Солнце стояло уже в зените, когда они добрались до высоких пушистых кустов. Булька вдруг остановился как вкопанный и поднял голову, принюхиваясь к воздуху. Сейчас и Макс уловил: из-за кустов пахло дымом.

- Они где-то близко! - заключил Макс и низко пригнулся, опасаясь, что неведомые похитители заметят их.

Булька упал на пузо и пополз вперед, через кусты, нетерпеливо поскуливая. Макс мужественно, несмотря на уколы веток, передвигался вслед за ним по-пластунски. Вскоре пес замер, обернулся и тихо хрюкнул. Макс обогнул его массивную тушу и улегся рядом. Прямо перед собой он увидел несколько хижин, сплетенных из веток. Они подобрались так близко к селению, что, вздумай Макс протянуть руку, он мог бы коснуться одного из шалашей. Людей видно не было, зато откуда-то раздавались их голоса. Что они говорят, Макс понять не мог, но звучавшее в них свирепое торжество заставило его нервничать.

- Пошли поближе, - шепнул он псу и, согнувшись, быстро перебежал к хижине.

Выглянув оттуда, он увидел небольшую утоптанную поляну, на которой топтались обитатели селения. Вне всяких сомнений, это были люди. Смуглые, низкорослые, наряженные в балахоны из грубой небеленой ткани, похожей на дерюгу, они, воздев руки, дружно скандировали какую-то фразу на незнакомом Максу языке. Посреди поляны, на высоком каменном пьедестале, стояло жуткое изваяние, которому, похоже, и молились сейчас дикари. Статуя изображала молодую женщину, лицо которой было искажено злобной гримасой, а руки вытянуты вперед, словно она собиралась кого-то схватить. Начиная от талии тело женщины превращалось в змеиное, которое тремя кольцами обвивало пьедестал. В глазах статуи горели и переливались желтые прозрачные камни, создавая впечатление жизни.

- Ла-ми-я, ла-ми-я! - взывали дикари.

Полог, висящий на входе в самую большую хижину, отодвинулся в сторону, и оттуда вышел еще один обитатель селения, при виде которого остальные попадали ниц. Судя по важному виду, а также по многочисленным костяным украшениям, болтавшимся на шее, это был местный вождь, или колдун. В руках он держал большой острый нож. Следом за ним вышли еще двое дикарей, волоча под руки связанного Ромку. Лицо мальчишки выражало ужас и отчаяние. Шаман сделал знак - и воины поставили Ромку перед статуей женщины, затем один из них почтительно поднес колдуну большую чашу. Насколько Макс мог догадаться, дикари собирались принести мальчишку в жертву своему божеству, чаша же, видимо, нужна была для сбора крови. То ли шаман собирался окропить ею статую, то ли напоить своих подданных - над этим Макс задумываться не стал. Он прикидывал, скольких дикарей он сможет уложить, прежде чем остальные набросятся на него. Выходило, не больше трех… К тому же, остальных своих друзей он не видел, и мог только гадать, успели ли их принести в жертву, или где-то оставили до следующего случая.

- Что делать, Булька? - в отчаянии прошептал Макс.

Тем временем, прокаркав что-то про ту же ламию, колдун поднес нож к шее Ромки. Медлить дальше Макс не мог. Он выхватил меч и кинулся вперед, но зеленый вихрь, пролетевший мимо, чуть было не сбил его с ног. Чудовищный бросок - и челюсти пса сжали руку, занесенную для удара. Раздался хруст. Секунда - и рука, отделенная от тела, упала на землю, а шаман скорчился в пароксизме боли. Струя крови ударила в статую, спустя мгновение колдун упал к ногам Ромки с порванным горлом, а Булька обернулся к застывшим от ужаса воинам. Макс, не дожидаясь исхода, но догадываясь, каким он будет, подбежал и обхватил Ромку поперек туловища.

- Ага! Так вам! Дай им, Булька! - воинственно вопил мальчишка, вырываясь из рук Макса.

- Да погоди ты, дай я тебя развяжу! - пропыхтел Макс, оттаскивая Ромку за ту хижину, где еще недавно сидел сам.

Распутывая тугие веревки, он спросил:

- Где остальные?

- Там, в том вон шалаше! - Ромка освобожденной рукой указал на хижину, из которой его вынесли воины.

- Все целы?

- Все. Только Аня плачет сильно, а Виктория… матерится, - смущенно признался мальчик.

