Да, немного почиститься им явно лишним не будет, от зловония загноившихся ран и грязных тел реально режет глаза даже у такого Великого Лекаря как я. Артефакты положено подносить вплотную к ранам, придется себе повязку из плотной ткани сделать и поливать постоянно ее каким-нибудь благовонием, чтобы просто не задыхаться и лучше лечить.

Потратил половину личной маны я в общем на лечение, это вместе с Ятошем, то есть смогу излечить человек восемь-десять на своей мане, но совсем пустым я оставаться не собираюсь.

Палантиры, понятное дело, что постоянно со мной, но обнуляться совсем мне все равно нельзя. Ману для того, чтобы поставить купол и долго держать его даже в случае массового нападения, я всегда должен иметь при себе. Я же не держу постоянно мешки в руках, но всегда кладу и контролирую их рядом, на это обстоятельство тоже могут обратить внимание мои спутники из числа гвардейцев. Даже без задних мыслей доложить про такую особенность своему начальству и до чего оно уже потом додумается — большой вопрос.

Довольно скользкую тему про перекованные и принесенные обратно Камни Добра я еще не поднимал ни перед кем и рассчитываю подольше ее не трогать.

Это уже на тот случай, если Совет Капитанов серьезным образом попросит обосновать мои обещания быстрого разгрома Башен Севера. Да и то собираюсь отделаться просто одними заверениями, типа, тогда же получилось — значит, что всегда можем повторить.

Откуда именно я возьму необходимую ману, если они хорошо знают, что личные запасы магической субстанции у местных Магов совсем невелики?

Глазастые и наблюдательные люди быстро поймут, что моя сила связана именно с этими двумя мешками, которые я никому не отдаю в руки и всегда держу рядом. Правда, вот то обстоятельство, что именно из них я подпитываюсь необходимой маной — это трудно понять, если сам не владеешь магическим взглядом.

Однако нельзя недооценивать будущих противников, догадавшись про мою возможную слабость без своих мешков, они могут много чего неожиданного для меня придумать. Сами шары Палантиров на теле или в одежде не спрячешь.

Главное в этом вопросе для моего выживания именно то, что я отлично считываю чужие намерения и сразу определяю ложь в сказанных словах. Если станет опасно — мое предчувствие меня предупредит.

Вот и непонятные, а значит, что весьма опасные намерения Торка тоже ощущаю хорошо. Время от времени он так примеряется ко мне, типа, как бы решить вопрос одним внезапным ударом. Именно когда шагает сзади за мной и смотрит на незащищенную спину.

Дано ему такое задание на будущее однозначно, как я чувствую, вот по Учителю ничего такого не видно совсем. Он не настолько карьерист и достаточно простодушный человек, чтобы кто-то попробовал привлечь простого инструктора Гвардии к такому грязному заданию.

Ну, это возможное недоразумение точно случится уже после моего возвращения в Астор на колеснице триумфатора с лавровым венком на голове, если образно перевести местную действительность на древнеримский манер.

То есть уже после полной и окончательной победы над Ужасным Врагом с Севера. Когда я убедительно потребую вернуть мне все мое добро полностью взад безо всяких долгих переговоров.

Впрочем, хорошо видя, какое впечатление моя сила производит на самих раненых военных, их семьи и всех соседей — можно пока не переживать за коварство местной власти. Их просто снесут люди, желающие увидеть и почувствовать настоящее чудо на самих себе и своих знакомых.

Я поднялся в номер, где уже собравшаяся Грита сразу посветлела лицом и радостно вскочила с кровати.

Прямо как в тот раз в трактире Мортенса, когда я вернулся после серьезного с ней разговора.

— Идем на завтрак, моя милая! Думаю, что здесь аппетит у тебя окажется не ахти?

— Я могу и здесь поесть, но лучше и правда, пойдем хотя бы к Мортенсу.

— Пойдем, нам нужно поговорить про наше будущее, нашего сына и еще много, о чем.

Вскоре я поднимаюсь на хорошо знакомое крыльцо трактира, где в прошлых жизнях много чего случилось.

