— Живо удали! Удали! Живо! Удали! Удали, сукин сын! УДАЛИ, МАТЬ ТВОЮ, ТЫ СУКИН СЫН!!!

— Прекращай истерику, Кин. Он так не сможет ни отослать, ни удалить, — громким, но спокойным голосом предупредил Чуви. Он, закурив сигарету, не спеша вышел в коридор, но Кинтаро, вновь проигнорировав его, продолжил трясти Амарока, что начал синеть и покрываться пеленой регенерации. Чуви тяжело вздохнул и с просьбой в глазах посмотрел на Зери. Та сначала испугано округлила глаза, но потом, глубоко вздохнув и поджав губы, тихо произнесла:

— Кин, что ты делаешь!?

Кинтаро резко замер, а затем его руки расслабились и выпустили шею Амарока. Вендигиец, опустив голову на пол, начал хрипло кашлять и хватать воздух. Кинтаро не обратил на страдания своего друга никакого внимания. Вместо этого он медленно повернулся к Зери и смущённо, выпучив глаза, произнёс:

— Зери? А ты что здесь делаешь?

— Я пришла залечить тебе раны! — пождав губы, и отводя взгляд, ответила девушка. — Даже удалось для тебя раздобыть регенератор, а ты здесь вот, что устроил!

— А что я устроил? — обиженно произнёс Кин, также отводя взгляд в сторону. — Я просто не хотел, чтобы…

— Чтобы люди не узнали о том, что ты можешь быть сентиментальным и заботливым человеком, а не только машиной для убийств и жутким бузотёром? — ответил Чуви, подходя к Кинтаро и Амароку, — Люди и так знают, что ты лучше, чем пытаешься казаться.

— Но…

— Прекращай! Ты ещё ребёнком умудрился спасти от неминуемой смерти сотни людей! А затем ты всем им нашёл дом и работу. Здесь - в Пагодах! В квартале беженцев тебя уважают куда больше, чем Ивара или госпожу Яирам! Это многого стоит, а ты вместо этого устраиваешь драки по всякой мелочи. Вот, как вчера, к примеру.

— Они вели себя, как свиньи! Дети и даже подростки не должны так себя вести! — насупившись, возразил Кинтаро. — И они не знают, что такое голодное детство!

— Конечно, не знают, но пусть им вправляют мозги их родители, иначе им вправим я и Старик. В общем, не мне это говорить, но перестань вспыхивать, как спичка из-за глупейших провокаций.

— Хорошо, но пусть тогда Ам уда…

— Эй, Кин! — послышался снизу всё ещё хриплый голос Амарока. Кинтаро, забыв о том, что он всё ещё сидит на груди друга, посмотрел на него, а затем почувствовал жгучую боль в виске. В его голове словно вспыхнула целая связка динамита, а мир погряз в яркой вспышке света. То был удар кулаком Амарока, и Кинтаро отлетел и врезался в стену. Зери вновь вскрикнув, подбежала к Кину и начала его осматривать.

— Кин, ты грёбанный придурок! — заорал Ам, поднимаясь. — Дослушай для начала, а потом уже нападай! Конечно, я собирался их удалить! Я могу быть мудаком, но так, ради хохмы! Ты понимаешь, что мог меня убить, если бы не Лицензия?

— Прости! — слабо, но искреннее произнёс Кинтаро, держась за висок и смотря на друга взглядом провинившегося щенка. — И за вчерашнее тоже прости. Я хотел за это извиниться, позже, но…

— Прощу, но только после того, как ты накормишь меня своей фирменной лапшой! — усмехнувшись, не дал договорить ему Амарок, потирая шею. — Я лишь сейчас понял, что со вчерашнего дня ничего не ел.

— Это мы запросто! — расслабившись, ответил Кинтаро...

— Это тебе, Ам: двойная порция джитукуанской лапши по моему фирменному рецепту! — с льстивой заботой, произнёс Кин спустя пятнадцать минут, переодевшись в серые шорты и рубашку и ставя на широкий и очень низкий стол гостиной первую из пяти пиал. В них плавала толстая сероватая лапша в ароматном мясном бульоне с рублеными овощами. Дэвиду этот запах напомнил баранину, но что-то в нём было неестественное, химическое.

— Вот теперь, ты прощён надолго, дружище! — возвестил Амарок, подхватив палочками горсть лапши и с аппетитом запихнув его в рот.

— Вот и замечательно! — растянувшись в улыбке и беря с подноса вторую пиалу, весело сказал Кин, а затем, резко помрачнев, спросил Ама. — Ты точно удалил фото?

— Удалил, удалил, могу дать тебе мою Паутину, чтобы ты убедился, неверующий ты человек! — произнёс Ам после того, как с трудом переживал и проглотил большой кусок мяса.

