Макс очнулся и обнаружил себя стоящим на коленях около скелета. Рядом стоял Илья, дрожащей рукой вытирая пот со лба. Парень был обморочно бледен, казалось, он вот-вот потеряет сознание. Милана находилась несколько поодаль, с любопытством разглядывая горы костей. По внешнему виду девушки нельзя было определить, как она себя чувствует. Во всяком случае, в неверном луче светильника казалось, что на ее щеках присутствует здоровый румянец.

- Ну что, пошли дальше? - бодро спросила она.

Макс дернул Проводник, отчего шейные позвонки скелета рассыпались, и отдал его Милане.

- Возьми, может, он приведет нас к Оружию.

Пещера плавно перетекла в туннель, по которому трое оставшихся двинулись вперед. В отличие от всех пройденных ранее, этот коридор был широким и очень длинным. Макс уже привык к виду останков, и его совсем не трогали хрустящие под ногами кости. Через некоторое время стало понятно, что туннель плавно поднимается вверх, причем Максу стало казаться, что они двигаются по спирали, которая ведет их все выше и выше. И хотя заблудиться в нем, вроде бы, было невозможно, Макс, по примеру Виктории, через равные промежутки времени делал зарубки на стенах.

Чувство протеста, по мере продвижения, вдруг начало сменяться неимоверной усталостью и подавленностью. Хотелось лечь и больше никогда не двигаться. Пришло ощущение безмерного одиночества, безысходности и обреченности. Мельком Макс подумал, что, наверное, это и называется депрессией. Нахлынувшее следом желание заплакать смыло эту мысль. Судя по лицу шагавшего рядом Ильи, его обуревали такие же чувства. Лишь из стыда перед Миланой, которая выглядела вполне адекватной, Макс из последних сил боролся со слезами, готовыми пролиться на щеки. Похоже, Илье не удавалось "сохранить лицо": под его глазами блестели мокрые дорожки, смуглая кожа посерела и придавала ему вид безнадежно больного человека.

Туннель все не кончался, Максу казалось, что они идут целую вечность, и впереди нет ничего, кроме этих стен из глухого камня. Нет солнца, моря, ветра, деревьев. Нет ни зимы, ни лета, ни белого снега, ни зеленой травы. И людей тоже нет. Есть только чертово нутро гор, груда костей и они трое, обреченные вечно брести по этому могильнику. "Встряхнись!" - приказывал он себе, - "Ты же мужик, неужели слабее девчонки? Она идет, и ты сможешь!" Это помогало ненадолго, и вновь наваливалась вселенская тоска. Тогда Макс вспоминал Аню, ее синие чистые глаза, улыбку, поцелуи… Вспоминал друзей, родителей, даже противную классную руководительницу Нину Борисовну, в свое время изрядно потрепавшую ему нервы. Даже общение с ней казалось неземным блаженством по сравнению с тем, что происходило сейчас. От этих воспоминаний становилось чуть-чуть легче, но мозг все время сверлила тревожная мысль: что, если их состояние - следствие какого-то неизвестного излучения? Что, если они погибнут, или вернутся, но безнадежными инвалидами? И еще одно не давало Максу покоя: он не мог понять, куда ведет их этот бесконечный коридор? Он принялся рассуждать про себя: они вошли в ту, самую первую, пещеру в горах, и оттуда спустились глубоко под землю. Но сейчас, судя по всему, поднялись очень высоко. Значит, что? Выходило, что туннель вел к вершине горы, иначе просто быть не могло. Максу вспомнилось видение, посетившее его, когда он взял в руку первый Проводник. Этот неведомый Олайо, глазами которого он видел тогда, находился на трехсотом этаже. Выходит, гора - и есть то самое здание, и сейчас они идут по нему? Сделанное открытие немного отвлекло Макса, и чувство угнетенности чуть-чуть отпустило. Приободрившись, он стал припоминать остальные детали видения. Там было что-то про Сферу, которую предлагалось усиленно охранять. А Олайо считал, что она вполне способна сама о себе позаботиться. Скорее всего, именно она и есть то самое Оружие древних, за которым охотился Аристарх. Тогда, должно быть, они на правильном пути: такая важная штука должна была находиться на самом верхнем этаже здания.

