— Кое-что у нас уже есть, — ответил Лонго. — Есть основания полагать, что это личная месть.
— И вы знаете кто это?
— Да. Но вам не скажу. Этот парень нужен мне живым.
— Хорошо… — КУ-У поднялся на лапах и выгнул спину. — Загляните ко мне в офис, когда будет время.
Он умчался в направлении яркого венка голубых звёзд.
— Ты, действительно, вычислил убийцу Родригеса? — проводив старика взглядом, спросил Нордони.
— Да.
— Тебе известно имя?
— Известно.
— И где его искать?
— Это дело времени.
— Как тебе это удалось?
— Всё было очень просто… — пожал плечами Лонго, а потом хмуро посмотрел вслед КУ-У. — Всё было слишком просто, Джули!
XI
Мы вернулись домой лишь за полночь. На следующее утро Лонго не стал меня будить. Я слышала, как он встал, принимал душ, одевался, что-то делал на кухне. Он старался не шуметь, чтоб не разбудить меня, и я добросовестно делала вид, что сплю. Мне не хотелось говорить с ним. Он так и не пожелал рассказать мне об убийстве Родригеса, лишь снова повторил просьбу не выходить из квартиры. Мне всегда нравилось, когда мужчины оберегали меня от излишних волнений, но на сей раз это напоминало детскую игру.
Как только за ним захлопнулась входная дверь, я открыла глаза. Он хочет действовать сам? Пусть действует. Это его право, в конце концов! Но и я не обязана смиренно сидеть, уповая на его защиту или на свою удачу.
Я встала и включила телевизор. Внимательно слушая новости, я привела себя в порядок, позавтракала и села листать старые номера какой-то газеты под убойным названием «Топор маньяка». В сущности это был ежедневный бюллетень преступности в Мегаполисе. Не смотря на весьма дешевую вывеску, газета оказалась полезной и умной. Пролистав номеров двадцать, я уже достаточно хорошо разбиралась в том, какая шайка хозяйничает в том или ином районе, какой босс патронирует ту или иную отрасль криминального бизнеса, какие проблемы стоят перед полицией и что нужно делать, чтоб не прибегать к её помощи слишком часто. Для достижения последней цели требовалось, прежде всего, обзавестись надёжным «стволом». «Ствола» у меня было два, и я решила привести в порядок оба.
Для начала я разобрала свой «Оленебой», прочистив его и опылив твёрдо-металлическим аэрозолем, снова собрала и сунула в потайную кобуру, предварительно подзарядив энергокристалл. С пистолетом наложницы возни было больше, как со всяким пневматическим оружием. И в тот самый момент, когда все его части были аккуратно разложены на белом листе бумаги, у дверей раздался звонок.
Это показалось мне странным, поскольку на крышу посторонний просто не смог бы попасть, а у Лонго был ключ. Всё объяснилось, когда я посмотрела на экран внешней камеры. У двери терпеливо ждал высокий сержант полиции.
Я всё же на всякий случай переложила бластер из кобуры за ремень брюк и застегнула куртку. После этого со спокойной душой открыла дверь.
— Прошу прощения, мисс, — мило улыбнулся сержант.
Это был молодой русоволосый землянин очень приятной наружности, правда, его здорово портили зеркальные солнцезащитные очки, но на улице была жара и я не страдала от неё лишь потому, что в квартире надрывался кондиционер.
— Прошу прощения, мисс, — снова повторил он. — Могу я видеть лейтенанта Руфаха?
— Он в участке, — ответила я.
— Какая досада! — воскликнул он и ударил кулаком по дверному косяку. — А вы не могли бы передать ему одну вещь?
— Какую вещь?
— Часы. Он забыл их в моём флаере, когда я подвозил его на место происшествия.
— А зачем он снимал часы у вас во флаере? — удивилась я.
— Он не снимал, а просто не успел надеть. Это был выходной и его срочно вызвали. Я забирал его с озера.
— А, понятно, — кивнула я. — Можете оставить.
Он протянул мне часы и, поблагодарив, пошёл к павильону пассажирского лифта. Я закрыла дверь. Часы были ормийские, военного образца с эмблемой ВКФ. Я положила их возле компьютера и снова вернулась к пистолету наложницы. Он был уже собран и заряжен, когда я услышала, что дверь за моей спиной открывается. Я вскочила и прижалась к стене, зажав оружие в руке. Дверь распахнулась, и в комнату вошёл Лонго. Увидев меня с пистолетом, он нахмурился.
