Герда решительно вошла в здание, пересекла холл, слыша, как звук её шагов эхом разносится по пустым коридорам. Поднялась на второй этаж, открыла первую дверь.

За столом сидел секретарь, он же советник мэра — высокий, тощий, с сухой бледной кожей, колючим взглядом и чёрными блестящими жидкими волосами, зачёсанными к затылку. Герда терпеть не могла этого типа, она была уверена, что именно он науськивал Лаврентия Ильича и подталкивал его к глупым решениям, например, к идее, что на стройках должна работать исключительно молодёжь.

— Почему без стука? — голос у него был столь же колючий, как и взгляд. — И по какому вопросу?

Что-то объяснять и рассказывать этому кренделю, похожему на грифа-стервятника, Герда не собиралась. Демонстративно проигнорировав его вопросы, она направилась к кабинету мэра.

— Куда? Стоять!

Герда распахнула дверь, вошла в кабинет и сразу же выпалила:

— Моего брата похитили мутанты! Сегодня, рано утром!

Следом за ней проскользнул советник.

— Прошу прощения, господин мэр, я пытался её остановить.

Лаврентий Ильич поднялся с кресла. Он был невысокого роста, полноватый, абсолютно лысый, глаза прикрывали очки с круглыми стёклами.

— Не понял? — его зычному голосу могли бы позавидовать маститые глашатаи. — Кто кого похитил?

Герда шагнула к массивному столу и уже громче повторила то, что уже сказала. И добавила:

— Мутанты затащили брата в автофургон, потом уехали. Я бежала за ними через весь город до самой промзоны. Там надо искать Кая! Нужно послать туда вооружённый отряд! И я тоже пойду.

Мэр с десяток секунд переваривал информацию, затем как-то весь обмяк и рухнул в кресло.

— Этого нам ещё не хватало, — он сокрушённо покачал головой. — Похищение. Ребёнка. Мутантами. В фургоне. И где только они бензин взяли?

Глаза Герды зло блеснули.

— Вас что, только это сейчас волнует? Где они взяли бензин? А ничего, что в том районе патруля нихрена не было? Я орала как резаная, хоть бы кто объявился, на помощь пришёл!

Лаврентий Ильич вынул из кармана белой подпоясанной косоворотки носовой платок, вытер выступившую на лбу испарину.

— Так. Главное, не паниковать.

Советник подошёл к нему, склонился, что-то прошептал на ухо. Мэр кивнул и печально посмотрел на Герду.

— Увы, никакого отряда в промзону я послать не могу. У нас и так мало подготовленных людей. Ну не могу я оставить Речное без защиты. Просто не могу, — он развёл руками.

— Полностью с вами согласен, господин мэр, — внёс свою гнилую лепту советник. — Нам сейчас людьми разбрасываться никак нельзя. После того, что случилось, нам необходимо усилить патруль, выставить посты у мостов и на дорогах. И, разумеется, надо подключить к патрулированию молодёжь.

Как же Герде хотелось схватить со стола бронзовый подсвечник и швырнуть им в этого любителя наушничать. Сдержалась. Чтобы успокоиться, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Уставилась на мэра исподлобья.

— Значит, вы ничего не собираетесь делать, чтобы спасти моего брата, я правильно поняла? А что, по-вашему, скажут люди, когда узнают, что вы пальцем о палец не ударили для спасения ребёнка? А ведь через два месяца выборы.

Пухлые щёки Лаврентия Ильича покрылось пунцовыми пятнами. Он хлопнул ладонью по столу.

— Не надо меня пугать, девочка! И кто тебе сказал, что я ничего не собираюсь делать? Мы сегодня же созовём Комитет и решим, как поступить.

— Комитет? — снова повысила голос Герда. — Да в комитете половина стариков, они полдня до мэрии ковылять будут! А действовать нужно прямо сейчас, немедля! И неизвестно вообще, что этот ваш Комитет решит.

Лаврентий Ильич вскочил с кресла, принялся расхаживать по кабинету от стены к стене, сцепив руки за спиной.

— Вот не было печали, — бормотал она с выражением крайней озабоченности на лице. — Чёртовы мутанты. Они ведь даже из промзоны никогда не выходили. Какого лешего сейчас... — остановился, уставился на советника и выкрикнул гневно: — Позвать ко мне начальника охраны! И пускай приведёт тех патрульных, которые ночью в районе северного моста несли дежурство! — топнул ногой. — Немедленно позвать!

