К Максу подбежал встревоженный Булька, обследовавший рощу на предмет съедобной травы. Макс мысленно порадовался, что пес не видел его столкновения с кошкой, иначе драки было бы не избежать. Он ласково обнял Бульку за шею и вдруг подскочил, пораженный новой мыслью.

- Да, это не опасно, - подтвердила Сайме. - Спасенный охотно поделится своей магией с туур-амартом. К тому же, тебе полезно будет узнать своего друга получше.

Жрица развернулась и, посмеиваясь, пошла прочь по тропе в сопровождении недовольно фыркающей Элоас.

- Ну что, малыш, ты-то не обидишься на меня? - спросил Макс, прикасаясь к голове пса.

Зверь уселся на землю и прикрыл глаза с выражением полнейшего блаженства на морде. Поначалу у Макса ничего не получалось, потом он сообразил, что нужно, наверное, мысленно произносить истинное имя Бульки. Как только в сознании прозвучало слово "Кербер", он увидел широкий магический поток, пронизывающий тело пса. Теперь Макс убедился, что Булька - действительно демоническое животное. Тьма, таившаяся в нем, мягко волнуясь, проникала в сознание Макса. Мощь создания Мрака поражала воображение: пес был настоящим генератором демонической силы. Но Макс почему-то не испытывал страха перед могуществом животного, которое так доверчиво позволило ему прикоснуться к источнику своей магии. Пес сидел тихо, не выражая недовольства вторжением, и Макс решил попробовать увидеть его сознание. Его с самого начала интересовал вопрос: почему Кербер, созданный для того, чтобы убивать, полудемон, неспособный любить, привязан к нему, человеку, словно маленький безобидный щенок? Макс, наделенный даром понимать язык животных, много раз пытался говорить с Булькой, но всегда терпел фиаско. В конце концов, он сделал вывод, что с псом нужно разговаривать на каком-нибудь особенном языке демонов, и прекратил попытки. Теперь же, двигаясь наугад в вязком магическом течении, он мысленно звал Бульку и прислушивался в ожидании ответа. Вдруг в непроглядной тьме промелькнула яркая серебристая искорка, затем еще одна, и еще… Светлые огоньки неизвестной магии плясали в черном потоке, складываясь в причудливый узор. К Максу постепенно приходило понимание.

Спустя несколько мгновений Макс отнял руки от головы пса и уселся рядом с ним на сухую траву.

- Так ты мутант, бродяга? - весело спросил он, обнимая мощную шею Бульки.

Теперь он знал о своем друге все. Пес действительно родился в стае Керберов, но со щенячьего возраста отличался от всех остальных. Когда его братья и сестры учились охотиться и убивать, Булька вынюхивал в лесу съедобные травы и мастерски выкапывал вкусные корешки. Вожак стаи несколько раз пытался загрызть странного щенка, но мать Бульки самоотверженно бросалась на защиту своего детеныша. Благодаря ее опеке Булька выжил и превратился в сильного здорового пса, сохранив при этом любовь к вегетарианской пище. Он мог постоять за себя в случае опасности, но инстинкт убийцы, толкающий демонических животных на страшные кровавые подвиги, у него напрочь отсутствовал. Однажды в лес пришли высшие демоны и устроили облаву на Керберов, из которых получались великолепные охранники. Они поймали и увели мать Бульки. Так он остался в стае один, без поддержки, и вожак, не рисковавший драться сразу против двоих, воспользовался случаем и напал на него. Стая приняла сторону сильнейшего, и травоядного Кербера ждала бы неминуемая смерть, если бы не вмешательство Макса. Теперь пса переполняла благодарность и любовь к спасителю. Все это Макс узнал, исследуя магическую ткань и сознание Бульки. Единственное, чего он не сумел понять - откуда в полудемоне взялись многочисленные вкрапления светлой магии, которые и сделали его менее кровожадным, чем остальные соплеменники. Одно он знал наверняка: Булька обладает чуждой демоническим животным магией с самого рождения. Не умея объяснить этого явления, Макс предположил, что произошла какая-то генная мутация, в результате которой на свет появился щенок, отличающийся от своих братьев и сестер. Теперь Макс, и раньше безгранично доверявший своему псу, радовался, получив подтверждение его доброты. Он трепал Бульку за уши, дул в смешно морщащийся нос и оглаживал зеленую шерсть. Огромный жуткий зверь, счастливый оттого, что обожаемый хозяин проявляет к нему столько внимания, блаженно поскуливал и смотрел на Макса взглядом, выражавшим одну лишь любовь, полную и абсолютную, необъятную, как Вселенная.

