— Я молчал! Я ничего не говорил, пока мы были внизу, так? Хотя мне было что сказать с самого начала. Тьма бездонная, как мы вообще можем ей доверять⁈
Конфликт вспыхнул ни с чего, но уже грозил превратиться в настоящий пожар. Я развернулся, грозно уставившись на Маэстуса — тот упрямо скрестил руки на груди. Юки бросила на Уилла растерянный взгляд. Эннис стояла бледнее мела.
— Ты помнишь план, — сказал я, сдерживаясь. — Эннис и Кейла теперь на нашей стороне.
— По их словам?
— По нашим словам, — резко сказала Юки. — Я ей верю. Тебе этого мало?
Получив отпор от Юки, краской покрылся уже Маэстус. И я запоздало вспомнил, что хотя парень был гением в чернокнижии, он едва перевалил за совершеннолетие и из женщин за всю свою жизнь близко общался только с сестрой. На тему чернокнижия. Не других женщин. Он понятия не имел о такте и когда надо вставать на защиту кого-то, особенно если эта «кто-то» его об этом не просила.
А с другой стороны, у нас была Эннис — которая всю жизнь прожила в секте, в результате чего оказалась кошмарно травмирована, имела проблемы с доверием и видела в Юки единственный свет в конце тоннеля.
Нашла коса на камень, только вот камень был с большой трещиной. Несмотря на вмешательство Юки, Эннис всхлипнула и бросилась вперёд, обогнав меня и исчезнув за поворотом тоннеля.
— Сначала выбираемся, — веско сказал Уилл. — Потом выясняем отношения. Золотое правило.
— Я просто… я хотел… — начал Маэстус, но не смог закончить своё сбивчивое извинение. На этот раз перебили его.
Спереди раздалось что-то среднее между криком и стоном. И голос явно принадлежал Эннис.
Когда я завернул за поворот, то сразу увидел Кейлу — она стояла у входа в тоннель и отчаянно махала руками.
— Быстрее! — крикнула она, завидев меня. — Нис ранили! Мы не можем их сдержать!!
Я не успел ответить — что-то словно снесло её с места, и она исчезла из виду. Снаружи доносилось рычание, хрип и вой — похоже, оборотни действительно с кем-то сражались. Запоздалое подкрепление к окончательно мёртвому Древу? Стая, верная Мэйв? Карательный отряд Ордена? Интуиция окатила меня волной мурашек, и я не удержался от вздоха. Вовремя, ничего не сказать. Сейчас-то я и сам знал, что снаружи опасно.
Мимо меня пулей пронеслась Юки, и я последовал за ней, на ходу прикидывая, с чего начать атаку. Мана восстановилась до максимума, какое-то время можно было не экономить. Я не боялся. С Уиллом и Маэстусом, а также совокупной силой тридцати с небольшим оборотней мы могли потягаться даже с угрозой уровня Спелторна.
— Здесь. Что-то не так, — проскрипел Кёльколиуке, когда Юки уже вылетела наружу, а я шёл за ней по пятам. Мурашки интуиции тоже не унимались, и я успел подумать — если я уже знал об опасности, почему система всё ещё пыталась меня предупредить?
И только в этот момент я ощутил ожог на безымянном пальце левой руки. Три предупреждения, и я умудрился упустить все.
Что-то очень тяжёлое рухнуло мне на плечи, прочно вцепившись в них бритвенно-острыми когтями, а в следующий миг что-то не менее острое ударило меня в основание шеи. Я упал, не издав ни звука, не успев понять, что произошло.
Дебаф «паралич». Почти десять минут! Мне стоило радоваться хотя бы тому, что упал я очень удачно, уперевшись спиной в склон холма и получив возможность следить за происходящим. С противоположной стороны входа в данж под Древом в очень похожей позе лежала Юки, рядом с ней — выпавшая из рук глефа.
Впрочем, лежала она недолго. Её, как и Эннис, схватили и бесцеремонно потащили прочь, никто иной, как сестра Бронаг. Потащили, чтобы бросить их обеих к ногам Матери Мэйв, наблюдающей за нами с усталой полуулыбкой. Когда из тоннеля вылетели Уилл и Маэстус, им перерезали путь десять крупных оборотней-волков, каждый не ниже пятнадцатого уровня. Они всё ещё громко рычали и выли, хотя сейчас уже можно было не продолжать представление. Ловушка захлопнулась.
Последней своё место возле Мэйв заняла Кейла, ударившись о землю большим чёрным вороном и встав уже в человеческой форме. Из трёх старших сестёр стаи на стороне Матери остались две.
— Вот мы и снова встретились, воины, — сказала Мэйв своим густым, обволакивающим голосом, который без труда разносился на разделяющее нас расстояние. — Благодарю, что дали время нагнать моих непослушных детей.
