Веки Славии отяжелели, а мир вокруг начал расплываться, теряя четкие очертания. Образы ускользали, словно миражи в пустыне, превращаясь в причудливые пятна света и тени. Время замедлилось, растягиваясь в бесконечность, а мысли стали легкими и невесомыми, подобно пуху одуванчика.

С каждым вдохом Славия погружалась все глубже в состояние транса. Тело ее стало податливым, мягки, словно растворяясь в воздухе, а сознание парило где-то между сном и явью. В этом странном пространстве, где реальность переплеталась с иллюзией, Славия чувствовала себя свободной от оков физического мира, готовой к путешествию в глубины мира духовного.

В какой-то момент перед её внутренним взором возникло оно — сердце мира. Огромная, круглая субстанция света, испускающая нестерпимое сияние и тепло. Оно пульсировало, жило, дышало, подобно самому космосу, заключая в себе бесконечную мудрость и мощь.

Свет, который оно излучало, был приглушен, словно окутанный пеленой печали. Пульсация была медленной, прерывистой, полной боли.

Славия ощутила волны скорби, исходящие от сердца мира. Оно страдало, оплакивая разрушения, причиненные войнами Богов и Гигантов. Мир, который оно так бережно хранило, был расколот, истерзан, наполнен болью и страданиями. Гармония была нарушена, а равновесие сил пошатнулось.

В свете сердца мира Славия увидела картины разрушения: выжженные земли, расколотые горы, отравленные реки. Она услышала стоны умирающих, плач осиротевших детей, крики отчаяния. Войны Богов и Гигантов оставили глубокие шрамы на теле мира, и сердце мира, не способное остановить эту безумную бойню, страдало вместе со своим творением.

Теперь стало понятно кое-что.

Сердце мира, погруженное в скорбь и отчаяние от разрушений, причиненных войнами, стало опасаться внешнего вмешательства. Оно видело, как амбиции и жажда власти Богов и Гигантов привели к катастрофе, и боялось, что появление новых существ, пусть даже с благими намерениями, может нарушить хрупкий баланс и усугубить страдания мира. Поэтому то портал и исчез. Он был сокрыт пеленой иллюзий и защищен могущественными чарами. Высший разум, единственный, кто еще остался в этом мире, надеялся, что, пока он восстанавливает свои силы и пытается исцелить раны мира, портал останется скрытым от тех, кто может причинить еще больший вред.

Славия и Агнета, хоть и были добрыми и сострадательными, всё же были чужими для этого мира. Сердце мира не могло знать наверняка, какие цели они преследуют и как их появление повлияет на ход событий. Поэтому оно решило перестраховаться и спрятать портал до тех пор, пока не будет уверено в безопасности своих действий.

Славия, понимая опасения сердца мира, обратилась к нему с искренностью и открытостью. Она рассказала о своей миссии — спасти Александра, человека, несущего в себе свет и доброту, того, кто способен помочь в исцелении мира. Это были не слова — в медитации она не могла говорить, — больше визуализация ряда образов. Но сущность ее, кажется, понимала.

«Я знаю, что ты страдаешь, видя разрушения, причиненные войнами. Я чувствую твою боль, разделяю твою скорбь. Но я пришла не чтобы причинить еще боль, а чтобы помочь. Александр, мой друг, ранен. Он нуждается в твоей помощи, в твоей энергии, чтобы выжить. Он — человек с чистым сердцем, способный нести свет и любовь в этот мир. Он может стать ключом к исцелению, к восстановлению гармонии».

Славия говорила от чистого сердца, вкладывая в свои слова всю свою любовь и сострадание. Она рассказывала о добрых делах Александра, о его мужестве и самопожертвовании, о его вере в лучшее будущее. Она уверяла сердце мира, что Александр не представляет никакой угрозы, что он — союзник в борьбе за восстановление мира.

«Прошу тебя, — молила, едва не плача Славия, — открой мне портал. Позволь мне помочь ему. Он — единственный, кто может остановить Искариот».

Последнее слово вызвало в сущности очень бурную реакцию — свет вдруг почернел, словно в него добавили чернил. Славия испугалась, подумав, что все испортила.

Но сердце мира дрогнуло и вновь приобрело чистый цвет. А потом вдруг начало растворяться.

