Я обретал силу, новую, внеземную.

«Они не должны получить эту силу! Они не должны получить эту силу! Они не должны получить эту силу!»

В голове горело красным, создавая невыносимую боль.

Они не должны получить эту силу! — этот рев прозвучал в голове, будто от самого дьявола.

Девушка вздрогнула, уставившись на Шпагина. Он стоял на берегу, застывший, словно статуя, а из воды, словно из кошмарной сказки, поднимался кракен. Восемь щупальцев, покрытых присосками, облепили его тело, но они не тянулись к нему, а, казалось, ласкали его, наполняли какой-то чудовищной силой.

«Он станет непобедимым, — шипел голос, — этот человек, этот Шпагин, он станет Богом на этой земле, если кракен даст ему силу! Нельзя этого допустить!»

Тень, поселившаяся в разуме, отравляла ее. Тварь, которая шептала, не переставая, мучила кошмарами, заставляла сомневаться в реальности. Она была частью девушки, но в то же время чудовищем, которое питалось ее страхом и ненавистью.

«Ты должна остановить его!»

Девушка лишь безвольно кивнула.

Голос пронзал мозг, заставляя сжиматься от боли. Хотелось только одного — чтобы голос замолчал. И ради этого она готова была на все. Только замолчи!

«Уничтожь Шпагина, пока он не стал слишком сильным! Сейчас!»

Где-то на самой периферии разума девушка вдруг вздрогнула — что же она делает? Убить Шпагина⁈

«Я не могу!»

«Ты должна!» — закричала тварь так громко, что у девушки из носа пошла кровь и пришлось незаметно отворачиваться, чтобы скрыть это.

А потом мощный поток чужой черной силы окутал туманом ее разум и все сомнения сразу же ушли.

«Я сделаю это», — подумала она, не чувствуя уже ничего.

«Тогда действуй! — довольный результатом произнес голос. — Твои спутники не должны получить эту силу!»

Я чувствовал, как сила кракена растекается по моим венам, как вино, которое пьянит и дает невиданную мощь. Мир вокруг меня исказился, краски стали ярче, звуки — громче, и я чувствовал себя Богом, способным сокрушить все, что угодно. Моя кожа налилась силой, кости задрожали, а в голове прозвучал грохот небес.

Я видел, как кракен расширяет свою власть, как он становится моим посредником в этом мире. Я был готов принять его силу, которую он мне давал для борьбы с Искариотом. Я был готов стать чем-то новым, чем-то великим.

Но потом я увидел ее…

Ее глаза, которые всегда сияли любовью и преданностью, теперь горели нечеловеческим огнем. Я сразу же понял, что ее разум захвачен демоном — это было понятно по ее горящим красным глазам.

Она бросилась на кракена, ее движения были быстры и смертоносны, словно удар кобры. Я видел, как она одним взмахом отсекла одно щупальце, другое, третье. Кракен не успел защититься — он весь был поглощен тем, что насыщал меня силой. Да и я не мог ему ничем помочь — пребывал в странном состоянии оцепенения.

Я крикнул, хотел остановить ее, но не успел.

Демон захватил мою спутницу полностью, и она видела во мне только угрозу. Поэтому ловко увернулась, не давая поставить блок.

Она в несколько точных ударов расправилась с Морраганом, так стремительно, что никто не понял, что произошло. Тем более, что никто не ожидал, что близкий человек вообще сможет сделать такое.

Поэтому не сразу Славия подскочила к ней и обезвредила. Было слишком поздно.

Я видел, как кракен умирает, как его могущественная сила уходит, как он оставляет меня беззащитным. Я не мог больше контролировать свою силу, она уходила от меня, словно песок сквозь пальцы.

И я, оглянувшись на свою спутницу, которая прервала ритуал, в бессилии только и смог выдохнуть:

— Лисенок…

Ее глаза, когда-то полные тепла и света, теперь горели зловещим красным огнем. Рот искривился в жуткой усмешке, обнажая острые, как у зверя, клыки. Лисенок, когда-то готовая сложить жизнь за меня, теперь была лишь пустой оболочкой, марионеткой в руках демона.

Я видел, как ее рука сжимает кинжал, направленный на мою сестру, стоявшую в ужасе в стороне. Слишком поздно. Я уже бросился вперед.

