— Ну…
— Тогда или уходи, или стой, где стоишь, или иди с нами.
— Я… я с вами, но и не с вами! — заламывая руки и отводя взгляд, мучительно ответила девушка.
— Вот и мило, — ответил Чуви и аккуратно открыл раздвижную дверь.
— Как хорошо иметь дело не с автоматикой, — добавил мусорщик, подмигивая другим заговорщикам и проникая в дом Кинтаро. Они сняли обувь и тихо вступили в гостиную, устланную татами.
Зал был просторным, полный света. В нём было минимум мебели и почти никакой электроники, кроме пламень-сферы и лежавшего на низком столе ноутбука.
Повернув направо, и пройдя через ещё одни тонкие раздвижные двери, они оказались в узком коридоре. Из-за того что его стены были выкрашены непроницаемой для света кремовой краской, Дэвиду показалось, что они попали в подпространственный туннель, через который ему приходилось пару раз перемещаться. Нет, здесь не было гнетущей дезориентации или влажного холода, но зато было схожее ощущение раздвоения или даже раздробления рассудка из-за странного, почти мистического сумрака, а также за счёт отталкивающего магнетизма, идущего от дальней двери. На ней было написано красной краской, широким размашистым почерком: «Войдёте, убью, а потом сожру!».
Это выглядело, как детская угроза, но из-за скопившегося здесь сумрака и тревоги Дэвид неожиданно вздрогнул. Однако на Чуви и Амарока это явно не произвело должного эффекта, и они, привыкнув к полутьме, уверенно, но медленно направились к двери спальни. Зери, в свою очередь, тоже не проявила страха или дискомфорта, но при этом она начала скулить, словно щенок, предчувствующий катастрофу. Прижимаясь к стене коридора, Зери медленно и осторожно направлялась в эпицентр скорых разрушительных событий.
Но чем они были ближе к спальне Кинтаро, тем отчётливей к угрозе примешивался хруст.
«Хруст?» — удивился Шепард и замер на месте. Это было очень странно. Причём хруст шёл не из определённой точки спальни, а словно струился оттуда со всех сторон. Дэвид подумал, что у него разыгралось паранойя, но он не единственный кто это услышал.
— Ммм? — выдавил из себя Амарок. Он резко остановился и начал нервно осматриваться по сторонам. — Что это за странный треск?
— Любопытное замечание, — протянул Чуви, остановившись у самой двери и пронзительно посмотрев на Зери. Девушка резко прижалась к стене спиною и, закрыв глаза, растерянно охнула, а Чуви, между тем, продолжал, растянувшись в своей самой лучшей хитрой ухмылке. — Мне кажется, что тайна этого поистине жуткого хруста находится в комнате нашего Кинтаро. Ох, неужели мы всё это время работали и общались с жутким маньяком?! Как бы там ни было, но мы сейчас это узнаем!
Чуви повернулся к двери, всмотрелся в неё, недовольно цокнул языком и разочаровано пробормотал:
— Вот ведь засранец! Поставил дверь с биометрическим замком! Откуда у него на это деньги нашлись?
— Её, в своё время, его мама установила, — с явным облегчением, просветлев, бодро ответила Зери. — Она здесь хранила картины.
— Как печально, — пробормотал Чуви, почесав затылок. — Значит, ничего не поделаешь. Зери, милая, передай ему, что сегодняшнюю вечеринку перенесли в Штаб, к Моти.
— Так, стоп! — раздосадовано возмутился Амарок, смотря на то, как Чуви повернулся и медленно направился к выходу, — Мы так не…
Но не успел вендигиец договорить, как Чуви резко развернулся и слегка ударил по двери правой рукою с громогласными словами:
— Прощенья просим!
Раздался мощный хлопок, затем испуганный крик Зери. Почти одновременно с этим из спальни послышался встревоженный топот множество ног, и всё завершилось грубым, но высоким голосом, полного отборной брани и испуга. Секунду спустя дверь медленно упала внутрь спальни.
— Какого хера тут происходит?!— послышался испуганный рёв Кинтаро.
— Здорово, хитрый лис! — злорадно воскликнул Чуви, войдя в спальню, а затем. — И что же ты такое здесь… скрываешь… от нас… А вот это даже я не ожидал…
Долгие секунды тишины, а затем мусорщик разразился смехом, согнувшись пополам и стуча себе по колену.
— Да что ты там такое увидел? — нетерпеливо выпалил Амарок, протиснувшись в комнату. С трудом оттолкнув в сторону хохочущего Чуви, он замер, присвистнув, надавил на висок и, моргнув, добавил, — Ну ни хера себе!
Любопытство взяло вверх и над Дэвидом. Он также заглянул в спальню и с трудом подавил на своём лице удивление с примесью неловкости.
