Рут перевела взгляд с мужа на дочь, потом со вздохом посмотрела на Салли.

– Гены, – сказала она и расплылась в милосердной улыбке, в которую Салли когда-то влюбился и которая до сих пор вызывала у него глубокую нежность.

Разумеется, Касс права: Рут достойна того, чтобы ее хотеть. Просто он не хотел ее достаточно сильно, да и сейчас не хочет, если уж начистоту. Может, он даже стыдится этого, но изменить не в силах. И еще он понял две вещи: во-первых, что замечание Рут было проявлением великодушия, она наконец-то признала, что Джейни не его дочь, и, во-вторых, как ни смешно, на этот раз Салли и Рут расстались окончательно и впредь между ними возможна лишь дружба.

– Ладно, уже ухожу, – сказал Зак, но не пошевелился, чтобы встать с табурета. – Я просто заехал посмотреть, как у тебя дела, не нужно ли тебе чего.

– Не нужно, – ответила Рут. Она закончила пересчитывать деньги в кассе и перетягивала пачки банкнот – пятерки, десятки – резинкой.

Зак, кажется, осознал грустную правду: Рут не нужен ни он, ни этот другой мужчина, что сидит рядом с ним за стойкой.

– Окей, – Салли неуклюже сполз с табурета, – поеду искать Руба.

– Ты оленину любишь? – неожиданно спросил Зак, застав Салли врасплох.

– Кто, я? – спросил Салли. – Нет, не люблю.

– Я почему спрашиваю, у меня ее полный холодильник, – смущенно пояснил Зак. – Хорошие такие кусманы. Если хочешь, дам тебе парочку – разумеется, бесплатно.

– Я не готовлю уже лет двадцать, – признался Салли. – Но все равно спасибо, Закари.

Джейни неприятно хихикала.

– Что смешного? – Рут раздраженно закрыла ящик, точно давала понять, что лучше бы веселью дочери нашлось веское объяснение.

– Я просто подумала, что я здесь единственная, у кого есть что-то, чего другие хотят. – Она демонстративно поправила грудь.

– Наслаждайся этим, пока можешь, – посоветовала мать.

– А знаешь, что говорят такие львята? – спросил Салли у Тины по пути к двери, гадая, сообщила ли девочке об этом мисс Берил.

Косым глазом Тина уставилась на Салли, здоровым по-прежнему смотрела на львенка, и Салли вновь посетило странное чувство, будто он общается с реинкарнацией Хэтти. И когда он уже отчаялся дождаться ответа, Тина прошептала:

– Где моя попа?

– Верно, – согласился Салли. – Где моя попа?

Дверь в квартиру Бутси и Руба оказалась не заперта, Салли громко постучал и вошел, не дожидаясь ответа. На мгновение ему показалось, что он перепутал и попал не туда. Жилище Руба и Бутси было битком набито столиками, лампами и всякой всячиной, которую Бутси тащила с работы; еще там стоял огромный аквариум. Стены были увешаны картинами: водопады, грустные клоуны, щенки и Элвис. Теперь же квартира напоминала комнаты самого Салли. Стены голые, из обстановки остался разве что продавленный диван да старый консольный телевизор.

Руб неподвижно сидел на полу в гостиной, привалившись спиной к стене. На миг Салли даже почудилось, будто он умер. Руб был в ботинках, куртке и вязаной шапке. Рядом валялась бутылка из-под вина. Он поднял осовелый взгляд на Салли, вновь опустил голову и уставился на ботинки.

– Здорово, придурок, – сказал Салли.

– Привет, – ответил Руб – с таким трудом, словно сил у него хватило только на это короткое слово.

Салли отвесил ему легкий подзатыльник, сшиб с его головы грязную шерстяную шапку:

– Шапку сними. Ты не на улице.

Руб поднял шапку, повертел в руках.

– Хотел бы я, чтобы мы с тобой по-прежнему были друзьями, – сказал он.

– А мы по-прежнему друзья, – заверил Салли.

Руб вновь поднял голову и недоверчиво посмотрел на Салли.

– А знаешь, чего хотелось бы мне? – продолжил Салли.

– Чего? – с живым любопытством спросил Руб.

– Мне хотелось бы, чтобы ты оторвал задницу от пола. У нас работы полно, и один я не справлюсь.

Руб встал, пошатываясь, пнул пустую бутылку.

– Бутси допрыгалась, ее арестовали.

Салли кивнул:

– Слышал.

