Только времени на это уйдет часов десять, за это время хватятся пропавшего патрульного экипажа с арестованным незнакомцем и все дороги здесь перекроют. Придется прорываться под пулями и вряд ли это вообще получится.

Так что я не думаю пока про такой вариант, а решаю поступить как можно проще.

Пока у меня есть свой личный автомобиль под задницей и правильно зафиксированный экипаж, да еще их оружие — пара Беретт с четырьмя магазинами тоже при мне. Никто не должен мешаться у нас на пути и вопрос сейчас стоит только один — как охраняется здесь граница с Южной Осетией?

Если так же как в моем времени, то есть, что никак — тогда я спокойно уйду на ту сторону.

Если есть настоящая граница с охраной — тогда тоже уйду на ту сторону. Немного пошумлю, но не сидеть же мне еще целый месяц безвылазно в Храме.

Могу и уйти, но могу и остаться. Тогда мне нужно посетить пару продуктовых лавок в Они, закупиться едой под завязку и отсидеть в Храме хотя бы месяц. Это очень скучно, но вполне возможно.

Нет уж, так помирать со скуки я не согласен вообще!

Лучше я все-таки поживу нормальной жизнью в новой России, в которую уйду через Осетию. Через Грузию такой вариант точно не пройдет, даже если я заставлю пленников отвезти меня в Тбилиси.

Великий Маг я или где? И еще очень хочу узнать, как дальше пошла жизнь в империи без моего личного присмотра.

Поэтому я подталкивая время от времени водителя в бок уже просто рукой, поторапливая проехать городок и выбираться на проселочную дорогу к границе. Он все уже понимает, куда мы едем и поэтому жмет на газ очень неохотно.

Слишком неохотно, но я не нервничаю и спокойно рассматриваю городок, раз мы заехали с другой стороны и отмечаю многочисленные лавочки и магазины по пути.

Вот завозился второй полицейский, явно, что кровь прилила ему в голову и он резко вырвался из пространства между сидениями, куда был безжалостно запихнут мной. Лицо и точно красное, глаза залиты кровью и он не может сразу хорошо разглядеть, что так сильно упирается ему под ребра.

Начинает активно дергаться, еще не понимая, что не может уже никак повлиять на свое положение, громко ругается на меня на грузинском.

Уже ко мне быстро приходит понимание того, что придется прибегнуть к суровому насилию, чтобы восстание на борту не расширило свои границы и не переместилось на водителя. Отвешиваю ладонью ему по удобно подставленному затылку и вырубаю парня из сознания второй раз.

Водитель тоже ругается на меня, я ничего не понимаю и снова подталкиваю его стволом пистолета в бок.

Мол, меньше разговоров — больше дела!

Мы уже выезжаем из Они, мелькает хорошо мне знакомая синагога и дальше катимся по асфальтированной когда-то дороге.

Проезжаем с другой стороны реки мимо поворота к Храму, отмеченному снова сломанными мной ветками, потом минуем пару деревенек, дорога становится совсем плохой, машина немилосердно подскакивает на ямах и колдобинах.

Но совсем деревьями и кустами не заросла, более-менее накатана, значит здесь какое-то движение по направлению к границе присутствует.

На то, чтобы там стоял постоянный КПП не похоже, честно говоря, скорее всего просто для патрулирования границы используется время от времени.

Так оно и оказалось, на самой границе никого не видно и даже нет какого-то помещения, но вкопаны бетонные столбы и натянута колючая проволока старого такого образца. Дорога идет вдоль ограждения и явно используется только для патрулирования самой границы на автомобиле.

Ну что же, в этой ситуации даже границу огородили, не пожалели денег грузины, что мне еще проще понять. Все произошло так же, как в моем прошлом, национальные мотивы и глупость властей никогда не меняются.

Большая Грузия попробовала подоминировать над маленькой Осетией, за нее вписалась огромная Россия и все получилось, пусть и с разными вариациями, но точно так же как и тогда.

Я показываю, куда проехать водителю и контролирую молодого полицейского, снова пришедшего в себя.

