Отказывать ей Артему показалось почему-то неуместным, мешали какие-то этические комплексы. Те самые, при наличии которых, начав делать доброе дело, ты уже считаешь себя обязанным довести его до конца, иначе потом тебя будет терзать непонятное чувство вины. Вероятно, в книгах по психологии этому состоянию имеется более научное объяснение, даже не обязательно связанное желанием убить своего отца и переспать с матерью, но Артем его не знал.

– Садись, – без особого удовольствия Артем вышел из машины и помог положить тяжелую сумку в багажник, после чего сел назад, уступив попутчице боковое пассажирское место. Нельзя быть джентльменом на половину, поэтому приходилось максимально жертвовать своим комфортом в угоду каким-то абстрактным принципам.

– Меня Михаил зовут, – представился Миша, отъезжая от обочины.

– Артем, – представился Артем вслед за ним.

– Сестра Наталья, – отозвалась она, суетливо пристегивая на себе ремень безопасности и осматриваясь по сторонам.

– Чья?

Меланхолично задав вопрос, Михаил продолжил невозмутимо следить за дорогой, не отрывая взгляда от проезжей части.

– Что, чья? – переспросила Наталья.

– Чья сестра? – оживился он.

На ее лице наконец-то появилось понимание того, что от нее хотят услышать, оно даже немного посветлело от осознания обращенного к ней вопроса. Так недоразвитые идиоты радуются, когда им показывают, как можно включать и выключать в туалете свет.

– Сестра во Христе, – гордо произнесла Наталья, словно это было ее главным жизненным достижением, что-то вроде олимпийской медали или нобелевской премии.

Такое воодушевление вообще отличительная черта любого религиозного фанатика, говорящего об объекте своего поклонения, будто сам факт веры является для него особой суперспособностью дающей мощное преимущество перед остальными.

Миша, получив ответ, не слишком им удовлетворился. С сомнением осмотрев попутчицу еще раз, задерживая взгляд на груди, тонких поджатых губах и спрятанных под платьем ногах. Немного подумав, он на всякий случай уточнил,

– Монахиня?

– Не совсем, – она отрицательно помотала головой, – У нас своя община.

Ее усики над губой все это время жили какой-то своей, отдельной от хозяйки, жизнью, активно шевелясь, будто волосатая гусеница непарного шелкопряда в передаче по каналу Animal Planet. Артем постарался по возможности отвлечься от них, попробовав думать о чем-то другом, но вместо этого зачем-то вспомнил девицу с черными курчавыми волосками вокруг сосков, с которой однажды столкнулся на заре своей беспечной юности. Она играла на фортепиано и писала стихи, папа у нее работал бухгалтером, а мама заведовала районным управлением образования, и никто из этих замечательных людей не сообщил ей, что волосы на женской груди это отвратительно. С тех пор это было одно из самых мерзких воспоминаний, хранившихся в него мозгу. Поклонники творчества Тинто Брасса, наверняка были б в восторге от подобного пикантного эпизода.

Поймав его изучающий взгляд, Наталья нахмурилась, и, судя по всему, решив, что ее в чем-то подозревают, поспешила оправдаться,

– Это не секта, не думайте ничего плохого. Это официальный социально-реабилитационный центр для людей, попавших в тяжелое положение. Называется «Синичка». Помогаем алко и наркозависимым, а также просто оказавшимся в тяжелых жизненных обстоятельствах.

– То есть проституткам? – спросил Артем, вспомнив об оставшихся позади куртизанках, чья нелегкая судьба не вызывала никаких сомнений.

– И им тоже, – согласилась Наталья.

– И как вы это делаете? – Михаилу, похоже, было абсолютно все равно, о чем говорить за рулем, пусть даже и о попавших в тяжелые жизненные обстоятельства алкоголиках и проститутках.

– По-разному, – она начала загибать пальцы, будто боясь пропустить или забыть что-то важное, – трудотерапией, молитвами, песни поем…

– Про любовь?

– Про любовь в том числе, правда в основном религиозные.

