— Что вы имеете в виду, господин Сирота, говоря об условиях?

— К примеру, я решу, что вы не имеете права вступить в кондотту на правах лекаря, и тогда вам придется уйти обратно к Котрилу или вовсе заняться частной практикой, не связываясь с бандитами. Никаких преследований с моей стороны не будет. В конце концов от вашей магии пострадали только вересковые поля.

Усмехнувшись, я зажал пахитосу в зубах и демонстративно закинул ногу на ногу, ожидая откровений от девушки, тщательно маскируя свой интерес к перспективной чародейке. Мне действительно в отряде нужен маг-лекарь. «Бытовик» тоже подойдет, потому как при наличии кристалла его способности усиливаются. Залечить тяжелую рубленую или огнестрельную рану, срастить кость или справиться с лихорадкой для обладателя такого артефакта плевое дело. Я знаю, меня Ритольф уже просветил. Почему я не пользуюсь услугами левитатора? А зачем забивать гвозди микроскопом? Озава вполне подойдет в качестве отрядного целителя.

— Пока вы не начали свой рассказ, могу задать один вопрос?

— Конечно, господин Сирота.

— Может ли «бытовик» улучшить качество огнестрельного оружия или клинка?

— Холодное оружие усиливают во время ковки, — пожала плечами Озава, — путем добавления магического порошка из растолченного гравитона. А насчет порохового оружия даже не скажу. Магу вполне по силам связать узор усиления на каких-то важных деталях, но я не слышала о подобных экспериментах. Точнее, не интересовалась. Это не моя сфера деятельности.

— Хорошо, мы еще вернемся к этому вопросу, — кивнул я. — Теперь мы ждем ваших откровений.

Вздохнув, Озава положила руки на колени, расправила складки на платье и неторопливо, негромким голосом начала рассказывать:

— Родилась я в семье простолюдинов….

Небольшая группа всадников, вооруженных до зубов, начиная от кинжалов и заканчивая аркебузами, медленно продвигалась по холмистой местности, заросшей густым орешником. Судя по едва натоптанной тропке, здесь люди ходили довольно редко, за исключением егерей барона Шаттима, чьи спины сейчас мелькали впереди основного отряда. Хотя местность давно была очищена от разного отребья и бродяг, егеря тщательно осматривали дорогу во избежание неприятных сюрпризов.

Сам барон и его гость с разноцветными глазами держались в середине колонны, прикрываясь своими телохранителями на случай засады. Властитель Шелкопадов, которому перевалило за пятьдесят, ещё находился в расцвете мужской силы, когда жизненный опыт и физическая мощь вышли на самый пик и застыли, чтобы через год или два начать стремительное падение к старости. Широкоплечий, высокий, загорелый на жарком солнце вересковых полей, барон Шаттим непроизвольно шевелил густыми выцветшими бровями, слушая Рэйджа Котрила, снова и снова задумываясь, зачем ему нужно рисковать головой вместе с этим проходимцем. Не проще ли сейчас покончить с ним и его людьми в лесной чаще? Медведи здесь еще не редкость, да и волчьи стаи периодически заглядывают в этот глухой провинциальный уголок. Через неделю одни косточки останутся.

— Корабль уже построен, осталось только провести настройку гравитонов, — разглагольствовал Котрил, уверенно держа поводья каурой лошади. — Левитатор обещал закончить все необходимые мероприятия до конца этой седмицы. Я хотел, чтобы вы, барон, лично присутствовали на первом подъёме «Андры».

— Вы всё же осмелились назвать корабль именем моей матери, — с толикой неудовольствия произнес Шаттим, даже взгляд кинул на собеседника, покачивающегося в седле, хотя старался не смотреть так часто в лицо Рэйджа. Чертовы разноцветные глаза пугали его людей, да и самого барона, до колик в животе. А он, вроде бы, не был таким суеверным.

— Я всего лишь исполнил ваше желание, — пожал плечами Котрил, глядя вперед. — Любовь к матери или любимой женщине можно выражать не только сыновьей заботой или дорогим супружеским подарком. Судно, которому суждено перевернуть ход истории, должно отождествляться с именем человека, бросившего вызов нынешней деспотии и возврата к справедливости.

