Сказочник и Потеряха решительно вошли в дверной проём. Судя по яростным хрипам — завязался бой. Герда выстрелила, почти не целясь. Попала, об этом свидетельствовал истошный визг. Перезарядила арбалет, мысленно выругав Сказочника за то, что тот обругал Антошку. Помощь Смотрителя сейчас не была бы лишней. Да хоть самого сатаны. Поджав губы, снова надавила на спусковой крючок. Попала? На этот раз — никакой уверенности. Непросто стрелять по теням среди теней.
«Это всего лишь очередная передряга! — успокаивала себя Герда. — Ничего страшного, Сказочник и Потеряха справятся...»
Возле оконного проёма рухнул мутант с раной на груди, очевидно, оставленной саблей. «Покусаю нахрен!» — завопила в темноте Потеряха, после чего раздалось верещание, в котором смешались ужас и боль. Герда теперь боялась стрелять, ведь могла случайно попасть в друзей, ей оставалось лишь напрягать зрение, пытаясь разглядеть более-менее чёткий силуэт какого-нибудь мутанта. Как назло, ночь была пасмурной, безлунной, да и туман окончательно не рассеялся.
Хрипы, визги, вопли. Ещё один мутант промелькнул возле оконного проёма — у него была отсечена рука. Герда не сомневалась, что Сказочник сейчас бьётся с азартом, со всей своей яростью — чтобы показать, что никакая помощь всемогущего существа ему не нужна. И плевать, что он всего лишь человек и не обладает никакой сверхъестественной силой. Его сила как раз в том и заключалась, что он — человек.
Во мраке показался отчётливый силуэт мутанта и Герда незамедлительно выстрелила. Перезарядила арбалет. Её бесило, что приходилось торчать тут. Мелькнула идея нарушить приказ Сказочника, выйти наружу и... Нет, она подавила в себе это желание, здравый смысл всё же возобладал. Там от неё не будет толку, во всеобщей кутерьме не получится даже прицелиться. Можно, конечно, воспользоваться ножом, но есть вероятность, что Сказочнику и Потеряхе придётся отвлечься от боя, чтобы спасать свою излишне бойкую, неразумную подругу. Сплошной вред. Сейчас главное — это терпение.
Герда прицелилась, однако выстрелить не решилась, потому что рядом с мутантом промелькнула тень. Возможно, это была Потеряха. Раздался басовитый рёв — звук издавал явно какой-то крупный монстр. Герде вспомнилось то чудовище с костяной бронёй, от которого пришлось спасаться в канализации на ацетиленовом заводе. Этого ещё не хватало! Ей невыносимо захотелось обладать хотя бы толикой тех способностей, что имелись у Антошки. Она не Сказочник, её бы это не покоробило. Будь у неё такая сила — всех тварей в округе испепелила бы. Бесчеловечно? Жестоко? Да и плевать! Иногда жестокость — благо. Иногда она необходима.
Поддавшись гневу, Герда всё же выстрелила и, услышав верещание одного из мутантов, ощутила удовлетворение. Она жаждала крови, мечтала, чтобы сабля Сказочника отрубала монстрам лапы, чтобы клыки Потеряхи разрывали плоть. Такая ярость уже становилась привычной и оправдание ей было однозначное: здесь по-другому нельзя! Добряки — умирают, злые — выживают. Закон промзоны. А значит, надо быть злой!
За оконным проёмом, топая точно слон, с криком боли, промчался какой-то крупный мутант — Герда успела разглядеть лишь неясные очертания и почуять отвратный запах. Затем шум битвы начал стихать. Послышалось улюлюканье Потеряхи и в этих звуках сквозило торжество.
Герда отложила арбалет, прошептала:
— Мы справились, — она сочла нужным произнести эти слова вслух, подсознательно обращаясь к Антошке. — Сами справились.
Она ощущала гордость за Сказочника, Потеряху, за себя. И уже мысленно, потому что вслух такое сказать всё же не решилась, произнесла: «Мы справимся со всеми проблемами. Обязательно!»
Но вдруг тревожно как-то стало. Ликование от победы отравило нехорошее предчувствие, от которого даже в голове слегка помутилось. С чего бы?
Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать.
В помещение вошёл Сказочник. Он улыбался, несмотря на то, что правая сторона разодранной в лоскуты куртки была мокрой от крови. Его крови.
— Хорошая была... битва.