Закрыв глаза, Артем попытался представить хор поющих алкоголиков, наркоманов и проституток. То, что получилось, слабо чем отличалось от большинства популярных музыкальных групп на современной эстраде, незначительные различия проявлялись исключительно в сценических костюмах и реквизите. Качество вокала, на его неискушенный взгляд, должно было быть примерно одинаковым.

В этот момент их спутница, неожиданно глубоко вдохнула, набрав побольше воздуха в грудь, очевидно собираясь запеть, чтоб порадовать мужчин чем-то по настоящему духовным, но потом к счастью передумала, выдохнув и избавив их от необходимости высаживать ее на половине пути. Слушать религиозные рулады в дороге было бы слишком даже для таких паломников, как они.

– И что, помогает? – автоматически поддерживая беседу, Мишу обогнал едущую перед ними машину. Машина прижалась к краю дороги, великодушно пропуская их вперед, в качестве благодарности Михаил поморгал сигналом аварийной остановки, демонстрируя водительскую вежливость, чем-то напоминающую собачий обычай нюхать друг у друга под хвостом.

– Кому как, – созналась Наталья, нервно поправляя выбившийся из-под платка локон тусклых серых волос, – мне вот помогло.

Приняв повисшее дальнейшее безразличное молчание за живой интерес, она спешно продолжила,

– Уже четыре года как без наркотиков, – размашисто перекрестившись, Наталья поерзала ягодицами по сиденью, устраиваясь поудобней, показав при этом свои предплечья, наверное, чтоб попутчики смогли убедиться в чистоте ее вен, хотя под рукавами куртки их все равно не было видно, – И алкоголя ни грамма. Завхозом в общине стала, вот ездила в город за бытовыми товарами для братьев и сестер, – махнув головой в сторону багажника, Наталья указала, где находится ее сумка.

– Повезло, – кисло поздравил Артем, снова припомнив своего погибшего начальника, который, в отличие от подобных торчков в периоде ремиссии, теперь уже навсегда завязал с наркотиками. Все-таки его метод Артему импонировал гораздо больше.

Наталья активно закивала, выражая свое согласие с прозвучавшими словами. В этот момент Артем наконец-то понял, что его в ней так раздражало. Есть такой тип людей с неуемной энергией, которые все время мельтешат и суетятся, кажется, будто однажды на вокзале им сообщили, что они опаздывают на свой поезд, и теперь всю жизнь они пытаются его догнать. Вероятно, их и зачали также бегом и впопыхах, где-то на перегоне между железнодорожными станциями. Так вот Наталья как раз была из их числа.

– И что, теперь даже не куришь? – поинтересовался Миша.

– Нет. У нас вообще за курение наказывают.

– Как? – Миша удивленно посмотрел на нее, неспешно закуривая сигарету.

– Как матушка Виолетта решит. Могут лишить еды и сна на пару суток, а могут заставить все время таскать с собой бревно, раскрашенное под сигарету, ну или просто табличку носить на шее несколько дней, с надписью: «Простите меня за мою глупость», может быть еще что-нибудь, главное, чтоб человек осознал свою вину.

Судя по неприкрытой извращенной радости, звучащей в голосе Натальи при рассказе о наказаниях, ее Бог, как и большинство других, просто обожал БДСМ. Наверное, вера без страданий слишком легка, чтоб ей можно было гордиться, выпячивая напоказ.

Артему наконец-то стало по-настоящему любопытно.

– А за что у вас еще наказывают?

– За разное. Смотря, кто как режим нарушает. У нас запрещены интимные отношения, запрещено курить, употреблять и хранить алкоголь и наркотики, ругаться матом, проявлять физическую агрессию, играть в азартные игры, мусорить, без разрешения выходить за ворота центра и пользоваться косметикой.

– Веселенькое место, – пробормотал Михаил, всем своим видом показывая обратное, – по количеству запретов вы превосходите даже детский садик. А секс у вас почему под запретом, или вы его тоже приравняли к наркотикам, поскольку он вызывает эйфорию и привыкание?

Артема кстати это также волновало, однако, у Натальи уже был заранее заготовленный ответ, который она тут же не замедлила озвучить менторским тоном,