— Ты настоящий друг! — вновь просиял Кинтаро и поставил лапшу напротив Чуви, — А вот это нашему лучшему бойцу, которому я когда-нибудь обязательно набью зубастую наглую рожу!

— Размечтался! — хитро оскалился Чуви, беря чашу с лапшой. После того, как он поставил пиалу с лапшой перед собой, Чуви хлопнул в ладоши и произнёс. — Спасибо за еду!

— А это моей спасительнице - Зери, — мелодичным голосом (Амарок подавился супом), произнёс Кин, поднося пиалу девушке, в которой было куда больше лапши и мяса, чем у прочих. Девушка засмущавшись, опустила взгляд, взяла пиалу и, тихо поблагодарив, приступила к еде.

— А это у нас для… — начал Кинтаро, поднося чашу Дэвиду, и тут с его лица сползла улыбка. Он, сильно нахмурившись, напрягся всем телом.

— Здрасте, — выдавил из себя Дэвид. Он не обижался на Кинтаро за то, что он всё это время умудрялся не замечать его. Наоборот, Шепард был этому рад и даже вся эта ситуация его немного веселила. Он всё это время ожидал, что воинственный Кинтаро его, так или иначе, перехватит и вызовет на дуэль, а потом вспомнил, что Кина отстранили от работы на несколько недель.

— Если ты сейчас устроишь драку, то тебе следует обратить внимание на тот факт, что клятву, не выдавать твою милую тайну, дал Амарок, но не я, — вкрадчиво сказал Чуви, поднеся к губам пиалу. Кин бросил уничтожительный взгляд на него, но больше ничего не сказал. Он подал лапшу Шепарду, взял свою пиалу, хлопнул в ладоши перед собой, и, сказав: «Приятного аппетита», приступил к поглощению пищи.

— Хороший мальчик, — довольно произнёс Чуви и выпил бульон из пиалы, а затем добавил, косо посмотрев на Кинтаро. — Вот если ты в ближайший месяц никого не будешь задевать, по причине или без, если только это ни часть задания, то я, так уж быть, забуду о том, что сегодня увидел. Но опять же: я наоборот считаю, что это лишь улучшило бы твою репутацию, Кин.

— И это ты мне ставишь условия, Чуви? — резко опустив опустевшую пиалу, обиженно буркнул Кин. — Чудом, что Хмурый в дурку не попал после всех твоих фокусов.

— Во-первых, это личное дело между мной и Стариком, повязанное на нашем расхождении в плане тактики общения с Советов, — сладко ответил Чуви, угрожающе сверкнув глазами. — Во-вторых, я, в отличие от тебя, очень редко попадаюсь с поличным.

— Но при этом все знают, что это твоих рук дело! — заметил Амарок. Довольный и сытый, он поставил пустую пиалу на стол.

— Это всегда доказанные факты?

— Нет, Чуви, но…

— Тогда слухи это просто слухи, — пожав плечами, пробормотал Чуви, сфокусировав свой взгляд на пойманной из чаши нити лапши. Секунду спустя он положил её в рот и проглотил.

— Кто бы сомневался, — недовольно пробормотал себе под нос Кин, но ничего больше не сказал, предпочтя вместо этого тыкать палочками в остатки лапши.

— Пока ты на меня дуешься, — хитро улыбнулся Чуви. — Я, между прочим, пришёл до тебя не ради того, чтобы поугарать над твоей тайной.

— И ради чего именно? — больше обычного напрягаясь, хмуро спросил Кинтаро.

— Я здесь для того, чтобы сообщить тебе, что вечеринку перенесли в Штаб, к… Моти!

— К Моти?!— слабо произнёс Кин, уронив палочки и испуганно посмотрев на Чуви. — Но почему? Мне ведь туда путь заказан!

— Это не проблема. Я его обязательно уговорю. Конечно, при условии, что ты пообещаешь мне быть хорошим мальчиком в ближайший месяц.

— Я ведь тебе пообещал! — огрызнулся Кин.

— Это когда? — подняв брови, спросил Чуви.

— Да вот сейчас! — прошипел Кинтаро, положив кулак на сердце и посмотрев в глаза Чуви. — Клянусь своей большой тайной и той, кого больше всего люблю, что я буду хорошим мальчиком в течение месяца!

— Ловлю на слове! — ответил Чуви, переглянувшись с Амароком, а также бросив короткий взгляд на сильно засмущавшуюся Зери. Девушка, съев лапшу лишь на треть, теперь ухаживала за ранами Кина. Закончив с этим, она вколола ему регенератор, отчего раны начали постепенно исчезать. Затем она, собрав почти опустевшую посуду, поднялась и повернулась в сторону кухни.