Артур тяжело вздохнул, но послушно сунул лучевик обратно. Оказаться посреди аврорского леса с пустыми руками… О чем он вообще думает? Семенов, узнай о таком, башку бы ему оторвал. Но Семенов далеко, а Джейн сидит рядом, злющая и недовольная. И что-то ему подсказывает, что просто так она от него не отцепится.

– Не выдвигается тут ничего. И как мне отсюда слезать? – Нашла еще один повод для возмущения Джейн.

– Как это «не выдвигается»? Вон там лесенка внизу выехала.

– Нет тут никакой лесенки!

Тяжко вздохнув, Артур вылез из вездехода. Снаружи царит липкая вечерняя прохлада. Поежившись, обошел тяжелую машину. Все-таки, ужасно неуютное состояние: оказаться посреди дикого леса в стремительно сгущающихся сумерках. Да еще и без оружия. Любой взрослый в Дале за саму идею устроить что-то подобное надерет уши. И будет, если вдуматься, абсолютно прав. Ага, а вот и та самая якобы «не выдвигающаяся» лесенка.

– Ну и что ты мне рассказываешь? Вот она, лесенка.

– Да? А я и не заметила. – Соврала Джейн, даже и не подумав озаботиться, чтобы это звучало хоть сколько-то правдоподобно. – И вообще, чего ты встал столбом? Помоги!

Артур с очередным вздохом протянул ей руки, чтобы помочь спуститься. Девушка, как и следовало ожидать, вполне уверенно справилась и сама. Лишь у самой земли демонстративно позволила себя поддержать под локоток. Кто бы сомневался.

– Ты хороший. – Неожиданно засмеялась Джейн. Артур и опомниться не успел, как ее руки обвили его шею. Меньше всего он ожидал, что девушка прильнет к нему всем телом. На миг ему показалось, что это очередная ее шутка. И она то ли что-то изображает, то ли… В следующий миг Джейн впилась в его губы долгим страстным поцелуем.

Они стоят посреди наливающегося ночным мраком леса. Руки Артура лежат на ее бедрах. В голове – ошарашенная растерянность. Он, конечно, никогда не считал себя слишком стеснительным, но…

– Ну что ты стоишь, как истукан. – Хихикнула девушка, чуть отстранившись. – Я тебе нравлюсь?

– Джейн, я…

– Ну так нравлюсь или нет? – Требовательно повторила амерка.

– Нравишься. Ты красивая. – Почему он чувствует себя до одури глупо, когда говорит это? – Но мы же друг друга едва знаем…

– Ну и что? – Как ни в чем не бывало отозвалась Джейн. – Ты мне тоже нравишься. И что такого ты обо мне должен узнать, чтобы я тебе вдруг разонравилась? Вы, раши, все время сочиняете какие-то дурацкие правила. Это нельзя, то нельзя, это неприлично, то неприлично. К чему все это?

– Ты странная. – Только и нашелся ответить Артур.

– Я самая обычная. Это вы с прибабахом. Видите в человеке не эмоции, а набор перспектив. И ради них давите чувства просто оттого, что это неприлично. Что толку от этих твоих приличий, если я тебе нравлюсь? Ну?

В голосе Джейн звенит требовательная настойчивость. И что ему с ней делать? В глубине души возмущенно шипит что-то старое, заложенное в голову с самого детства. Наверное, тот самый набор приличий: столь бесцеремонно с девушками себя вести нельзя! И девушки, если у них есть хоть капля тех самых приличий, тоже так себя вести не станут! Иначе это девушка плохая и надо от нее держаться подальше, потому что до добра она не доведет. Вот только прильнувшее к нему разгоряченное девичье тело не оставляет рациональности ни малейшего шанса. Нет, к черту рациональность! Пойди он сейчас на поводу у тех самых приличий – и что в итоге останется от этого мгновения кроме горечи от чего-то несбывшегося и манящего тем голосом страсти, что заглушает самый трезвый ум?

Артур наклонился и поцеловал ждущие губы. Долгое и сладкое мгновение, наполненное чем-то прекрасным и запретным, тянется целую вечность. Вокруг медленно меркнут последние краски наливающегося густой синевой вечернего леса.

Наконец, Джейн медленно отстранилась. На губах девушки играет дразнящая улыбка.

