Дверь жилища Сайме бесшумно отворилась, открыв пустое нутро дома. Сама жрица куда-то исчезла, как это часто случалось. Видимо, она взяла с собой Элоас, потому что кошки тоже не было нигде видно. Макс, ощутивший после насыщенного дня острый голод, решил не дожидаться наставницы и поужинать в одиночестве. Он вошел в комнату, зажег светильник и принялся за приготовление еды: нарезал крупными кусками козий сыр, который Сайме брала у дикарей в обмен на лекарственные зелья, разорвал на части лепешку, которую пек утром, и уселся за стол. Он съел этот нехитрый ужин, разделив его с Булькой, и напился холодной родниковой воды. Встав, чтобы убрать со стола, Макс неожиданно заинтересовался пучками сухих трав, развешанными по стенам. Он подошел к одному из них и понюхал. Запах напоминал аромат цитрусов. Растерев тоненький стебелек в пальцах, Макс осторожно лизнул мелкие коричневые крошки. На вкус кисло. Забавно! Он принялся переходить от одного пучка к другому, рассматривая и пробуя сухие растения. Макс ничуть не боялся отравиться, потому что знал: травы лекарственные, из них трав Сайме готовила целительные зелья. Ингредиенты для одурманивающих, отравляющих и прочих вредоносных зелий хранились отдельно, в сундуке, который всегда был закрыт на замок. Жрица часто занималась зельями, но его этой науке еще не учила. Как многого он еще не знает! Почему-то эта мысль была приятна Максу. Впереди предстояло очень много интересных открытий, хотелось узнать о магии все. И он непременно узнает, станет виртуозом зелий, маэстро заклинаний, самым величайшим магом этого, и всех других миров! Потому что нет в жизни ничего более захватывающего, могущественного и всепроникающего, чем волшебство. Оно - наука и искусство, счастье и боль, свет и тьма. Оно дарует силу, могущество и власть. Бесконечную, неограниченную, абсолютную.
Макс медленно обходил комнату, рассматривая находившиеся в ней загадочные предметы непонятного назначения. Все это нужно будет изучить. Зачем, например, вот эта изящно изогнутая перламутровая раковина? Откуда она здесь? В каком море родилась, и кто привез ее в леса Морнеметона? Может быть, с ее помощью можно пленить человеческую душу. А может быть, создать мощное, несмываемое проклятие. Макс взял раковину в руки, поднес к уху, прислушиваясь к отдаленному шуму океанских глубин. А вот фигурки богов, или демонов. Возможно, им возносятся молитвы, или приносятся человеческие жертвы. А для чего предназначено это потускневшее, в потрескавшейся от времени деревянной раме, старинное зеркало? Для разговора с мертвыми, или для вызова жутких духов, древних, как сама земля? Макс долго вглядывался в мутную амальгаму, но не увидел даже собственного отражения. Зеркало было пусто. Кто, и сколько веков назад создал эту удивительную вещь? Был ли этот неизвестный мастер великим магом, или простым человеком? Или вот эта серебряная чаша, наполненная хрустальной родниковой водой. Это просто сосуд, из которого жрица набирает воду для своих зелий, или чаша тоже несет в себе магию? Макс заглянул в прозрачную воду и увидел в ней свое отражение. Оно становилось все яснее и различимее, и вот наконец почти обрело плоть. На Макса из воды смотрел его двойник. Те же длинные серебристые волосы, красивыми локонами опускающиеся на плечи, те же яркие зеленые глаза. Только вот появились резкие носогубные складки, которых раньше не было. Да губы стали тоньше, выдавая натуру жестокую и эгоистичную. Между бровей пролегла упрямая морщинка, а в зелени глаз, если внимательно приглядеться, время от времени вспыхивали черные холодные огни. Макс удивленно изучал возникшее в воде лицо, оно принадлежало не юноше, а зрелому, много повидавшему, человеку.
"Неужели это я?" - промелькнула испуганная мысль.
"А почему бы нет? - тут же успокоил он себя. - Конечно, это я. Занятия темной магией не могли пройти бесследно. Я изменился, стал сильнее и увереннее".
"Но разве может это лицо принадлежать хорошему человеку?"
"А какая, собственно, разница? Это лицо принадлежит темному магу. Скоро я стану великим темным волшебником".
"Как Рамир? Холодный, жестокий, никого не любящий и никем не любимый?"
"К чему любовь, дружба, и прочие проявления человеческой сентиментальности? Истинная сила не нуждается в них. Власть - вот то, к чему нужно стремиться. Рамир - неудачник, а я, истинный потомок существовавших до времен, буду вечным властителем судеб и миров".