Сказав эти слова, Сказочник пошатнулся, выронил саблю. Громко охнув, Герда поспешила ему на помощь, закинула его руку себе за плечи и подвела к костру. Он с трудом переставлял ноги, похоже, все последние минуты сражаться ему помогали чистый адреналин и сила воли, а теперь действие этого «допинга» иссякало. Сплюнув окровавленную слюну, он опустился на землю. Трясущимися руками Герда стянулся с него куртку, посмотрела на раны и едва не застонала от отчаяния. Глубокие были раны, явно оставленные когтями.
— Фигня, — оценил своё состояние Сказочник.
Герда подумала, что это самое глупое враньё, какое она слышала в жизни. Как бы ей хотелось сейчас поменяться с другом местами, чтобы раны были у неё, не у него. Но нужно было действовать, а не охать и ахать. Она вынула из рюкзака флакон с остатками перекиси водорода, лоскуты ткани — то, чем снабдила Клара. Сказочник храбрился, бормотал ободряющие слова, однако голос его был слабым, а глаза застилала мутная поволока. Всё говорило о том, что скоро его бормотание сменится болезненным бредом.
— Потерпи, — едва не плача, сказала Герда.
В здание вбежала Потеряха, которая, по всей видимости, в последние минуты занималась тем, что догоняла и расправлялась с попытавшимися ретироваться ночными агрессорами. Едва она приблизилась к костру, как её оскал, означающий улыбку, стёрся с лица, уголки губ поникли.
— Ого-о, — протянула она печально.
И, словно ей в голову пришла замечательная идея, тут же рванула обратно к выходу.
Герда взяла флакон с перекисью, понимая, что это средство — как мёртвому припарка. Понимал это и Сказочник. Он прохрипел, покосившись на костёр:
— Прижечь надо, — на его лбу блестел пот, крылья носа вздувались как у загнанной лошади.
Прижечь. Ну, разумеется. Герда видела много раз, как в их поселении после набегов мутантов пострадавшим прижигали раны. Были случаи, что некоторые не выдерживали боли, погибали. Но Сказочник сильный, он справится. И она справится! Главное — не сомневаться!
Вернулась Потеряха, протянула листья подорожника. Герда покачала головой.
— Нет, боюсь, это не поможет.
Она вынула нож из чехла, начала держать лезвие над пламенем, внушая себе, что справится. Лишь бы руки не дрожали! Лишь бы не поддаться паники! А руки всё же предательски тряслись. И паника холодной склизкой змеёй лезла в сознание.
— Фигня, — повторил Сказочник, еле слышно. — На мне... на мне всё, как на собаке...
Герда разозлилась: ну зачем вся эта ложь?! Не себя ведь подбадривал, а её! А лезвие тем временем раскалилось. Потеряха съёжилась возле стены, всё ещё сжимая в кулачке листья подорожника. Сказочник зажмурился, процедил:
— Давай. Я готов.
Готов. Она не готова! Что если сделает что-то не так?! Подобная вероятность была вполне ожидаемой.
— Ну, давай же! — раздражённо поторопил Сказочник.
Больше тянуть было нельзя. Мысленно выругав себя за нерешительность, Герда впечатала раскалённое лезвие в рану. Кровь зашипела. Сказочник завыл сквозь зубы, на его лбу и шее вздулись вены. Он был как единый оголённый нерв.
Дело сделано. Нужно ли ещё прижигать? Герда рассудила, что этого достаточно. Она судорожно обработала раны перекисью. Из-за слёз перед глазами всё расплывалось, от запаха горелой плоти — подташнивало. В голову проскользнула подлая мысль: «Сказочник не выживет!» Пришлось рявкнуть на саму себя: «Заткнись! Не смей так думать! Не смей!»
Сказочник застонал и Герда уподобилась ему, выдав чистую ложь:
— Всё будет хорошо! Потерпи.
Она знала, что ничего хорошего уже не будет. Можно сколько угодно кричать на себя, убеждая в обратном, но факт есть факт: случилось полнейшее дерьмо. Всхлипнула.
— А-ну не плачь, — Сказочнику пришлось приложить немало усилий, чтобы выдавить эти слова, причём с нотками злости.
— Я не плачу, — отозвалась Герда. — Не дождёшься.
Но она плакала. Стараясь не разреветься, принялась перевязывать раны. Потеряха тем временем, хлюпая носом, порылась в рюкзаке Сказочника, вынула пачку сахара, в которой оставалось ещё штук пятнадцать кубиков. Захрумкала, отправляя в рот один кубик за другим, по её подбородку текла слюна. Герда на неё не гневалась, понимала, что зубастая девчонка просто не сознаёт, что поступает неправильно. Возможно, так она даже выражала своеобразное уважение тому, кто не раз угощал её сахаром.