Славия хотела спросить куда оно исчезает, но не смогла даже пошевелиться — она и тела то своего уже не чувствовала. Медитация была слишком глубокой.

«Вернуться бы назад», — вдруг с ужасом подумала она.

Тот самый маг, что научил ее этой технике, рассказывал о случаях, когда практики не возвращались назад. Их застывшие тела превращались в статуи, а разум вечно блуждал в потемках междумирья и забвения.

— Славия! Славия! — послышался словно сквозь толщу воды голос Агнеты. — Очнись!

Ее трясли, грубо вырывая из слоем бытия.

— Славия! Да очнись же ты! Портал!.. Он снова появился!

Портал, открывшийся перед Славией и Агнетой, мерцал таинственным светом, приглашая ступить в неизвестность.

— Спасибо! — воскликнула Славия.

Она знала, что сердце этого мира ее слышит.

Ощущая волнение и предвкушение, девушка сделала первый шаг. Агнета, не колеблясь, последовала за ней. Мир вокруг них закружился в вихре цветов и звуков, а затем резко сменился на знакомый пейзаж. В душе неприятно скреблось сомнение — а если Борода не явится?

Путешественники оказались в том самом мире, где Славия уже побывала однажды, — мире Бороды. Вокруг простирались леса.

Борода, с неизменной хитрой улыбкой на лице, ожидал их неподалеку. В его ногах покоился большой мешок, туго набитый чем-то тяжелым. Славия облегченно выдохнула — Борода не обманул, он собрал камни «кровь химеры», так необходимые для исцеления Александра.

— Ну, здравствуй, Славия, — проговорил Борода, — рад тебя видеть снова. А это, я полагаю, твоя подруга? Вижу, ты нашла себе компанию для путешествий.

— Привет, Борода, — ответила Славия, — это Агнета. И да, она моя подруга. Мы пришли за камнями. Ты их собрал?

— Конечно, собрал, — ответил Борода, — я всегда держу свое слово. Но скажи, где же твой спутник, Александр Шпагин? Я думал, он тоже будет. Он обещал оплатить нашу работу.

Борода кивнул на мешок.

— Деньги у меня. А Александр ранен, — с грустью ответила Славия, — и ему нужна срочная помощь. Эти камни помогут ему выжить.

Улыбка на лице Бороды мгновенно исчезла, сменившись выражением искреннего удивления и беспокойства. Его глаза расширились, брови взлетели вверх, а губы приоткрылись в безмолвном вопросе.

— Ранен? — переспросил он, словно не веря своим ушам. — Кто посмел поднять руку на него?

Он выхватил из-з пояса нож.

— Это долгая история, — ответила Славия. — Но сейчас главное — помочь ему.

— Только скажи, что нужно сделать — и я это сделаю! — с жаром выпалил Борода.

— Камни «кровь химеры» могут его спасти.

Борода, всё ещё пребывая в состоянии шока, молча кивнул и протянул Славии мешок с камнями.

— Благодарю, — кивнула Славия, отдавая деньги, которые передал ей за товар Шпагин.

— Но… — начал Борода, но Славия его перебила.

— Александр сказал отдать эти деньги тебе — позволь мне выполнить эту его просьбу. Еще он сказал, что следующую партию заберет позже.

— Я надеюсь, что он сделает это лично, — улыбнулся Борода. — Передайте ему привет. И пусть поправляется.

В этих простых словах звучала искренняя забота и надежда на скорое выздоровление Шпагина. Борода, хоть и был бывшим бандитом, привыкшим иметь дело с различными людьми, в основном сбродом, всё же не был лишен человеческих чувств.

— Я передам твои слова ему, — ответила Славия. — А сейчас нам нужно спешить — каждая минута дорога.

Борода понимающе кивнул.

Девушки возвращались назад, в мертвый мир.

Портал выплюнул Славию и Агнету обратно в мир, в сырой и холодный лес. Вновь надоевшее уже болото, сырость и мошкара.

Сжимая в руках мешок с камнями, девушки поспешили к тому месту, где оставили раненого Александра. Сердце Славии бешено колотилось в груди — ей не терпелось увидеть его вновь, убедиться, что он жив.