Советник поклонился, приложив ладонь к груди.

— Как скажете, господин мэр.

Через секунду его уже не было в кабинете.

Лаврентий Ильич налил из графина полный стакан воды, залпом выпил, нервно вытер губы рукавом косоворотки.

— Мы что-нибудь придумаем. Обязательно. Это нельзя так оставлять.

Герда рассудила, что, если бы не её напоминание про выборы, он ничего делать не стал бы. Подумаешь, похитили ребёнка. Ещё два года назад мутанты вовсю похищали и убивали людей — не такой большой срок, чтобы теперь считать это колоссальной катастрофой. Лаврентий Ильич хороший руководитель, организатор, но с моралью у него проблемы. А у его советника так вообще совести нет. Вот и получается, что всё замышляемое в кабинете мэра — это лишь холодный расчёт, и обещание что-то придумать для спасения Кая — не исключение.

Минут через десять в кабинет вошли запыхавшиеся начальник охраны и патрульные — видимо, всю дорогу бежали, услышав о чрезвычайной ситуации. Герда разумеется знала этих патрульных, как знала всех в Речном. Один был совсем молодым, его всего месяц назад перевели в охрану, сняв с производства свечей. А второй — сорокалетний Олег Лукоев, которого все называли Сказочник. Он имел такой позывной во время войны. До четырёх всадников, Лукоев служил оперативником и любил хвастаться, что лично пристрелил маньяка по кличке Пила, целый год наводившего страх на весь город.

Герда смотрела на этих двоих с неприязнью, ведь они отчасти виноваты, что Кая похитили. Лаврентий Ильич, нахмурив лоб, обратился к начальнику охраны:

— А скажи-ка мне, Семён Васильевич, как так вышло, что сегодня рано утром в охраняемую зону проникли мутанты? И они ведь действовали не бесшумно, на автофургоне приехали! Движок наверняка вовсю тарахтел. Где в это время были эти два субчика? — он кивнул на Сказочника и его молодого напарника.

— Виноват. Не доглядел, — басовито отозвался Семён Васильевич. — В том, что случилось, моя вина, я отвечаю за моих подчинённых. Готов понести любое наказание.

Лаврентий Ильич погрозил пальцем.

— Ты мне это прекрати! Вину он, видишь ли, хочет на себя взять, благородный какой выискался. Вот они виноваты, и никто другой! — мэр наградил охранников гневным взглядом. — Почему вас не было утром в районе северного моста?

Молодой стушевался, он походил на ребёнка, который нашкодил и теперь его отчитывали родители. А Олег Лукоев наоборот расправил плечи и смотрел на мэра с вызовом.

— Почему нас не было в районе моста? Да потому что мы не стоим на месте, а патрулируем. Ходим туда-сюда, а территория у нас не хилая, — он пригладил ладонью короткие, выбритые на висках волосы.- Походу, когда фургон приехал, мы были в районе больнички, это два квартала от моста. И где только эти сучары бензин взяли?

Опять про бензин. Хотя, если бы тревога за брата и злость не подавляли все остальные чувства, Герда тоже изумилась бы. С горючим нынче напряг. В Солнечном был грузовик и несколько десятков канистр с бензином, который обнаружили в бункере в одном из полностью разрушенных соседних городов. Канистры долго возили в поселение по железной дороге на самодельной ручной дрезине, а грузовик теперь использовали только в экстренных ситуациях. А тут — какие-то мутанты из промзоны, да на работающем автофургоне. Это казалось невероятным.

Раздался стук. В кабинет вошёл советник, встал рядом с мэром. Позвав начальника охраны и патрульных, он не бежал назад сломя голову, очевидно, считая это выше собственного достоинства.

Лаврентий Ильич смерил Лукоева строгим взглядом.

— Ох, Сказочник. У тебя на всё найдётся оправдание. Ты вообще хоть сознаёшь, что похитили ребёнка? Мутанты! В твою смену! Ну ладно молодой, он всего месяц в охране, но ты-то — оперативником служил, воевал. Волк матёрый. По крайней мере, когда-то им был. А теперь стал безалаберным. Уверен, вы вообще утром не патрулировали, дрыхли где-нибудь. Герда сказала, что на помощь звала, кричала, вы просто не могли её не услышать даже через два квартала!