Народа в зале много, все же у определенной части горожан деньги на относительно дорогую еду даже на завтрак есть. Тем более, что купцы и торговцы больше не посещают места для новоявленной элиты, чувствуют, что им там не рады.

Мы с Гритой занимаем стол отдельно от Ятоша с гвардейцами. Он с ними нормально общается, как равный с равными, как незаурядный воин с такими же своими братьями, но я вижу, что пытается контролировать даже их.

И садится специально так, чтобы видеть все, и руки парней, и вход в трактир, и народ за моей спиной. Очень серьезно относится к новой работе и просто здорово рад вернуться в мир опасных дел и смертельных поступков.

Я ему ничего про возможную опасность от Торка даже не говорил, но свою службу истосковавшийся по такой работе старик ведет очень пристально. В рукопашке он, конечно, гвардейцам никакой не соперник, а вот в поединке на смерть я бы на них не поставил больше одной шанса из трех.

Тонс мог, по моим теоретическим прикидкам конечно, сразу человек шесть ножами закидать, сколько у него на перевязи висело. Если не убить сразу, так поранить точно почти всех. Так что и Ятош, не смотря на свой почтенный вид к пятидесяти годам на такое дело способен вполне.

Суставы я ему подлечил, двигается теперь старик с заметной радостью как молодой Охотник, уж я-то на их стелющийся шаг насмотрелся еще за те два первых месяца и потом тоже.

Пока мы обсуждаем с Гритой нашу совместную жизнь, именно то, где мы будем жить, как начнем вводить меня в их с сыном общество и какие у нас планы на будущее.

— Я пока не стану полностью покидать «Лису и журавля», мне по статусу положено иметь там штаб-квартиру. К тебе и молодому Ольгу я приставлю охранников, просто на всякий случай, — добавляю я сразу, видя, как сразу широко раскрылись глаза у Гриты.

— Опасности нет, но лучше, чтобы всегда кто-то находится рядом. Давай-ка я введу тебя в курс нашей будущей жизни, милая, — мне нужно серьезно поговорить со своей женщиной.

— Я ведь скоро уеду на Север, дел у меня там примерно на месяц, не больше. Тебе лучше вернуться к Клое пока пожить. По возвращению в город мне придется немного поспорить за все остальное мое имущество. Случится это не сразу, однако поэтому я не хочу, чтобы меня шантажировали твоей и нашего сына жизнью.

Обсудив наши дела и позавтракав снова очень вкусным омлетом, мы разошлись, но я отправил Ятоша и Учителя вместе с Гритой.

— Помогите перевезти вещи с ее квартиры к Клое. Гинс, ты потом возвращайся к нам, тебе положено при мне находиться, а ты, Ятош, сегодня остаешься при Грите. Потом пришлю тебе сменщиков из новичков. Я приду на обед к Клое, скажи ей об этом и вот тебе пять тайлеров. Один тебе авансом, один — Трону, остальное Клое на продукты.

Мы с Торком доходим до назначенного принятым на службу парням угла между двумя окраинными улицами. Это полезная прогулка по улицам после завтрака, когда эмоции Торка не забиваются эмоциями Учителя.

Похоже, что мое бескорыстное лечение покалеченных воинов и на Старшего разведки заметно повлияло, он уже не так жестко нацелен на беспрекословное исполнение негласного приказа своего начальства.

Находится в серьезных раздумьях о верности присяги и тому, что видит своими глазами.

Нас уже ждут двое принятых на службу и около них стоит толпа народа. Все хотят уговорить меня прямо сейчас вылечить кого-то из своих родных любой ценой, но я отказываюсь. Всем сразу я помочь точно не смогу и пока занимаюсь только ранеными воинами. До обеда вылечил еще пятерых и после него шестерых, полностью прочесав почти четверть города.

Пришлось уже пустить ману на двоих сильно больных детей и одного мужика-камнетеса с переломанной спиной. Его крики я услышал за пару домов, так он мучился от боли, поэтому не стал проходить мимо.

Вскоре со всех сторон начали доноситься крики о помощи, местные быстро раскусили эту хитрость, как привлечь мое внимание.