— И вообще, я подозреваю, что он сам куда-то ушел, — отвернувшись от окна, сказал я сидящему в кресле и попивающему свой утренний виски Твинмемберу, — Воспользовался ситуацией, а может, даже предвидел её. Или организовал.

— Хотелось бы с вам согласиться или опровергнуть, но ничего не приходит на ум, — развел руками Истинный, — Титул короля с момента последней крупной ссоры с индейцами считается лишь данью традиции, не более. Герцоги никак не тянут на парламент, но совокупно прекрасно справляются с обязанностями правителя, нареканий нет даже у недовольных. Кадархиалла никогда и ничем себя не проявлял, кроме как посещениями театра. Все в совершенной растерянности.

— Не все, — хмыкнул я, — За пять минут до того, как объявили о вашем визите, мне позвонил Заракка Хмельное Копыто, один из вождей Кадархиаллы. Знаете, чем он интересовался?

— Учитывая орду газетчиков и радистов у вас под окнами — догадаться несложно, — вздохнул техасец.

— Отнюдь. Его интересовали наши газовые плиты, ваша светлость, — хмыкнул я победно, — В огромных количествах. Причем, в вопросе цены Заракка плавал совершенно, он был готов заплатить шестьдесят два доллара за одну единицу, но при этом… как бы вам сказать, в его интонациях мне послышалась готовность заплатить и по две сотни, если мы предоставим им право приоритетной покупки всей продукции, и немедленно.

Эту самую продукцию сейчас вовсю таскали сотнями штук в соседней комнате из одного портала в другой по импровизированным рельсам, от чего стремительно теряющий ману граф и заливал неприятные ощущения алкоголем. Через пару минут его сменит одна из дочерей, развлекающихся сейчас в обществе Кристины и Пиаты, а я буду мужественно тащить весь процесс от начала и до конца.

— Мы не можем на это пойти, — твердо, хоть и с очень большим сожалением в голосе выдал Твинмембер, — Даже ради восьмиста процентов прибыли, дорогой друг.

— Конечно, не можем, — легко согласился я, — И не пойдем. Но вот откуда они узнали…?

— Вы были должны уже понять, что наша страна — самая настоящая кипящая каша, в которой возможны самые неожиданные союзы. Надо ли говорить, что у Герцогов таких союзов больше, чем у всех прочих? — грустно проговорил граф, оплакивающий потерю безумных денег, — Готов поспорить, что к концу дня, когда вы утвердили свои договоренности с Герцогами, половина Сердечника уже знала о том, что вскоре настанет.

Да уж.

Шарпрок был в осаде, что меня ни грамма не смущало — наконец-то можно было отдохнуть! Пара «бегемотов», получивших просто убийственно широкую рекламу накануне, надежно удерживали нежеланных посетителей в рамках приличия, сделанные сразу по въезду запасы позволяли нам не выходить никуда неделями, так что можно было отсыпаться с чистой совестью. Пришлось, правда, выделить комнату Твинмемберам, использующим её для того, чтобы появляться в замке за новыми партиями плит, начавших улетать как горячие пирожки. После еще одного объяснения Герцогам, наконец-то уверившимся, что я короля не крал и не брал, наша семья оказалась оставлена в покое.

Только Кристина недовольно ворчала, что её лишили удовольствия досмотреть спектакль. Правда, это нисколько не мешало ей радоваться полнейшему отсутствию поблизости некоей Дарелеи Азовой — мама Константина, появившись на чашечку кофе, моментально выяснила воцарившуюся в этом прекрасном городе обстановку, а затем, поныв у сына над ухом еще пять минут, исчезла в портале, не обещав вернуться. Кажется, сразу же после этого я видел свою жену, пританцовывающую с дочерью, которую та удерживала за ручки, но это не точно.

…и улыбка на личике Алисы мне просто почудилась. Да. Откуда мы можем знать, как она улыбается? Она ни разу не пробовала.

— Ваше сиятельство, — дождавшись, пока я останусь один, рядом со мной бесшумно возникла Анна Эбигейловна Розеншварц во всей своей мрачноватой некрасоте, — Вы должны кое-что знать.

— Да?

— Ночью в ворота постучался человек. Он был опознан Мао Ханом как ваш знакомый. Мы взяли на себя смелость уговорить Аквариуса пустить его. Он оказался легко ранен, так что мы оказали ему услуги по перевязке.

