Даже дальше в горы не пошел, чтобы не показывать направление своего движения преследователям. Хорошо, если они не смогут понять, что я именно в горы рвусь.

Хотя куда мне еще можно удирать от погони? И зачем я здесь вообще появился?

Пусть голову поломают, все равно до смысла не доберутся.

Ну хотя бы вдоль предгорий могу идти, прячась в лесу, чтобы добраться в теории до той же независимой Абхазии. Не в жилую же застройку бежать, там меня сразу же обнаружат и сдадут, народу тут сейчас слишком много живет.

В горах могу только отсидеться какое-то время, если там берлога с припасами имеется.

— Черт, опять беготня с приключениями ожидается, не повезло мне незаметно пройти! Правда, как ты мимо села пройдешь незаметно? Собаки тебя сразу почуют, а все местные внимательно присмотрятся к чужаку. Мостики через Риони тут не так часто попадаются. Думаю, что до самого Они других переправ через здорово разлившуюся реку больше нет, — рассуждаю я про себя, готовясь встретить погоню.

Снимаю и прячу за кустом рюкзак, а сам занимаю позицию для наблюдения.

— Ну, если только до темноты около села ждать, но куда потом идти — хрен разберешь, да и так собаки меня не пропустят.

Если это мое развитое предчувствие на грядущие неприятности меня сейчас не обмануло.

Как вскоре оказалось, точно не обмануло. Двое полицейских в своей форме и пара пограничников в зеленом камуфляже с рвущейся с поводка немецкой овчаркой пересекли спуск перед косогором и теперь активно карабкаются на него. Слышны их возбужденные голоса, все хотят лично захватить матерого диверсанта с большим черным пистолетом и получить большую медаль за защиту родных пределов.

Большую медаль и денежную премию.

Да, навел я тут полгода назад шороху, наверно поэтому во все отдаленные села около границы сразу телефон провели, чтобы местные звонили и сообщали про таких туристов как я.

Иначе как погранцы с полицией, да еще с собакой служебной так быстро здесь оказались?

И кто им место моего входа в лес показал? Ну явно что малолетний шпион какой-то перехватил служебные машины и вернул к точному месту моего захода в кусты! А там собака сразу свежий след обнаружила и возглавила погоню.

Пока отхожу на десять метров назад и накидываю невидимость, замирая на месте.

Собака первая появляется на пятиметровом поводке, вытаскивает за собой поводыря из пограничников. Ему-то хорошо с такой поддержкой на высокий косогор залететь, остальные явно отстали пока и едва поднимаются. уже здорово притомившись.

Я скидываю приготовленную невидимость, уже почуявшая меня и так обученная собака взвизгивает, пограничник отпускает ремень. С ходу стремительно бросается на меня, получает по груди с мордой хорошо маной и улетает обратно на своего хозяина.

Да, удар получился отменно точный и расчетливо сильный, погранец не успел ничего понять, не успел американскую винтовку со спины перевести в боевое положение, как собака просто снесла его с ног и они покатились до края косогора.

Я не стал ждать остальных загонщиков, в три прыжка подскочил к нему, одним ударом ладонью по голове отправил его в беспамятство, вторым пинком по ребрам скинул вниз ошеломленную собаку.

И выскочил сам на край склона, накинув уже защитный купол.

Мало ли погоня окажется в полной боевой готовности к стрельбе? Оказалось, что совсем нет, у полицейских пистолеты находятся в кобурах до сих пор, у второго погранца винтовка за спиной так же висит.

А я уже в зоне прямой доступности и целюсь из знакомого им пистолета.

— Стоять! — навел я оружие на погоню, замершую тут же в пяти-десяти метрах от меня.

Разгоряченный полицейский, ближний ко мне, очень необдуманно потащил свой пистолет из кобуры. Тут же получил от меня пулю в бедро, а раздавшийся сухой щелчок выстрела отразился от склона и понесся куда-то дальше. Свалившийся полицай покатился кувырком вниз, мужественно молча страдая, но его Беретта так же предусмотрительно осталась в кобуре.