– Ты видел ее в кутузке?

– Мужчин и женщин держат раздельно.

– Все, что она украла, забрали, – добавил Руб и обвел взглядом пустую комнату.

– Теперь хоть есть чем дышать, – ободрил его Салли, хотя дышать, строго говоря, было нечем, запах в квартире все еще стоял такой, будто под диваном припрятали десять фунтов дохлых аквариумных рыбок. – Поехали работать.

– Ладно, – согласился Руб.

Они вышли на улицу.

– Почему ты на “канимо”? – спросил Руб, залезая в машину.

– “Камино”, балбес, – поправил Салли. – Сколько раз тебе повторять?

Руб, подумав, переформулировал вопрос:

– А где пикап?

– Питер взял.

– Он еще не уехал? – с нескрываемой досадой спросил Руб.

Салли повернул было ключ в замке зажигания, но тут же и заглушил мотор.

– Эй, – сказал он.

Руб таращился на колени.

– Посмотри на меня, – потребовал Салли. – Он мой сын. Ты мой лучший друг. Окей?

Руб кивнул, шмыгнул носом.

– И не плачь, – спохватился Салли. – Слышишь?

– Не буду, – заверил Руб, но обещания не сдержал.

Салли посмотрел на него, недоверчиво покачал головой, вздохнул. Извиняться не потребовалось, но вышло все даже хуже.

– Лучше бы я остался в кутузке.

Салли вновь повернул ключ в замке зажигания и включил радио, чтобы не слышать, как всхлипывает лучший друг.

Поскольку поиски Руба заняли меньше времени, чем рассчитывал Салли, он решил заехать на Силвер-стрит, где жили Вера и Ральф, – вдруг Питер еще не уехал. Тот и правда еще не уехал, прицеп с его вещами по-прежнему стоял на подъездной дорожке. По какой-то причине его отцепили от пикапа Салли. Задняя дверь дома, та, что вела в гараж, была открыта, ее чем-то подперли, чтобы не захлопнулась. Машины Веры не было видно. Салли остановил “эль камино” у тротуара и заглушил мотор.

Руб распахнул дверцу, и его вырвало в канаву практически на том же месте, что и Салли в День благодарения. Но Руб наблевал обильнее. Видимо, выхлебал всю бутылку в одиночку. Закончив, он объявил:

– Мне полегчало.

– Еще бы, – сочувственно сказал Салли, но на друга не посмотрел.

Они направились к дому, но тут из двери кухни задом вышел Питер, держа пружинный матрас.

– Пап, осторожно, ступенька, – предупредил он.

За ним показался Ральф, он держал матрас за другой край.

– Знаю, – сказал он. – Поставь-ка его на минутку.

Тут оба заметили Салли и Руба, и Ральф вздохнул с облегчением.

– Прислони матрас к двери, – посоветовал он Питеру.

– Ты знаком с Рубом Сквирзом? – спросил Салли.

– Нет, – ответил Ральф и протянул Рубу руку.

Руб, удивленный тем, что Салли его представил, не сразу сообразил, для чего ему протянули руку, на лице его было написано искреннее изумление. И еще его смущало, что перед его рубашки заляпан рвотой.

– Это мой лучший друг, – пояснил Салли, – правда, он не слишком-то сообразителен.

– Раньше ты никогда никому меня не представлял, – сказал Руб.

– Представлял, – возразил Салли. – Ты просто забыл.

– Я такого не помню, – покачал головой Руб.

– Я об этом и говорю, – ответил Салли.

– Я бы запомнил, – уперся Руб.

Салли кивнул, ухмыльнулся:

– Прочитай стишок про сгущенку.

– Я сиськи люблю, – уверенно начал Руб и тут же сбился.

– Поздоровайся с Питером, – предложил Салли.

– Привет, Санчо, – произнес Питер.

– Привет. – Руб нахмурился.

– Может, возьмешься за другой конец матраса? – спросил Салли. – А то у Ральфа такой вид, будто он умудохался.

– Так и есть, – согласился Ральф. – Мне теперь, чтобы умудохаться, даже делать ничего не надо.

– Потому что ты старый, – объяснил Салли.

– Помоложе тебя, а ты целый день работаешь.

– Вообще-то он смотрит, как работаем мы, – бросил через плечо Питер, и они с Рубом (тот опять побледнел) потащили матрас к прицепу.

– Хочешь кофе? – предложил Ральф. – Я как раз сварил.