"Я сражался против черного мага. Я терял друзей, и сам чуть не погиб. Неужели теперь я займу место кровавого диктатора?"
"Все эти рассуждения - недостойная моего внимания блажь и чепуха. Нельзя размениваться на жалость, сомнения и раздумья. Надо действовать, познавать сущность вещей, присоединять их к своей магии и обретать власть".
Споря с самим собой, Макс не сразу заметил, что его лицо в воде стало меняться. Заколыхались и поплыли резкие черты, и вот уже из серебряной чаши на него смотрели не зеленые с черными искорками, а чистые синие глаза. Нежные губы приоткрылись, и словно сквозь толстое стекло до Макса донесся приглушенный крик:
- Макс! Макс! Макс, где ты? Помоги мне!
Вздрогнув, Макс позабыл о своих размышлениях и обеими руками вцепился в край чаши так, что кончики пальцев побелели от напряжения.
- Аня? Анечка, это ты? - прошептал он непослушными от волнения губами.
Всколыхнувшись, видение исчезло, оставив после себя лишь ощущение чистой, звонкой, как утренний лесной воздух, печали. Сколько Макс ни всматривался в воду - он не увидел больше ничего, кроме собственного неясного, размытого и блеклого отражения.
Аня! Она звала его, просила помощи. Только сейчас он вспомнил, что девушка находится в замке Черной королевы, в руках Рамира. Ведь он, Макс, остался в Морнеметоне в обмен на то, чтобы Сайме рассказала, где находится Аня. Он пожертвовал собой ради спасения девушки. Так почему же его так захватило творимое здесь темное волшебство? И где остальные его друзья? Виктория, Гарт, Ромка, Илья и Сергей Иванович. Что с ними, живы ли? "А ведь я ни разу за время своего ученичества не вспомнил ни о ком из них", - вдруг осознал Макс. Воспоминания внезапно нахлынули на него бесшумной волной, смывая все лишнее, приобретенное здесь: интерес к волшбе, восхищение магическим мастерством его наставницы, стремление к власти… Сколько же всего он забыл, примеряя на себя венец великого волшебника! Родной дом, друзья, учеба, родители. Аня… Макса затрясло. Что с ним творится? Он поднес к лицу дрожащие руки и вскрикнул: изумруд в мамином кольце, знак рода Зеленых, символ доброй магии, потускнел и сделался мутно-серым.
С глаз Макса словно спала пелена, он оглянулся, по-новому видя окружающую его обстановку. Мрачная, пыльная хижина, пронизанная ядовитыми запахами, жидкий, какой-то скользкий свет лампы выхватывает из темноты уродливые предметы. Издающие резкую дурманящую вонь стебли высушенных растений, похожие на паучьи лапы. Кривая, с острыми обколотыми краями, колючая раковина. Отвратительные деревянные статуэтки, изображающие демонов, изогнутых в непристойном экстазе. На отполированном множеством державших их рук дереве видны засохшие капли крови. Тускло поблескивающее, белесое, словно бельмастый глаз, слепое зеркало, в котором ничего не отражается. Черная от времени резная чаша из серебра, на стенках которой изображены отталкивающе-злобные лики древних богов. Макс распахнул дверь и остановился на пороге. В неверном зеленоватом свете луны окрестности выглядели как пейзаж, написанный сумасшедшим сюрреалистом. Ковер черной сухой травы. Редкие, какие-то перекрученные, словно подвергшиеся воздействия неведомого облучения, облетевшие деревья, в немой мольбе воздевающие голые ветви-щупальца к небу. Большой плоский камень в крошеве потухшего угля. Покосившийся, вросший в землю, покрытый серым лишайником сарай, служивший Максу пристанищем. И за всем этим зловещая стена Морнеметона, с его тайными тропами, звуками, которые издают по ночам невидимые глазу, и от того еще более страшные звери. Морнеметон с его рекой, в которой богиня смерти Морриган омывает кровь со своих жертв, со зловонным колодцем Донна - темницей несчастных неприкаянных душ. Морнеметон - обиталище смерти, проклятое место, кладбище надежд, воплощение Мрака… Как мог он находить все это прекрасным и загадочным? Что сделала с ним Сайме, каким ядом отравила душу, каким огнем выжгла из сердца любовь и добро? Морнеметон… Макс застонал, обхватив голову руками. Чем искупить страшный грех, воспоминание о котором повергало его в трепет? Как смыть с себя липкий ужас деяния, сделавшего его слугой тьмы?