— Как удивительно. Ну что же, ведите, Анна Эбигейловна. Посмотрим на моего знакомого…

Разумеется, это оказался Петр Васильевич Красовский, а не внезапно очутившаяся тут жаба волшебника Дмитрия или он сам во всей своей неприглядной красе. Питерский бандит чувствовал себя более чем уютно, щелкая соленые жареные орешки в выделенной ему комнате. Он, забинтованный в некоторых местах, вальяжно полулежал на софе и швырял миниатюрные метательные ножи в порядком уже изувеченный старый портрет. Источник и подательница ножей, отзывающаяся на имя Пиата, сидела тут же, листая какие-то толстые красочные журналы и вовсю трепясь с питерцем.

— Дайте догадаюсь, — проворчал я, входя, — Кто-то узнал о нашей прогулке, и не одобрил ваших увлечений, Петр Васильевич?

— А, князь! — меня заметили и вяло помахали орешком, зажатым в пальцах, — Эти малодушные трусы! Представляешь, они меня обвинили в нарушении каких-то там договоренностей и контрактов. Мол, я покусился на чужое и теперь Синдикат ждут темные времена. Пф.

— Как твоя организация вообще узнала о том, что там был ты? — хмыкнул я, приваливаясь плечом к косяку.

— Я принес им голову Аджума Тугала! — всплеснул руками Красовский, — А они начали в меня стрелять!

— А… так вот что у тебя было в мешке, когда я тебя выпускал с Гарамона.

— На него твои зеленые ребята расщедрились, но вот свои замечательные пушки мне не дали.

— Совершенно этому не удивлен, в отличие от того, что ты решил оповестить весь белый свет о том, что убил Кулинара.

— Мне показалось это удачной идеей и великолепным воспитательным моментом для нерешительных неучей, привыкших ходить на цирлах! Кейн! В чем я не прав?!!

— Ты бросил голову негра в гнездо шершней, Петр Васильевич. И что теперь собираешься делать?

— Увы, мой друг, на этот вопрос у меня ответа нет, — грустно вздохнул Красовский, — Смею надеяться, что ты позволишь мне у себя подлечиться, а также, учитывая, что ты зачем-то украл короля, помочь тебе с честью умереть в какой-нибудь безнадежной схватке. Давай же падём вместе, спиной к спине, как братья по оружию!

Пиата неприлично заржала, дрыгая ногами.

— Ваши суицидальные наклонности начинают меня тревожить, — поделился я внутренними переживаниями, — Может, всё-таки, к доктору?

— Нам доктора не помогут, Дайхард, — грустно вздохнул этот тип, — Так и знайте, лечиться поздно обоим и уже давно. Что мне, что тебе, пустившему меня на порог.

— А мне почему? — удивился я.

— Ну а кто бы еще догадался украсть короля Америки? — выпучил глаза в притворном удивлении Красовский.

И этот туда же.

— Если забеременеешь мне Пиату, я добьюсь того, чтобы ты жил вечно и никого при этом не убивая! — пригрозил я, выходя из комнаты. Взгляд четырех выпученных глаз в спину хорошо согрел моё сердце. Как и вид мило хихикающей в кулачок Анны Эбигейловны, таившейся в коридоре за дверью. Последнее чуть не остановило мое согревшееся сердце, но как-то выдюжил.

Остаток дня ушёл на соскучившуюся супругу и на отговорки разным назойливым типам, постепенно сменяющимся всё большим количеством газетчиков. Наконец, не выдержав, я позвонил в полицейский участок Хэвен Гардена и пообещал подать жалобу на них Герцогам собственноручно и с перечислением фамилий всех начальников. Вот тогда стражи закона оживились, начав очищать улицу от посторонних в этом элитном районе. Даже оставили патруль из двух полицейских предпенсионного возраста.

Вечером мы уселись в малом зале, почти на самых верхних этажах Шарпрока тесным мужским кругом для небольшой попойки, чисто расслабить нервы. Всё-таки, такое количество женщин, девушек и ребятни заставляет желать вновь оказаться во наполовину взорванном здании с кучей вооруженных подонков, как признался Красовский, так что он меня теперь очень даже понимает, несмотря…

— Не трогал я этого долбанного короля… — вздохнул я устало, — Кадархиалла Ступающий по Траве остался живым и невредимым. Только вот куда мог деться…