Себастьян посмотрел в пасмурное небо, словно пытаясь узреть в нём какие-то знаки. Потом объявил:

— Пора. Гаврила, ознаменуй начало охоты!

Из толпы калек вышел безносый бородатый тип с железной штуковиной, похожей на охотничий рог. Набрав полные лёгкие воздуха, он с торжественным видом протрубил — звук был мерзкий, дребезжащий. Себастьян указал пальцем на распахнутые ворота завода.

— Кабанчики, вперёд! Вам даётся фора пятнадцать минут!

Гаврила снова затрубил, калеки завопили, а «кабанчики» побежали к заводу.

Герда ощущала лёгкую панику, словно словом «вперёд» Себастьян вытолкнул её за черту, за которой нет ничего кроме смерти. Впрочем, по сути всё так и было. Внутренний голос призывал мчаться сломя голову вперёд и только вперёд, через все цеха, до самого конца завода, а там можно спрятаться. Она ведь отлично умела прятаться, научилась во время войны.

— Не суетись, — осёк её Сказочник. — У нас уйма времени. Целых пятнадцать минут. Будем действовать быстро, но без суеты, усекла?

— Усекла, — отозвалась Герда и сделала глубокий вдох и медленный выдох, чтобы успокоиться.

Они зашли в цех. Остальные уже мчались вперёд, петляя между серого от слоя пыли оборудования. Сказочник шагал, внимательно глядя по сторонам и Герду немного раздражало его спокойствие. Ей казалось, что он понятия не имеет, что теперь делать, но строит из себя крутого воина, для которого не существует проблем. Опять самоуверенность? Как у охотников? Ох, как же хотелось ошибаться на этот счёт.

Впереди раздался крик, сменившийся стоном — похоже, один из «кабанчиков» на что-то налетел в полумраке, или споткнулся. И это было немудрено, вокруг валялось полно всякого хлама.

Зашли в следующий цех. Под потолком хлопали крыльями голуби. На крюке кран-балки висел человеческий скелет, словно намёк на то, что надежды на спасение нет. Вправо и влево вели проходы в ещё одни цеха. В конце помещения, сжимая в зубах нож, на эстакаду карабкался коренастый мужичок — очевидно решил укрыться от охотников на высоте.

— Здесь ублюдки скорее всего разделятся, — рассудил Сказочник. — Это нам на руку.

Он повернул вправо, заглянул в одно подсобное помещение, в другое. Зашагал даьше. Ещё поворот. Здесь был обширный зал со множеством высоких стеллажей, на полках пылились массивные железные детали, мотки проволоки, полусгнившие ящики. Сказочник подошёл к одному из стеллажей, дёрнул его и одобрительно кивнул.

— То, что надо. Завалится, как нефига делать.

Раздался приглушённый расстоянием трубный звук — пятнадцать минут вышли, охота началась.

Сказочник отложил саблю и взялся за дело. Размотал стальную проволоку, один конец прикрутил к верхней полке стеллажа, натянул и остался доволен результатом. Теперь оставалось лишь заманить охотников в ловушку и надеяться, что они не станут ходить всем скопом. Сейчас количество имело большое значение.

— Я буду приманкой, — вызвалась Герда. — Они должны меня увидеть иначе никак. Стрелять в меня они не станут.

Сказочник вздохнул.

— Похоже, у нас нет другого выхода. Но всё равно особо не высовывайся. Покажешься, и сразу прячься.

Они заняли позицию возле проёма в помещение, отсюда был виден большой цех. Скоро объявились охотники. Они шли парами и, как и предсказал Сказочник, в цеху разделились. Послышался крик, грохот. Показался тот коренастый мужичок, что собирался спрятаться на высоте, похоже, его сбили с эстакады. Он убегал, точнее быстро ковылял прихрамывая на обе ноги и издавая громкие стонущие звуки при каждом шаге. Из его лопатки торчала стрела. Через мгновение ещё одна стрела прошила ему ляжку, и он упал, пополз. К нему подошли два охотника, положили арбалеты на стопку поддонов и взялись за тесаки. Пара ударов — и жертва осталась без руки. Мужичок орал, корчился, разбрызгивая кровь. А охотники смеялись, нависнув над ним точно коршуны. Лезвие тесака рассекло ему лицо, ногу, живот. Удар по колену, по лодыжке. Изверги изгалялись, явно получая удовольствие от процесса.