Перед Шепардом раскинулась длинная комната с низким потолком, погружённая в ещё больший сумрак, чем коридор, благодаря сплошным стенам без окон и тусклому свету одной единственной круглой лампы в пластмассовом плафоне. При этом везде было чисто, приятно пахло, а мебели было немного: шкаф, встроенный в заднюю стену, низкий письменный стол и расправленный на полу толстый матрас с одеялом. На матрасе сидел Кинтаро. Он вжался в стену, шокированный внезапным вторжением и чудом спасшийся от упавшей двери, и именно его внешний вид вызвал у Чуви приступ неконтролируемого смеха. Кин был одет в пижаму с колпаком, украшенных узором из милых кроликов, а к груди он прижимал большого игрушечного кролика. Дэвид присмотрелся к простыням с одеялом: они также были с узорами в виде кроликов, а часть стен был увешаны плакатами с… кроликами!
«Тут одни чёртовы кролики!» — подумал Дэвид, не зная, что ему со всем этим делать. Боковым зрением он заметил движение. Дэвид резко обернулся и вновь увидел кроликов, но живых, сидевших в клетках, выстроенных в четыре уровня, вдоль всей стены. Звери испуганно прижимались к задникам и углам своих жилищ. Шепард посмотрел в другую сторону и, уже не удивляясь, увидел точно такие же клетки.
«Кролики! Кинтаро разводит у себя дома кроликов и, в буквальном смысле, обожает их?» — догадался Дэвид, и он подавил в себе приступ истерического смеха. Он вновь посмотрел на Кинтаро.
Он, с отвисшей челюстью и с лицом покрытым синяками и ссадинами, смотрел на нежданных гостей обалдевшим безумным взглядом.
— Вьюх, ха-ха, вьюх, ой не могу, — утирая слезы и тяжело дыша от смеха, с трудом выговорил Чуви, выпрямляясь. — Я чего только не представлял. Всё что угодно: от безобидных извращений до дикой жути, а ведь с тебя сочтётся! Но в итоге ты просто разводишь кроликов! То-то мне все уши промусолил глава агрономических секторов. Он, видите ли, жалуется, что кролики ему жизнь портят! Я-то думал, что он немного на солнце перегрелся, а нет! Настоящие каинитские кролики! Кстати, шикарная пижамка! Где раздобыл?
— Вы что, читать не умеете? — слабо выдавил из себя контуженный Кинтаро, пропустив мимо ушей слова мусорщика, снимая с себя колпак и поднимаясь на ноги, — Там ведь было написано: «Не входить». И дверь… её ведь ещё до моего рождения здесь поставили…
— И что? — фыркнул Чуви. — Когда меня останавливали такие глупые запреты? Радуйся, что я об этом лишь сейчас узнал!
— Ам? — продолжая игнорировать Чуви, тихо, только заметив своего напарника, произнёс Кинтаро. — А ты, что здесь забыл? Я ведь тебя по-хорошему просил и даже вас с Ивом угощ… эй! — прищурившись, с нарастающим подозрением, протянул Кин. — Почему ты так странно моргаешь? Эй! Твой правый глаз! Ты что, активировал Паутину? Погоди! Ты фотографируешь?!
— Именно, и это моя маленькая месть тебе за то, что ты испортил мой еженедельный ритуал, Кин! — с вызовом и злорадно выпалил Ам, но при этом он медленно сделал два шага назад. Ам сглотнул, но продолжал ехидничать, не отводя взгляда от быстро краснеющего от стыда и гнева Кинтаро. — Но ты не переживай, я не буду их никуда отправлять. Хотя, пожалуй, всласть тебя пошантажирую, а потом…
Что именно хотел сделать Амарок после с фотографиями Кинтаро, Дэвид не узнал, так как случилось следующее.
Кин, яростно выпучив глаза, сжался как пружина, и словно бы исчез, а через мгновение на том месте, где он стоял, появилась глубокая вмятина. Ещё через долю мгновения в сторону Дэвида и Амарока, ударил направленный, как показалось Шепарду, поток ветра. Сзади закричала Зери и ещё сильнее прижалась спиною к стене. Чуви отбросило к клеткам, заставив его выкинуть назад руки. Он, взволновано выпучив глаза, присвистнул. Дэвида тоже отбросило в сторону клеток, а вот Амарока подхватила невидимая сила. Она, придавив его к земле, протащив через весь коридор, оставляя после себя рытвины в полу, с силой стукнула его затылком об противоположную стену. Дэвид моргнул, и увидел, что на Амароке восседал пылающий яростью Кинтаро и, схватив того за шею, со всей силой его тряс, приговаривая свирепым визгом:
