Потушив фонарь, я подошел к окну. Отсюда хорошо просматривался задний участок парка, погружённый в темноту. Если бы мне пришлось планировать проникновение в усадьбу, воспользовался бы этим путем. А вот для стражи света недостаточно. Есть темные участки, где могут прятаться враги. Надо сказать Айвору, пусть развесит вдоль дорожек еще несколько фонарей. Подобный шаг если не отпугнет злодеев, то хотя бы заставит задуматься.

Я задумался. А почему низариты так откровенно назвались халь-фаюмцами? Что их заставило открыться перед Тарли? Наверняка, ушлый братец Грашара уловил какую-то фальшь, иначе бы не побежал сломя голову искать меня. Значит, федаины тоже сообразили, когда нужно врать, а когда — чуточку раскрыться. Скорее всего, они были вынуждены так сделать. К тому же, лица у них были открыты. Дон Ансело заострил на этом внимание. А Тарли — человек неглупый, такие мелочи вижит хорошо.

Ладно, черт с ними. Убивать меня, пока не найден виконт Агосто, они не станут, а вот проследить, куда я хожу, чем занимаюсь — запросто.

С этими мыслями я положил под подушку «Уничтожитель», а «Громовержец» спрятал между стеной и кроватью в укромном местечке, на случай, если меня попытаются разоружить. Обычно вломившиеся в дом враги сразу руку суют под голову спящего, чтобы обезопасить себя от неожиданностей. А тут сюрприз!

Но еще долго не мог заснуть, пялясь открытыми глазами в потолок, на котором бледно светилась полоска от уличного фонаря. Мыслей было настолько много, что я даже не мог их отсортировать по степени важности. Больше всего опасность представлял лорд Торстаг. Его маневр с патентом на дворянство меня озадачил, честно говоря. Что ему мешало вообще забыть о своем слове, а потом дождаться удобного момента и уничтожить конкурента за сердце и руку Тиры? В чем подвох такой неожиданной щедрости, когда я потерял надежду получить статус? Радовало, что леди Толессо искренне и без колебаний согласилась стать моей женой, правда, с глазу на глаз, но этот шаг значительно лишал маневра Торстага.

С Котрилом я вопрос решу, это не обсуждается. Сейчас он вместе с бароном Шаттимом готовится к походу в Спящие Пещеры. Ограбив некрополь, они где-то должны спрятаться на время, пока в центральных провинциях разворачивается мятеж. Им обязательно нужно дождаться его окончания, чтобы определить дальнейшую стратегию. И вот здесь я со своими штурмовиками должен отыскать их и предъявить королю вместе с вещественными доказательствами: неким артефактом, определяющим принадлежность человека к древней династии. Если я собираюсь оставаться надолго в Дарсии, мне нужны гарантии на самом высоком уровне, чтобы ни одна сволочь не подкопалась под мое прошлое.

Ну и лорд Келсей… мой непосредственный заказчик, начальник разведки. Нужно как-то предупредить его о том, что мы живы и продолжаем выполнять задание. Пожалуй, придется послать Аттикуса в Сиверию на каком-нибудь купеческом корабле. Да, опасно. На морских коммуникациях идет настоящая охота за одиночными судами, и тем не менее, многие умудряются провозить свой товар. Те же аксумцы, к примеру.

Напоследок всплыла яркая картина сегодняшнего дня, когда я в карете прижимал к себе горячую и гибкую Тиру, ощущая её податливость и хорошо скрываемую чувственность. Улыбнулся, отгоняя такие опасные мысли, и сжав гладкую рукоять «Уничтожителя», почти мгновенно уснул.

Для отходящих вглубь континента купеческих караванов администрация порта выделила два причала, с которых происходила загрузка товаров. Пока Элаф Максэнли со своим помощником — кургузым мужичком небольшого росточка с забавно закруглёнными на концах усами — убежали по каким-то срочным делам на биржу, я вместе с Тью, Ричем и робко семенящей рядом с ним Озавой поднялся по сходням на борт флагманского суда с забавным именем «Эпиналь» (какое-то древнее мифологическое существо, как мне потом пояснили, речное и доброе) и нос к носу столкнулся с кряжистым рыжеволосым мужчиной, еще довольно молодым, что было необычно для шкипера. Командовать кораблём в Дарсии начинали лет с сорока, а до этого возраста многие кандидаты ходили в помощниках.