Герду начало трясти, страх уступил место чистой ненависти — жгучей, ядовитой. Даже в голове помутнело.

— Спокойно, — шепнул Сказочник. — Мы знали, с кем имеем дело.

Да, знали, но от этого не легче. В мире было много такого, что не укладывалось в голове Герды, она просто не могла этого понять, объяснить. И то, что они со Сказочником сейчас наблюдали — это было из того же разряда. Тупая, бессмысленная жестокость. Именно бессмысленная.

Кошки наконец наигрались с мышкой. Лезвие тесака вспороло горло и бедолага, дёргаясь и хрипя, ушёл из этого несправедливого мира.

Сказочник коснулся пальцами плеча Герды.

— Начнём свою охоту. Ты готова?

— Мог бы и не спрашивать, — процедила она. Единственное, что ей сейчас хотелось, так это чтобы охотники сдохли. И её жестокость была отнюдь не бессмысленной.

Сказочник слегка ударил саблей по стене. На звук тут же обернулись охотники — проглотили наживку. Что-то сказали друг другу, взяли арбалеты, включили прикрученные к ним фонарики и двинулись вперёд, явно предвкушая, что скоро поглумятся над очередной жертвой. Они шли едва ли не прогулочным шагом, что подтверждало их самоуверенность.

Герда рванула к противоположной стене склада, по пути сбив какую-то железку с полки, но это было только на руку, дополнительный сигнал «Идите сюда! Я здесь!» не был лишним. Сказочник спрятался за верстаком, в руке он сжимал моток проволоки, другой конец которой крепился к стеллажу.

Шаги. От этих звуков Герда ощущала, как внутри неё будто бы пружина сжималась. И не было никакого страха, лишь волнение, мощное желание, чтобы всё получилось. Сердце колотилось, несмотря на прохладу, взмокла спина. Где-то раздались вопли — другая группа охотников поймала очередного «кабанчика».

Свет фонариков ворвался в помещение, затем зашли истребители. Герда спряталась за металлическим шкафом, дабы подстава совсем уж не выглядела явной. Но дышала она специально тяжело — глухой не услышит. В голове в такт сердцу пульсировал призыв: «Идите» Идите! Идите!..«

И охотники пошли на звук её дыхания.

— А кто это тут у нас? — проблеял один.

Второй усмехнулся.

Они даже не удосужились обшарить фонарями помещение. Слышали и отчасти видели цель — и для них этого было достаточно. С хищными улыбками на лицах охотники приближались к Герде — не спеша, видимо желая, чтобы та сполна ощутила страх. Шаг, другой, третий...

Сказочник изо всех сил потянул проволоку на себя, от напряжения у него на шее вздулась жила. Громадный стеллаж со всеми железками и ящиками с грохотом и скрежетом рухнул, придавив одного из истребителей, второй же успел отскочить и выстрелить. Стрела чиркнула по стене над головой Сказочника. Придавленный охотник завопил. Второй отбросил арбалет, сорвал с пояса тесак. Пятясь, он споткнулся, но на ногах удержался.

— Получилось! — выдохнула Герда, хотя план сработал лишь наполовину.

Перепрыгнув через стеллаж, Сказочник напал на охотника, нанёс удар саблей. Однако тот ловко отбил выпад тесаком. Завязалась битва. Сверкала и звенела сталь, по стенам скользили тени.

Второй истребитель извивался под стеллажом, пытаясь его сдвинуть, окровавленное лицо кривилось от боли. Герда занесла нож для удара, в сознании пронеслась мысль: «Это человек! Гнилой, но всё человек!» Впрочем, колебалась она всего пару мгновений.

«Не человек! Чудовище!»

Лезвие вонзилось в шею почти по самую рукоять. Герда дала волю гневу. За ту несчастную девушку, которой вчера отрубили голову! За того мужичка, которого так долго истязали! За того, кого прямо сейчас убивали в другом цеху! В её жестокости был смысл. Много смысла! Один сплошной смысл!

Сражение Сказочника с охотником продолжалось. Оба отлично владели холодным оружием, вот только коротким тесаком было удобней биться в помещении со стеллажами, шкафами, тумбами. Саблей как следует не размахнуться. Сказочник пропустил удар — лезвие вспороло левое предплечье. Впрочем, он как будто и не ощутил боли, продолжил битву в том же темпе.