– Пойдем. Уже поздно, но старый Бен еще, наверное, не спит. Спросим у него про твой девайс. Вдруг посоветует что-нибудь?

Девайс? Какой еще девайс? А, синхронизатор… Мысли об искомом приборе совершенно вылетели из головы.

– Как мне еще потом в этой темноте назад возвращаться. – Пробормотал парень, включая фонарик. Вокруг стремительно сгущается мрачная аврорианская ночь.

– А зачем возвращаться? У нас переночуешь. – Отмахнулась Джейн.

Возражать Артур не стал. Правда, в голове мелькнула растерянная мысль: кажется, за всю историю соседства, амеры еще ни разу далян не то что переночевать – просто в деревни свои не приглашали. А вот для него сделали исключение. В чем, интересно, причина? В симпатии Джейн? Или в мохнатом толстом «пропуске», что смешно семенит рядом? Кусь выглядит сонным и недовольным. Может, открыть ему еще один пакет с сухпаем? Нет уж, перебьется. Пушистая зараза и так мало что оставила от колбасы и прочих приглянувшихся продуктов. Как только теперь Михалычу с Семеновым эту недостачу объяснять…

Нет, дело совсем не в кошаке. Что-то между ним и смуглой амеркой есть такое, что не укладывается в рамки старого мира. Куда еще эта странная манящая дорожка его приведет…

Деревня амеров встретила тусклым светом уличных фонарей. Небольшое селеньице раскинулось прямо посреди леса. Артур ощутил смутное замешательство. Как так вообще можно жить? Только что они шли по девственному лесу – и вдруг вокруг выросли небольшие темные домики, жмущиеся к древесным гигантам. Из окон льется теплый желтый свет. Немногочисленные лампы едва разгоняют царящий вокруг полумрак. На его фоне ослепительный столб света, испускаемый фонарем, который прихватил из вездехода, кажется ослепительным.

Никакого намека на забор. Пусть даже чисто символическую оградку. Как так вообще можно жить? Как вообще могло случиться, что Даля живет чуть ли не на осадном положении, оградившись от Авроры головокружительной высоты силовым барьером, а эта деревенька преспокойно спит в небольших деревянных домиках, не ощущая вообще никакой угрозы от окружающего мира?

– Эй, Джейн… – Подал голос Артур после непродолжительного молчания. – Не пойми меня превратно, но… почему вас до сих пор никто не сожрал?

Девушка в который уж раз за день наградила спутника растерянным непонимающим взглядом.

– А кто должен был нас сожрать?

– Да кто угодно! Мало что ли в окрестностях шатается чупакабр или барабашек? Да и котяры, как правило, куда менее дружелюбны, чем наш пушистый приятель.

Пушистый приятель все это время сосредоточенно путается у Артура под ногами. Кусь вяло плетется рядом, сонно хлопая глазами. Кажется, ему уже пора на боковую, но любопытство пока что пересиливает.

– Большие звери в деревню не заходят. Да и зачем им? – Равнодушно отозвалась Джейн. Что за безумие!

– В смысле «зачем»? Далю они мало что в осаде не держат. Выйдешь без лучевика за ограду – мигом нарисуется хоть что-то, что желает попробовать тебя на зуб!

Девушка в ответ лишь равнодушно пожала плечами.

– А, может, дело не в окрестном зверье, а в вас самих?

– Хочешь сказать, это мы сделали что-то такое, что на нас вся Аврора обиделась? – Скептически отозвался Артур. Версия показалась довольно бредовой. Должно же быть у происходящего какое-то адекватное объяснение!

– Да дело не в том, что вы сделали… Впрочем, давай ты лучше поговоришь об этом со старым Беном? Вон его дом. Нам туда.

Они идут тихой, погруженной в полумрак улочкой. Из окон окружающих домов на улицу льется умиротворяющий свет. Пару раз в желтых прямоугольниках появлялись лица жителей – посмотреть, кого это нелегкая принесла в ночное время. Где-то вдалеке неуверенно гавкнула собака: то ли почувствовала присутствие чужака, то ли просто решила обозначить темнеющему небосводу факт собственного наличия.

– Выключи уже свой прожектор! – Сердито велела Джейн. – Идешь, словно маяк какой-то.

– Знаешь, ты чем-то похожа на Куся. – Пробормотал Артур, послушно убирая фонарь. Вокруг сгустился сумрак аврорианской ночи.

– Это чем же?