Ее взгляд, полный ненависти и безумия, метнулся ко мне. Но мгновение — и ее лицо исказилось от боли. Я, как хищник, бросился на нее, зажав ее руку, лишив возможности сделать хоть один шаг.

Она не успела. Несмотря на то, что обладала прекрасными навыками воина. Но не успела. Я опередил ее.

Спутница попыталась вырваться, забилась, закричала, но мой хват был железным. Ее сила, в обычных условиях, была несоизмерима с моей, но сейчас, под контролем демона, была только угрозой.

— Лисенок, это я! Я здесь, слышишь? — зашептал я, прижимая ее к себе, надеясь, что хотя бы остатки ее души проснутся.

Ее борьба ослабла. В глазах мелькнуло отчаяние, а затем, на мгновение, я увидел ее, настоящую Лисенка, затерянную где-то в глубинах собственного разума, запертую страхом.

Я знал, что это только начало. Демон не отступит так просто.

Но как так получилось⁈ Лисенок… Все, кто угодно. Да даже Агнета подходила больше для этой роли, потому что была в плену у Авдеева и за все то время пребывания там, ей могил внедрить в голову все, что угодно.

Осознание того, что произошло, пришло запоздало. Эта проклятая гусеница каким-то образом умудрилась внедрить в разум Лисенка своего червя. Наверное, тогда, когда мы атаковали поместье Авдеева. Вот ведь ловкий червяк! И хитро сделал. На Агнету можно было бы подумал сразу. Да и не факт, что я вообще бы освободил из плена. А вот своих людей я не брошу. И он каким-то невероятным образом умудрился незаметно накинуть конструкт на девушку.

Верно, в пылу битвы особо не обращаешь внимания, что там летит на тебя — стреляешь и рубишь противника, успевая только прикрывать спину товарища. Вот и Лисенок, самоотверженно бившаяся тогда, не заметила этого.

В том и моя вина есть. Не проверил, не увидел вовремя.

Взгляд Лисенка, полный ненависти, был направлен на меня, но в нем проскальзывало что-то ещё — отчаяние, мольба о помощи. Демон, завладевший ее телом, не мог полностью стереть ее личность, и я использовал эту слабость.

Да, моя спутница убила Морригана, но не по собственной воле. Ее руками это сделал демон. И теперь нужно как можно скорей вызволять девушку из плена.

Я ощутил пульсацию магии, что текла по моим венам, и сосредоточил ее в точке между моими руками. Словно из воздуха материализовался сверкающий светящийся шар, похожий на миниатюрное солнце. В нем вибрировали энергетические потоки, готовые разрушить тьму.

Я использовать элементы тех сил, что дал мне кракен и с удивлением обнаружил, что они отзываются на мои манипуляции. Значит что-то успело передаться!

— Лисенок, посмотри! — крикнул я, стараясь прорваться сквозь демонический барьер. — Этот свет очистит тебя!

Она замерла, ее взгляд был прикован к светящемуся шару, в котором вибрировала чистая, созидательная энергия. Я чувствовал, как ее разум колеблется, будто борется с чем-то темным и злым. Давай же, ты сможешь!

Я направил шар ближе. Он поплыл по воздуху, оставляя за собой сияющий след. В этот момент я видел, как глаза девушки, до этого полыхавшие зловещим огнем, начали терять свой красный оттенок, уступая место привычному зеленому. Получается!

Шар коснулся лба, и от него пошла волна света, пронзившая разум Лисенка. Девушка вздрогнула, из горла вырвался крик, полный боли и страха.

Демон сопротивлялся, но чистая магия, сконцентрированная в шаре, была слишком сильна. Я видел, как его тёмная сущность, подобно дыму, исчезает из ее глаз, оставляя после себя пустоту. Так тебе, зараза!

Девушка опустилась на колени, схватившись за голову, её тело сотрясалось в конвульсиях. Но я видел, что в ее глазах, в глубине, уже пробивается огонек её собственного разума.

Давай же… Давай! Возвращайся!

Лисенок тряслась, словно ее били лихорадочные ознобы. Ее глаза, наконец, вернулись к своему естественному цвету, но в них стояла такая пустота, такая бездонная печаль, что мое сердце сжалось. Она поняла, что сделала и не могла себе этого простить.