Я скосил глаза на Уилла. Кажется, в таком бешенстве я его не видел даже когда он продирался сквозь «время-воду», пытаясь достать верховного друида Древа.
Гладиатор нарочито медленно поднял один из своих парных гладиусов и прижал его клинок к своему обнажённому предплечью.
— Считаю до пяти, — глухо и страшно сказал он. — Затем вы все в радиусе ста шагов попадёте на мою Арену резни. Те, кто выживут, позавидуют мёртвым.
— Верю, — одобрительно сказала Мэйв без малейшего страха в голосе. — Но ответь, воин, разве твоя ярость не выльется и на твоих друзей? Ты готов убить их всех, лишь бы не слушать, что я скажу?
Я не знал тонкостей механики «ульты» Уилла, но судя по его лицу, Мэйв попала в яблочко. Это объясняло, почему он так редко призывал свою адскую арену — чтобы не зацепить своих. И пока гладиатор колебался, она продолжала:
— Есть только один сценарий, который устроит всех. Юки возвращается домой, в Убежище и даёт слово, что оставит бессмысленные попытки побега. Я дарую ей своё прощение, ей и всем запутавшимся детям, что покинули свой дом. Даже тебе, Нис, — ласково добавила она, глядя сверху вниз на свою парализованную дочь.
— Все останутся живы. Все будут счастливы. А с вами, воины, я поделюсь тем, чем обещала. Ведь вы тоже сдержали своё слово.
Мэйв небрежно махнула рукой в направлении Мёртвого Древа. Я не мог повернуть голову, чтобы посмотреть туда, но на земле под холмом лежало несколько чёрных веток и иссушенные красные стручки, в которых с трудом можно было узнать чудовищные плоды. Улхсотот и здесь сказал правду — он принял Древо в жертву, тем самым фактически закрыв за нас квест.
— Я не рассказывала? — вдруг продолжила Мэйв, всё ещё глядя туда, где должно было стоять Древо. — Я знала Фергала при жизни. И уже тогда могла сказать, что его ждёт печальный конец. Его звали великим, но за что? Жалкий маленький человечек, который всегда пытался всем что-то доказать. Когда бросаешь вызов Бездне, она сжирает тебя без остатка.
Мэйв сокрушённо покачала головой, затем снова улыбнувшись Юки.
— Но мы отвлеклись. Тебе слово, дитя моё.
Кейла выступила вперёд, наклонилась и что-то нажала в районе шеи сперва у Юки, затем у Эннис. Юки рывком вскочила на ноги, закипая от гнева, Эннис поднялась гораздо медленней. Она выглядела опустошённой, бесконечно усталой.
— С чего ты взяла, что я соглашусь, Мэйв? — спросила Юки очень резко и очень зло.
— Дитя моё, — улыбнулась Мэйв. — Думаешь, я не знаю, почему ты пришла сюда? Ты наконец поняла, что хочешь вернуться домой.
— Домой⁈ — взвилась Юки. — Мой дом не здесь! И ты мне не мать! Я никогда к тебе не вернусь!
— Тогда мне придётся наказать всех, кто ослушался. Сурово наказать. Начиная с Нис — ведь это она была зачинщицей вашего нелепого бунта. Ты этого хочешь?
В голосе Мэйв звучала почти искренняя печаль и едва заметное раздражение. По её кивку Бронаг схватила Эннис в удушающий захват — та даже не сопротивлялась. По лицу старшей из сестёр было заметно, что ситуация ей совершенно не нравится, но волю Матери она выполняла беспрекословно.
— Отпусти её, — сказала Юки голосом, полным ненависти. — Не смей.
— Иди со мной, — мягко улыбнулась Мэйв. — Иди с нами. Нис не пострадает, и у вас будет всё время мира. Ты поймёшь, что Убежище дарит только любовь тем, кто следует правилам.
У проклятого паралича оставалось ещё пять полных минут до конца дебафа. Но даже если бы я мог двигаться, что дальше? Шагнуть сквозь тень в надежде оглушить Бронаг раньше, чем она убьёт Эннис? Оставить младшую из сестёр её мрачной судьбе и защитить Юки? Краем глаза я видел, что Маэстус отошёл в тень за спиной Уилла и что-то лихорадочно готовил, но я понятия не имел, что, и как это могло повлиять на ситуацию. Сейчас даже в прямом столкновении мы не могли надеяться на победу — стая Мэйв была многочисленна и сильна, даже если не считать двух сестёр и её самой. Все наши мучения, отчаянные сражения и даже мой безумный диалог с самим Улхсототом оказались впустую — нас поймали в простейшую ловушку из двух шагов и готовились раздавить в случае неповиновения.