Заклинание иллюзии было готово. Рамир предусмотрел все: внешность персонажей, их манеру двигаться и говорить, характерные жесты каждого. Ему пришлось прибегнуть к помощи демонов-перевертышей, способных превращаться в любое живое существо. Найдя Викторию, Гарта и остальных, перевертыши приняли их облик и вернулись во дворец. Копии были такими точными, что Рамир даже начал подумывать о том, чтобы отказаться от использования иллюзии и поставить сценку с участием демонов. Но по трезвом размышлении решил не рисковать: слишком сильна была исходившая от перевертышей демоническая энергия. От них так и веяло Мраком. Ребенок мог это почувствовать, поэтому колдун продолжал трудиться над сложным, многоуровневым заклинанием. И вот наконец оно лежало перед ним - длинный свиток, покрытый замысловатыми значками. Рамир с гордостью ученого, сделавшего новое открытие, любовался своим творением, жалея лишь о том, что не может поделиться им с Аней. Девушка не одобрит цели, с которой оно было создано, пожалеет Алана, а от Рамира отвернется с отвращением. Она никогда не поймет, что все это делается ради нее. Лишь когда Черная королева обретет новое тело, а с ним и силу, Рамир будет спокоен за свою и Анину безопасность. К тому же, во время работы над заклинанием, колдуна захватило любопытство естествоиспытателя: получится или нет? Сможет ли он? Как всегда, Рамир был вне морали и совести. Цель оправдывает средства, а настоящий маг должен быть выше таких понятий, как добро и зло. По такому принципу он жил всегда, вот только рядом с Аней выходило по-другому. Хотелось чем-то порадовать ее, удивить, защитить от всех опасностей мира, просто так, не ожидая никакой выгоды. Ее улыбка, ласковый взгляд синих глаз - вот какой награды он жаждал.

Колдун усмехнулся, удивляясь собственным мыслям. Что с ним происходит? Неужели именно эта странная слабость, так похожая на человеческую, называется любовью? Он отложил в сторону пергамент, который только что разглядывал, подвинул к себе книгу о сновидениях и погрузился в чтение, изредка отрываясь для того, чтобы сделать заметки на полях.

Глубокой ночью Рамир захлопнул прочитанный том и встал из-за стола. Он готов, можно приступать к осуществлению первой части плана. Но прежде придется известить об этом повелительницу. Скорее всего, она сейчас не спит: боль, постоянно мучающая ее, не позволяет забыться.

Королева, в последние дни не встававшая с кровати, позволила колдуну войти.

- Ваше величество, я пришел, чтобы сообщить вам: все готово. Сегодня я начинаю воздействовать на сон ребенка.

- Так начинай! Ты должен был сделать это давным-давно! - раздраженно прохрипела королева.

Рамир поспешно откланялся и выскочил из комнаты, услышав напоследок:

- Повредишь тело - я заберу твое, хотя оно и не годится!

Комната, в которой содержался Алан, забранная решеткой вместо двери, была погружена в темноту. Теперь, когда колдун перестал запугивать мальчика демонами, тот стал крепко спать по ночам. Сотворив призрачный огонек, Рамир внимательно рассматривал спящего ребенка. Алан лежал на спине, чуть приоткрыв рот, и ровно, тихо дышал. Его смуглое личико было спокойным и умиротворенным, видимо, мальчику снился приятный сон.

"Самое время вмешаться", - подумал Рамир и принялся нашептывать длинное заклинание, чертя в воздухе сложные знаки. Сотворенная волшба багровой паутиной повисла в воздухе, затем мягко окутала колдуна. Рамир остался неподвижно стоять на месте, и в то же время вышел из своего тела. Просочившись сквозь решетку, колдун невидимым сгустком подплыл к Алану и проник в его спящее сознание. Ребенку снился дом, зеленая лужайка возле крыльца. Вот отец, большой и сильный, хватает сына на руки, подкидывает высоко вверх. Взлетая к небу, Алан хохочет, смотрит вниз и видит его доброе, смеющееся лицо. Взлетать весело, падать вниз немножко страшно, дыхание перехватывает, но мальчик знает: его сейчас подхватят надежные любящие руки. С крыльца легко сбегает мама, она зовет их обедать. Отец одной рукой прижимает к себе Алана, другой обнимает улыбающуюся счастливую маму, и втроем они возвращаются в дом, где их ждет красиво накрытый стол.