Потом вытаскиваю ключ из замка зажигания со своей стороны и вылезаю сам из машины. Подхожу к ограждению и смотрю в обе стороны. Но нигде подходящего лаза для меня не имеется.

Мне не трудно выломать и подставить под ряды проволоки какую-то толстую ветку с рогулькой, чтобы пролезть на ту сторону, однако, немного подумав, я решаю сделать себе более удобный проход.

Открываю снова дверь с машину, не забыв накинуть купол. А то мало ли где у них еще оружие спрятано в машине, но ничего такого не случается. Молодой бессильно вертится на заднем сидении, зафиксированный водитель с ненавистью смотрит на меня.

— Давай! Вперед! — показываю я на проволоку.

Водитель наотрез отказывается таранить забор, поэтому я отвешиваю ему такого же успокоительного леща. Потом вытаскиваю сначала молодого с заднего сидения и жестко бросаю на глинистую землю, выбивая из него всю дурь и воздух из легких. Затем отстегиваю водителя и его так же украшаю скованными руками сзади, тоже кладу на траву. Расстегиваю их форменные ремни и снимаю обе кобуры, еще вытаскиваю и бросаю на землю два солидных газовых баллончика, а ремни оставляю висеть расстегнутыми на форменных брюках.

Они мне больше не нужны, тем более, что дальше за оградой все заросло лесом и проехать на машине никуда не получится точно.

Поэтому я завожу машину, даю газ и рывком прорываю три-четыре нижних ряда проволоки бампером, капотом и стеклом, которое немилосердно царапается при этом. Но все же выдерживает и рвет проволоку, как я и рассчитывал.

Через пару метров приходится тормозить, упираясь мордой машины в нормальные уже такие деревья.

Зачем я немного попортил машину и хорошо так забор? Да просто решил облегчить себе путь.

Еще мне не нужна никакая погоня за спиной, пусть лучше власти узнают не так быстро о таком дерзком прорыве границы. И тогда еще позже пришлют сюда вертолет со спецназом.

Поэтому забираю ключ от машины на всякий случай, свой рюкзак и оба пистолета запихиваю в кобуры. Выхожу из Шкоды, хлопаю дверцей и смотрю, как смешно убегают от меня оба полицейских с наручниками на скованных за спинами руках.

Брюки у них сползают на бегу, поэтому полицейские придерживают их руками сзади, смешно так подпрыгивая, чтобы подтянуть брючины.

Вот еще пара секунд и они скрываются в сплошных зарослях кустов, которые еще не облетели осенью.

— Ну, с глаз вон, из сердца долой!

— Очень хорошо, что так получилось! — усмехаюсь я и прячу ключ от Шкоды под ближайшим деревом.

Эти-то скоро опомнятся, достанут как-то оставшийся у одного из них ключ от наручников или так их откроют и вернутся к машине.

Потом или заведут ее без ключа или что-то придумают. Да, у них же мощная рация здесь имеется на торпеде, лучше ее вообще не оставлять. Рацию я вытаскиваю из крепления и забираю с собой, пригодится для будущего разговора.

Я пока шагаю по лесу, держа направление по солнцу, ничего знакомого конечно в зарослях не вижу.

Однако через полтора часа оказываюсь около той же Квайсы, если она так же называется.

Один пистолет с кобурой прячу в корнях большого и приметного дерева, со вторым смело иду в поселок.

Народа тут явно побольше проживает теперь, я нахожу первого попавшегося солидного мужика и задаю ему пару вопросов на русском.

О том, кому можно продать пистолет, снятый с грузинской полиции и где можно переночевать.

— Вах, а где его хозяева? — понимающе улыбается мужик, даже внешне похожий на нашего проводника из той жизни.

— Около границы остались, теперь будут машину без ключа заводить — отвечаю я и еще подумав, называю знакомую фамилию нашего проводника из двадцатых годов двадцать первого столетия.

И что вы думаете, есть тут такой человек и в новой жизни! Отец нашего будущего проводника! А чего ему не быть, тут вообще по жизни не очень много чего изменилось. И дома похожие стоят, и люди такие же, не разъезжаются теперь по общесоюзным стройкам с комсомольским приветом.