— Что случилось?
— Ничего, — я подняла сзади куртку и засунула пистолет за ремень.
— Зачем ты просила меня приехать?
— Что?
В следующий момент меня, наконец, осенило, и очень даже вовремя. Не тратя драгоценных секунд на бешеные взгляды в сторону часов, на пусть даже краткие объяснения, я вытолкнула Лонго из комнаты. Он не ожидал ничего подобного и потому не удержался на ногах. Мы вдвоём упали на полимерный настил крыши за дверями пентхауза, и в этот миг раздался оглушительный грохот. В следующий миг Лонго развернулся и накрыл меня собой, так что все осколки, куски пенобетона и большая часть пыли достались ему.
Грохот смолк, но он продолжал прижимать меня к полу.
— Наверно, всё… — предположила я, но в следующий момент раздался треск, и обрушилась последняя стена, та самая, в которой ещё недавно была входная дверь. Она с шумом рухнула, но нас не задела, поскольку мы оказались как раз в дверном проёме.
— Теперь всё, — согласился Лонго, поднимаясь на ноги. Я села. Он был весь серый от пыли, и даже волосы казались седыми. Он печально смотрел на груду развалин. — Это была моя квартира.
— Да, — согласилась я. — Была.
— Что, чёрт возьми, произошло? — вдруг рявкнул он.
— Я полагаю, что это можно квалифицировать, как покушение, — заявила я, протягивая ему руку.
— Неужели? — с сарказмом отозвался он, помогая мне встать. — А я думал, что это дружеский розыгрыш. Ты цела?
— Более того, я надежно зацементирована. Ты очень расстроен?
— Нет. В конце концов, мы можем теперь поселиться в одной из камер моего участка. И мне недалеко до работы, и ты под присмотром.
— У вас что, жилищный кризис?
Он снова взглянул на развалины.
— Нет, просто за восемь лет я успел привыкнуть именно к этой квартире.
— Хорошо, — кивнула я. — Сознаюсь. Я виновата. Я слишком поздно вспомнила, что ты не ходишь на озеро.
— А причём здесь озеро? — удивился он.
— Давай уйдём отсюда. Я не люблю развалины. От них веет смертью. По дороге я всё тебе расскажу.
— Согласен.
— Минуту! — вспомнила я и полезла на кучу тёплого дымящегося мусора.
— Что ты хочешь там найти? — забеспокоился Лонго.
— Одну чрезвычайно ценную для меня вещь.
— Чек что ли?
— Да бог с ним с чеком! Вот! — я увидела торчащий наружу ремень сумки и потянула за него. Он, естественно, оторвался. Мне пришлось разгребать камни и осколки руками. Наконец я извлекла из-под мусора свой драгоценный «Луч Кувера», единственную вещь, которую мне жаль было бы потерять, не считая, конечно, «Оленебоя».
VII
По дороге в участок я рассказала Лонго, как всё произошло. Он слушал меня с обычным для него каменным выражением лица, а потом произнёс только:
— Когда приедем в участок, попытаемся сделать фоторобот этого «сержанта», если получится.
— Получится, — заверила я его. — Я умею это делать. Хотя лучше б сделать ментографию, — но, поймав его мрачный взгляд, кивнула: — Конечно, для колонии подобные технологии — это излишняя роскошь. А тебя, действительно, не трогает, что я разговаривала с убийцей, и он вполне мог меня прихлопнуть, а потом оставить «подарок», чтоб ты взлетел в небеса, держа в объятиях мой хладный труп?
— Мне не пришло это в голову, — ответил он, и я вдруг поняла, что именно об этом он и думал.
— Ладно, ормийский лев, — придвигаясь к нему поближе, проворчала я. — Не буду на тебя сердиться. Только ты уж, пожалуйста, учти, что отныне и я на мушке, так что неплохо бы мне быть в курсе дела, чтоб знать, с какой стороны ждать пули.
Он взял руль левой рукой, а правой обнял меня за плечи.
— Женщина не должна воевать, — заметил он. — По крайней мере, моя женщина.