессию». Но важно понимать другое — предела молодости у аппетитов хозяев нет, это в любом случае незаконно, но если для подростков всё ещё как-то приемлемо, то уже откровенно детей они в клубы не тащат. Обычно не тащат.

А вот касаемо того, как вообще в эти места попадают парни и мальчики, я тоже спросил и это другая сторона. У каждого, конечно, свой путь, но совершенно точно можно говорить, что их вовлекают в это паршивое дело. Раньше — при личных встречах и контактах, теперь больше через интернет. Неблагополучных семей хватает, в том числе и таких, где родители за работой теряют теплоту семейного общения и сын оказывается словно бы выброшенным на берег.

Артём оказался в клубе не сразу. Сначала ходил по репетиторам, учился игре на гитаре, потом фортепиано. Один из преподавателей оказался опытным пожилым педерастом и за несколько занятий склонил ученика к сексу. Раз пробив брешь в психике, нанеся неокрепшей системе травму, хитрый растлитель «спас» страдающего от случившегося парня тем, что привёл в среду ему подобных.

Я вынырнул из омута воспоминаний и в очередной раз спросил себя: жалко ли Артёма или противно?

Сухо щёлкнул выключатель в подвале и тьма мгновенно пожрала всё пространство. Я скорее поднялся к свету. Домики не далеко, начну подготовку как раз с первого.

Себе могу признаться, что шокирован был только в начале. И отвращение к Артёму было тоже лишь поначалу. По прошествии стольких месяцев, продолжая работать вместе, факт его ориентации как-то выветрился из головы и перестал играть роль. Я просто держу компромат на всякий случай. Находясь в той ситуации, в которую попал я, по-другому нельзя.

— А-а! — вскрикнула Саша, стоило мне зайти в первый домик. Признаться, я специально старался подобраться тихо. — Так это ты там…

— Мгм, — кивнул я и посмотрел на выдающуюся под тесной майкой грудь — Мышь схватилась за сердце, но оно у неё сокрыто под весьма знатным размером. — А я думаю, кто тут копошится?

— Всё защёлкало и зашумело, — сообщила она, поднимая безликий взгляд серых глаз. — Я сильно напугалась. Даже щётки из рук выпали…

Мышь склонилась собирать одноразовые зубные щётки в упаковке, а крутые бёдра тут же показались из-под платья, нежно охваченные плотной тканью трусов и сверху чёрных колготок. Я нагло стал разглядывать форму ягодиц, потом уставился на заветную полоску между ними и в конце уже на крепко обтянутые половые губы, с наметившейся полосой. Вероятно, что даже если бы Саша перехватила сальный взгляд, то не отреагировала бы и не поняла что к чему. Формами природа наделила отборными, но вот с темпераментом и характером всё словно супротив. Как спелый, мягкий и душистый персик, но совершенно безвкусный на укус.

Вволю налюбовавшись, я подсел помогать. Якобы от неуклюжести пихнул, Мышь давай заваливаться набок, а мои руки тут как тут — за сочную попу и талию.

— Ох, прости!

— Нет-нет, спасибо, — посмотрела она и не думая одёрнуть платье, пусть я и лапанул за самое что ни есть бельё.

— Тебе много ещё?

— Шестой и четвёртый.

Я усмехнулся.

— Как-то не по порядку ты.

Щётки оказались собранными, но я решил не вставать, оказавшись близко к горячей Мыше. Казалось бы, сейчас слово за слово и мы в постели, но Саша в своём репертуаре тупо не заметила момента и поднялась. Объятый досадой я следом.

Домик рассчитан на проживание четверых человек. Есть два санузла с душем в каждом, гардероб и комфортные кровати. По две на комнату. Там же и прочая мебель. Каждый из шести домиков перестраивался и слегка достраивался, в своё время. Всё ради того, чтобы соответствовать статусу родителей, чьи дети тут отдыхают. Есть и стандартный набор электроприборов, вроде чайника или фена. Всё надо проверить, краны открыть, ржавую воду пропустить.

Я уже заканчивал, когда приехали Звонарь и Кошка. Довольные, весёлые, в наших фирменных шортах и майках — живая реклама Лесной Сказки. Молодые и активные, словно парочка любовников.

— Затарились? — со смехом спросил я, заранее расслышав типичный звон в пакетах.

Кристина радостно подняла их повыше и потрясла. Мне она всегда напоминает Матильду из Леона, с таким же чёрным каре и чёлкой, выразительным взглядом и пухлыми губами. Только старше.

— Вам не много? — покосился я на ещё пару пакетов в руках Артёма.

— Ин вино веритас, дружище! — заявил он.

— Ты кое-что забыл добавить.

— А ты разве с нами не будешь? — приблизилась Кошка и заглянула в лицо снизу вверх.

— Настойчивая ты девушка.

— Ну, Саш!

Я покачал головой.

— Ин аква санитас, друзья мои, ин аква санитас. Вам, кстати, ещё работу работать. До заезда, — я глянул на экран смартфона, — три часа осталось.

— Знаешь, — проникновенно заговорила Кристина, — на тебе я убеждаюсь, что одиночество вредно для жизни. Живёшь тут как хикан и дичаешь. Успеем мы всё сделать. А ты лучше бы с нами пивка накатил.

Я одарил Кошку всей мерой скепсиса, на который способна мимика.

— До заезда не пейте!

Это я произнёс с долей угрозы. Оба скорчились, стараясь донести что думают обо мне, но пусть в спину шипят. Подставлять нас и Эконома я им не дам. Стоит кому-то из избалованных детишек нажаловаться родителям, как нам может прилететь и не слабо.

Учебный корпус недавно перекрасили. Выцветшие и без того не яркие цвета заменили на соответствующие времени: абстрактный рисунок из геометрических фигур нарисован жёлтым, оранжевым, синим, розовым и другими цветами. Проёмы окон расширили и вместо толстенных деревянных окон, вставили, что удивительно, тоже из дерева, только от именитой фирмы и за баснословные деньги. Очень хорошие окна.

В целом, корпус получил максимальный ремонт. В этом сезоне языковых занятий не будет — оба наших препода укатили на практику в англоязычные страны, но обычно в стенах двухэтажного корпуса подростки стараются освоить язык, подтягивают точные науки и развивают навыки. Помимо приезжающих преподавателей, занятия ведут Кристина и Артём. Я, к вящей радости, таким не занимаюсь.