- Сиди здесь, я сейчас, - приказал ему Макс, направляясь к месту заточения пленников и стараясь не смотреть на происходящее около статуи.

Макс держал меч наготове, на случай, если кто-нибудь из дикарей вздумает напасть на него. Но этого не случилось. Пятачок вокруг статуи был залит кровью, а каждый прыжок Бульки прибавлял один труп к уже валявшимся на земле. Те, до кого пес еще не успел добраться, даже не пытались оказать сопротивление. С выпученными от ужаса глазами, оскальзываясь на лужах крови, люди пытались спастись, но тщетно.

- Кербер! Кербер! - вопили несчастные.

Макс беспрепятственно проник в хижину и увидел своих друзей, которые, опутанные веревками, лежали на земляном полу. Он кинулся к Ане и принялся мечом перепиливать стягивающую ее веревку. Освободив заливающуюся слезами девушку, он принялся за остальных.

- Что там происходит? - простонала Виктория, растирая онемевшие руки и прислушиваясь к воплям, доносившимся снаружи.

- Лучше не смотреть, - ответил ей Макс.

Беглый осмотр показал, что все его друзья целы, никто не ранен. Нужно было выбираться из хижины. Первым вышел Гарт и тихо чертыхнулся. Картина, представшая глазам путников, была ужасна: весь пятачок был завален трупами дикарей и залит кровью, а рядом стоял Булька, шерсть которого приобрела красный цвет. Пес брезгливо встряхнулся, и во все стороны полетели капли крови.

- Собака, говоришь? - скептически хмыкнула Виктория.

- Да, собака! - вызывающе ответил Макс. - Собаки всегда защищают своих хозяев. Если бы не он…

- Если бы не он, да не ты, нас бы никто не похитил! - возмутилась Виктория.

- Я бы так не говорил, - вмешался Сергей Иванович. - Очевидно…

Дальнейшие события помешали профессору развить свою мысль. Раздался мелодичный свист, и каменная женщина-змея вдруг зашевелилась. Разомкнув кольца, обвивающие пьедестал, она начала медленно сползать на землю, не сводя с людей горящих желтых глаз. Очутившись на земле, тварь поднялась на бесконечно длинном хвосте и гипнотически закачалась из стороны в сторону, продолжая свистеть. Макс ощутил вдруг непреодолимое желание приблизиться к ней, и медленно двинулся вперед, прямо в распростертые руки чудовища.

- Стой! Заткните уши! - отчаянно закричал профессор. - Это ламия!

Не обращая внимания на его призывы, Макс продолжал шагать в объятия женщины, не в силах отвести взгляда от ее желтых глаз и торжествующей улыбки. Вдруг из ее рта вырвалось злобное шипение, и ламия резко развернулась, дернув могучим хвостом, на конце которого болтался, вцепившись зубами, Булька. Наваждение развеялось, Макс поднял меч и бросился на выручку своему питомцу. Чудовище изо всех сил мотало хвостом, пытаясь избавиться от пса, но тот не разжимал челюстей. Одновременно ламия одним взмахом руки отшвырнула Макса на несколько шагов. Макс покатился по земле, встал и снова бросился вперед. К нему присоединились Виктория и Гарт. Втроем они кружили вокруг ожившей статуи, пытаясь нанести ей удар. Но по-змеиному ловкое чудовище все время уворачивалось от мечей. Наконец, сильным взмахом хвоста ламии удалось избавиться от Бульки. Пес пролетел по воздуху несколько метров и ударился о хижину. Тяжелое тело звучно шмякнулось, подминая под себя хрупкий шалаш, вокруг взметнулись обломки веток, столбы пыли, из которых Булька тут же выскочил, целый и невредимый, и снова ринулся в бой.

- Хвост! Рубите ей хвост! - заорал Сергей Иванович.

Воспользовавшись тем, что ламия отвлеклась, отражая атаки Макса с Гартом и присоединившегося к ним Бульки, Виктория поднырнула под ее рукой и из всей силы ударила мечом поперек змеиного хвоста. Вопреки ожиданию, хвост не отделился от тела, на нем лишь образовалась небольшая вмятина. Но этого ламии хватило: издав разочарованный свист, она отступила к своему пьедесталу и заползла назад, спустя мгновение снова застыв в каменной неподвижности.

- Пошли отсюда, - сказал Гарт, вкладывая меч в ножны.