Рыжий явно был любимцем женщин: голубые глаза и лёгкая насмешка на губах привлекали к себе гораздо больше внимания, чем тяжелый раздвоенный подбородок и тяжелые скулы. Они-то и делали его похожим на бойцового пса, готового в любую минуту вцепиться в глотку противнику.

В отличие от большинства капитанов, ревностно относящихся к внешнему виду, этот выбивался из канонов. На нём была жесткая парусиновая куртка, светло-серые штаны заправлены в сапоги, а голова перевязана широкой чёрной тесьмой. Заложив руки за спину, рыжеволосый перегородил нам путь. Тью замер, держа в руке мой дорожный сундук, а на плече — свой саквояж, который я ему купил для путешествий.

— Капитан Хубальд? — спросил я, не обращая внимания на царящую вокруг нас суету, крики грузчиков и беспрерывный скрип талей, опускающих в трюм сети с тюками и бочками.

— К вашим услугам, господа, — пошевелив широкими плечами, ответил шкипер, окидывая нас быстрым и цепким взглядом. На мгновение его глаза сузились, когда он распознал в Озаве, одетой по-мужски в длиннополый сюртук и штаны, женщину, но ничего не сказал. — Судя по одежде и зверской роже вашего сопровождающего, вы и есть командор Сирота?

Рич ухмыльнулся и показал жестом, что шутку оценил.

— Командор Сирота, мой вестовой Тью, сержант Рич и лекарка Озава — представил я своих людей. — Господин Максэнли обещал, что вы покажете нашу каюту и кубрик для кондотты.

— А где охрана, кстати? Я уже испугался, что вы втроём решили сопровождать караван, — если Хубальд и шутил, то не показывал и виду.

— Скоро будут. К сожалению, бриг не пускают в портовую зону, пришлось перебрасывать отряд на берег с помощью шлюпок. Не переживайте, скоро подойдут.

— Хм, ясно. Хочу предупредить, что мест у нас не так много, придется часть людей перевести на другой корабль, — задумчиво произнёс шкипер и недвусмысленно посмотрел на Рича и Озаву.

Мой товарищ оставался спокойным, а вот чародейка, по моему мнению, очень даже обрадовалась, что будет подальше от меня.

— Ничего страшного, откликнулся я. — Весь отряд будет распределён по кораблям, по десять человек на борт. И каждому приставлен десятник.

— В таком случае, следуйте за мной, а вы, господа, извольте обождать — шкипер ещё раз взглянул на молодую парочку, развернулся и зашагал к мостику, под которым находилась дверь в капитанскую и гостевые каюты.

К моему удовольствию, «Эпиналь» была куда просторнее, чем флагман Боссинэ, на котором пришлось ютиться с Михелем. Для меня и Тью капитан выделил двухместную каюту рядом со своей, а вот находящемуся пока с отрядом штурмовиков дону Ансело предстояло делить помещение с помощником капитана, боцманом и судовым лекарем.

— Располагайся, — сказал я своему денщику, — вещи аккуратно разложи в шкафу. Как закончишь, никуда не высовывайся, пока идет погрузка. Зашибут или заставят работать, чтобы жизнь мёдом не казалась.

Слушавший мои распоряжения Хубальд удовлетворенно кивнул, как будто подтверждая сказанное. Я повернулся к нему и спросил:

— Позволительно ли мне, капитан, задать некоторые вопросы по оснащению флагмана?

— Пойдемте на палубу, там и поговорим, — мотнул головой рыжеволосый, приглашая на прогулку.

Самое спокойное место на корабле оказалось, конечно же, на капитанском мостике. На нем мы расположились с комфортом. Я зажёг пахитосу и окутался ароматным дымом. Хубальд даже глазом не моргнул, только ловко переместился в сторону, чтобы не дышать табаком.

— Не курите? — на всякий случай уточнил я.

— Как-то не удосужился пристраститься к этой забаве, — усмехнулся рыжеволосый.

— Как ваше имя?

— Оскар.

— Зовите меня Игнатом. В походе мы все равны, и я очень не люблю, когда вместо чётких обращений начинают рассыпаться в ненужной вежливости.

— Разумно, — кивнул Оскар. — Итак, что вы хотите узнать?