И это правильно, с такого расстояния из пистолета куда метишься уже не попадешь, вполне может и в живот пулю получить. А то и в голову и тогда стать первым погибшим сегодня героем. Награжденным посмертно.

Двое остальных забрались наверх согласно молчаливым указаниям ствола моего оружия. Очень бесшабашно смело неслись вперед, а теперь пришел момент отрезвления. Что добыча, которая должна быть сильно перепуганной по жизни, не только не боится загонщиков, а сама теперь беспощадно устанавливает правила игры.

Потом погранец снял винтовку и бросил ее на землю перед собой, полицай вытащил двумя пальцами, как я ему показал, такую же Беретту и так же положил ее перед собой. Явно, что без демонстрации моей решительности оставить их всех тут помирать так бы легко не получилось договориться о капитуляции и сдаче в плен.

Точно попробовали бы устроить перестрелку и тогда получили бы минимум по одной пуле в самые невезучие части своих тел.

Я сразу же оказался с ними рядом и так же отправил в беспамятство парой ударов обоих.

После этого занялся мародеркой, собрал оружие и двойной набор магазинов к нему из служебных рюкзачков, опять же перцовые баллончики и еще две пары наручников. Сложил все это крайне нужное добро в один из рюкзачков и повесил себе на грудь. Посматриваю время от времени вниз на раненого, но он лежит тихо, пытается ногу пережать ремнем и еще в рацию что-то шепчет, похоже, что боится громко говорить.

Винтовки американские и даже с оптикой, очень хорошее дело, но обе я таскать с собой не стану, одну оставлю подальше в кустах снова. Сначала как следует стукнув о ствол мощного дерева.

Помощь себе раненый вызывает, понятное дело, да и пусть, начальству его пару часов точно нужно будет, чтобы собрать погоню и до Они добраться.

Хорошо, что я их на косогоре встретил, а не в сплошных кустах, где-нибудь в другом месте пришлось бы не одного только ранить, а точно всех, еще может и убить кого-то.

Собаку, конечно, никаким оружием не испугаешь, ее только совсем выводить из строя.

Собрал я все, что мне нужно за пять минут, посмотрел на медленно сползающую вниз собаку, на замершего под моим взглядом раненого и быстро ушел вдоль склона, чтобы не показывать свое направление движения постепенно приходящим в себя служивым.

Теперь-то они явно за мной не погонятся, когда совсем без оружия остались, еще раненый внизу стонет и собака уже никакой больше не работник.

Ушел метров на пятьсот в сторону, достал из рюкзака подготовленные калоши с плоской подошвой, чтобы совсем не оставлять следов на мокрой земле. Потом надел их на свои ботинки, засыпал все кругом перцем и начал медленно подниматься вверх, старясь не оставлять следов на каменистом грунте.

Хорошо, что уже середина апреля, земля не такая мокрая, как в марте, так заметно не проваливается на каждом шаге под плоской широкой подошвой.

Через полчаса вернулся на свою тропу, внизу, где остались валяться загонщики, ничего не слышно.

Еще через час на хорошей скорости поднялся серьезно выше, деревья стали редеть, поэтому достал из кармана рюкзака маскировочную накидку и одел ее сверху. М-16 висит на плече и здорово мешает быстро идти вместе с грузом остального оружия, но это уже своя ноша — она не тянет.

Теперь, когда у меня есть штурмовая винтовка с оптическим прицелом, с еще шестью магазинами на тридцать патронов каждый, можно прямо в Черноземье отправляться.

Хотя я и так не собирался заходить в свое время, чтобы снова терять месяцы на ожидание полной акклиматизации. Ведь теперь никакая теоретическая подготовка и долгие часы сидения в интернете для посещения этого мира мне не требуется. Вообще не нужен интернет и прочие современные штуки, чтобы что-то прочитать про хорошо знакомый только мне одному мир.

Никто меня уже в своей современности вообще не ждет, даже Брата не знаю, как найти.

Вертолет так и не прилетел на эвакуацию, во всяком случае я его в этот день не услышал, поэтому на заходе солнца совсем усталый добрался до Храма, снял обувь и в одних носках с удовольствием забрался внутрь.