От размышлений Макса отвлекли резкие звуки. Илья, держась за грудь, заходился в надсадном кашле. Он согнулся пополам, не в силах справиться с приступом, лицо его посинело, глаза уродливо выкатились. Парень пытался сделать вдох, но у него это не получалось, остатки воздуха покидали легкие с новыми приступами кашля. Макс подбежал к нему и беспомощно остановился рядом, не зная, как помочь. Илья схватился обеими руками за горло, скрюченные пальцы в кровь царапали кожу на шее, словно пытаясь прорвать ее и впустить внутрь хоть немного спасительного кислорода. Выручила Милана. С воплем: "Он поперхнулся!" - она подскочила к Илье и изо всей силы шарахнула несчастного по спине. Илья подавился кашлем и упал на колени, по-рыбьи разевая рот. Макс дрожащими руками отстегнул от пояса фляжку и смочил его пересохшие губы. Немного погодя Илья сумел сделать слабенький вдох, затем взял фляжку и принялся жадно глотать воду, смачивая измученное кашлем горло. Наконец, его дыхание восстановилось настолько, что он смог, опираясь на плечо Макса, встать на ноги.

- Тебе нужно возвращаться, - сказал ему Макс.

- Нет-нет, ничего, пройдет, - обессиленно прошептал Илья.

- Тогда сделаем привал! - предложила Милана и, невозмутимо распинав валяющиеся под ногами кости, уселась, предварительно подстелив под себя плед.

Макс последовал ее примеру, натруженные ноги благодарно заныли. Илья присел рядом с ним, все еще цепляясь за его плечо. Милана принялась деловито копошиться в своем мешке, и через некоторое время извлекла из него куски лепешки, на которые водрузила ломтики вяленого мяса. С милой улыбкой она протянула парням эти нехитрые бутерброды.

- Угощайтесь!

Макс никогда не считал себя особо впечатлительным. Как и большинство мужчин, он мог смотреть по телевизору что-нибудь вроде фильма о зомби, находящихся в разной стадии разложения, при этом с аппетитом поглощая котлеты. Но сейчас его затошнило от одной мысли о мясе. Только не в окружении скелетов! Судя по отвращению, появившемуся на лице Ильи, ему тоже претила здешняя обстановка. Они взяли только по кусочку лепешки и принялись жевать их с видом анорексичных манекенщиц перед важным показом в Париже. Милана, пожав плечами, с довольной улыбкой уплела и их порции.

Во время отдыха Макс поделился с друзьями своими догадками по поводу места нахождения Оружия древних.

- Похоже на правду, - болезненным голосом произнес Илья.

- Так чего же мы ждем? Должно быть, уже немного осталось!

Милана вскочила на ноги.

- Пошли скорее, пора заканчивать эту бодягу!

Встав след за ней, Макс ощутил сильное головокружение, такое, что к горлу подступила тошнота, а перед глазами закружились противные черные мошки. Он немного передохнул, пришел в себя и протянул руку Илье, который, видимо, чувствовал себя еще хуже. Кряхтя и держась за поясницу, как старик, он, тем не менее, упорно зашагал вперед.

Туннель закручивался лихим серпантином, но теперь Максу казалось, что его витки делаются все уже, приближаясь к вершине конуса. Идти становилось все труднее, теперь он уже не испытывал никаких чувств, кроме невозможной усталости и боли во всем теле. Илья, шаркая ногами, плелся позади. Вдруг он споткнулся, упал на колени и содрогнулся в болезненном приступе рвоты, перемежающейся с кашлем. Макс остановился и медленно повернулся к нему, не чувствуя ни жалости, ни тревоги. Им овладело тупое равнодушие, и состояние Ильи вызвало лишь слабое раздражение, как досадное препятствие. Было жаль тратить остатки сил на помощь, но Макс все же подошел поближе. Все тело Ильи сотрясалось в конвульсиях, казалось, что сейчас он исторгнет из себя внутренности.

- Все, не могу больше, - выдавил он между приступами рвоты.

- Возвращайся, - спокойно посоветовала ему Милана.

Илья развернулся и на четвереньках пополз назад, из последних сил волоча за собой светильник. Милана с Максом равнодушно наблюдали за его мучительным передвижением. Когда Илья отполз метров на пять, рвота прекратилась, и он даже сумел встать, опираясь на стену туннеля. Спотыкаясь на каждом шагу, он медленно побрел, держась за стену, и вскоре его согнутая фигура скрылась из виду.