— Прекратите нести высокопарную чушь, — поморщился Шаттим. — Если умные головы сведут концы нитей воедино, сразу поймут, кто стоит за набегом в Спящие Пещеры.

— А какой смысл прятаться? Рано или поздно наши имена будут известны коронной службе безопасности, — возразил Котрил. — Иногда стоит рискнуть и повысить ставки.

— Повышение ставки — наша жизнь? — иронично спросил барон.

— Конечно. Зато выигрыш — артефакт Истинной Власти. Поверьте, ваша милость, он в сто крат окупит вашу ставку.

Шаттим задумался. Авантюрист Рэйдж повторял то же самое, что и неделю, месяц, год назад. Он упорно и методично опутывал сладкими речами барона, подталкивая его к опасному шагу, сделав который, оба становились врагами Короны. Мало что оба — так и семья барона Шаттима будет беспощадно вырезана. И всё из-за слабости, которую Клеман допустил однажды, поведав последнему представителю сеньората Котрилов, чья кровь течет в его венах. Старинные летописи, спасенные предками Клемана и сохраненные от беспощадной королевской ревизии, прямо указывали на то, что Шаттимы происходят из младшей аристократической ветви Норанов, а значит, в какой-то мере могли претендовать на королевский трон. Если не осталось никого из потомков первых правителей. Но они остались, и слава всем богам, король Аммар об этом едва ли знал.

Впервые услышав об этом, Рэйдж невероятно возбудился и поинтересовался, не хочет ли Клеман Шаттим восстановить справедливость, возродив Первую династию Дарсии.

— Даже если предположить, что старшая ветвь полностью погибла, и не осталось ни одного представителя Норанов, — ответил тогда барон, — кто мне позволит заявить о своём праве? Нынешний король просто пришлёт наемных убийц и вырежет всю мою семью и родственников. Вы в своём уме, Котрил? И с чего бы такая невероятная забота о моём будущем?

— Так я не тороплю вас, ваша милость. Тем более, я готов помогать вам в достижении этой благородной цели, — Рэйдж продолжал нашептывать крамольные мысли. — Нужны средства, верные люди, отчаянные головорезы, готовые лезть в пасть дьявола. Я займусь этим. А потом мы навестим Спящие Пещеры и найдём филактерий с кровью Норанов, проведём обряд инициации…

— А потом война с королем?

— За вас встанет весь юг, — пожал плечами Котрил. — Там до сих пор не признают власть Адальгримусов. Мы легко найдём родовитые семьи, готовые встать под знамёна Первых королей.

— Вы не просто авантюрист, Рэйдж, а отбитый на всю голову авантюрист, — только и мог сказать ошеломлённый подобным натиском барон. — Если не отбросите вредные мысли, я буду вынужден просить вас не появляться в моем особняке.

Котрил благоразумно замолчал, а потом убрался из Шелкопадов куда-то на восточное побережье, где, по слухам, занялся непотребными для дворянина делами. Впрочем, Шаттиму было плевать на него, лишь бы не втягивал в смертельную авантюру. Но яд сомнений и древних обид, ввергнувших его предков в прозябание в этой дыре, который был впрыснут Рэйджем в кровь, уже начал свою разрушительную работу, подтачивая твёрдость своих убеждений и преданность королю.

Через два года Котрил вернулся еще больше настроенный убедить барона в правильности выбранного пути. Оказывается, он не сидел на месте и собрал приличную команду наемников, готовых присоединиться к походу в Спящие Пещеры. Головорезы пока сидели на местах, ожидая сигнала к сбору. На вопрос Клемана, как они попадут в некрополь, чертов Рэйдж сказал, что и здесь всё продумал. Нужен корабль с боевыми гравитонами, или только кристаллы, а куда их поставить, найдётся. Барон едва сдержался, чтобы не зарубить потерявшего чувство меры пройдоху. Мыслимое ли дело, заполучить корабль с боевыми гравитонами! А точнее, захватить судно Королевского флота, что приравнивалось к измене Короны. На такой Шаттим категорически не согласился, но младший брат Тедри и кузен Хаскальф, увлечённые прожектами Котрила, уговорили его прислушаться к мнению прохвоста. Именно таковым барон считал назойливого соседа. Впрочем, какой он сосед? Разорившийся дворянин, мечущийся по провинциям в поисках удачи.