Шаттим очнулся от громких криков егерей. Потом грохнул выстрел, раздался отчаянный визг какого-то зверя. Охрана мгновенно окружила барона и Котрила, ощетинившись оружием. Из кустов выскочил один из охотников, придерживая шляпу на голове, чтобы её не сбило низко растущей веткой. Лицо его было смущённым.

— Что случилось? — рыкнул Шаттим.

— Кабана спугнули, ваша милость, — пояснил егерь. — Лежал под кустом, увидел лошадей и сиганул через тропу. Аншер выстрелил в него, и видать, поранил.

— Чтоб вас… — облегченно вздохнул барон. В этих местах живность еще не вывели, помимо кабанов и оленей охотники иногда находили следы медведя. А вот мелких зверей стало поменьше. Деревенские жители, игнорируя жесткие запреты Шаттима, умудрялись вылавливать кроликов и зайцев, умело прячась от шныряющих по лесу егерей. В большей мере они ставили силки, в которые попадались и птицы. Чернь всегда игнорирует запреты, вот и приходится держать отряд егерей для порядка в лесах.

А вот шум сейчас ни к чему. Эти места очень глухие, и недаром были выбраны для осуществления части обширного плана. Шаттим недаром настаивал на том, чтобы тайная база находилась вдали от хожалых лесных троп, чтобы ненароком кто-нибудь из местных жителей, и не приведи господь, любопытные дети не наткнулись на нее. Иначе придётся избавиться от свидетелей самым радикальным способом. Барон хоть и слыл человеком скорым на расправу, не мог допустить подобного варианта.

Тропинка вильнула влево, вползая в лощину между плоскими холмами, и разом померкло солнце, с трудом пробиваясь сквозь густой орешник и раскидистые кроны дубов. Егеря стали держаться поближе к арьергарду, держа наготове ружья. Где-то звонко прокуковала кукушка, барабанным маршем рассыпался стук дятла, копыта лошадей почти неслышно ступали по мягкому ковру прошлогодней листвы, не успевшей перегнить за зиму. Совсем недавно растаявший снег напитал ручьи, которые теперь полноводно шумели среди камней, скатываясь с холмов к Пламонту.

Тропка постепенно изгибалась, уходя за поворот. Егеря пришпорили коней и поспешили проверить безопасность дороги. Остальной отряд потянулся следом — и встал как вкопанный. Лежащее дерево перегораживало путь. Его явно срубили недавно. На ветках виднеются только-только распустившиеся листочки.

Один из егерей переругивался с кем-то невидимым.

— Убирай эту беду с дороги, живо! Его милость барон Шаттим шкуру с вас спустит, болваны!

— Пусть барон сам покажется, а потом говорить будем, — отвечали из кустов.

Котрил сверкнул разноцветьем радужек и огляделся по сторонам, силясь высмотреть тех, кто ловко перекрыл тропу. Значит, неподалеку находится лагерь, а это передовой дозор следит за тем, чтобы заворачивать посторонних обратно.

— Я барон Шаттим, — придерживая гарцующего жеребца, Клеман поднял руку, чтобы серебряный перстень с рубином, надетый на перчатку, был виден стражам. — Достаточно доказательств?

— Сию минуту, — кусты зашевелились, и на открытое место вышли трое вооруженных мушкетами мужчин в охотничьей одежде и высоких сапогах, сохранявших ноги от лютующих змей. Здесь их было великое множество.

Дозорные, которых барон не знал — вероятно, это были люди кузена Хаскальфа — взялись за комель дерева и с кряхтением оттащили его в сторону, очищая тропку. Пропустив отряд, вновь загородили её и скрылись в кустах.

Лагерь, в который направлялись Шаттим и Котрил, был разбит неподалеку от лесной речки, несущей свои холодные и темные воды в Пламонт, как и многие лесные ручьи. На поляне полукругом стояли восемь парусиновых палаток, прикрытых ветками от случайного взора сверху. В этих местах воздушный патруль появлялся не так часто, как у Пламонта, но тем не менее, Тедри благоразумно принял меры предосторожности. Все-таки сказывалась служба в армии. Другое дело, что братец не захотел строить карьеру офицера и подал прошение в отставку. И вовремя. Через год после возвращения Тедри в Шелкопады разгорелась война с Сиверией.

Сейчас именно младший брат встречал отряд в опустевшем лагере. Худощавый, с жёсткой щетиной на остром лице, он стоял посреди поляны в расстегнутой рубашке, демонстрируя волосатую грудь. Мокрые пятна на ткани говорили о том, что Тедри недавно умывался, а значит, долго спал, чуть ли не до полудня. Впрочем, он никогда не любил вставать рано, что было одним из мотивов бросить службу.

— А вот и дорогой Клеман! — раскинув руки, улыбнулся мужчина и сделал шаг навстречу кавалькаде. Дождавшись, когда барон соскочит с лошади и передаст поводья подбежавшему слуге, он обнял его с радостью давно не встречавшихся близких родственников. — Неужели месяц прошел?

— Даже больше, — ухмыльнулся барон. — А вы тут совсем одичали. Где Хаскальф?

— С утра ушёл вместе со строителями на берег Глубокой, теперь до самого ужина не появится, — пояснил Тедри, мазнув взглядом Котрила, приподнявшего шляпу в знак приветствия. — А, это вы, дружище Рэйдж. Не сидится на месте?

— Жажду поскорее добраться до Пещер, — не обращая внимания на холодный тон, дружелюбно улыбнулся Котрил. — Решил, что моя помощь ускорит процесс.

— А вы умеете работать топором? — хмыкнул младший брат. — В таком случае Хаскальф будет очень рад. Дрек почти достроен, осталось довести до ума оснастку.

— В таком случае мы сейчас же идем туда, — Шаттим хотел самолично убедиться, что его деньги пошли на нужное дело, а не осели в карманах брата и кузена. Если насчёт порядочности Хаскальфа у него не возникало сомнений, то Тедри частенько грешил подобным. — Тебе тоже советую привести себя в порядок.

Пока он давал распоряжение своим людям, где лучше всего разбить походный шатер, брат заправил рубашку в штаны, надел сюртук, на пояс нацепил шпагу и прикрепил к специальной петле пистолет.

— Я готов, — сказал он, обвязывая голову черным платком.

Для строительства лодки, по замыслу должной не только ходить по рекам, но и при необходимости летать, нашли пологий берег, заросший травой. Сейчас он был похож на растревоженный муравейник. Вокруг поблескивающего просмоленными бортами дрека, похожего на хищную щуку, распластавшуюся на берегу, развернулась настоящая стройка. Лодку, стоявшую на круглых чурбаках, окружили люди с разнообразным инструментом. Кто-то конопатил щели между плотно пригнанными досками, кто-то тесал скребком расклиненные дубовые плахи. Несколько человек находились на борту, занимаясь оснасткой. Единственная мачта торчала над палубой как шпиль городской ратуши, еще без паруса. Две малых поворотных мачты уже были в пазах и лежали вдоль бортов. Они понадобятся во время полёта, что ловить потоки воздуха в нужном направлении.

Заметив выходящих из леса вооруженных людей, крепкий мужчина лет сорока, с ранней проседью на висках с выдохом всадил в чурбак топор с узким лезвием, которым выделывал пазы в брусе, зашел в воду и с наслаждением смыл пот с лица. Размяв плечи, отчего на торсе взбугрились мышцы, Хаскальф — а это был именно кузен барон Шаттима, неторопливо направился ему навстречу.

Родственники крепко обнялись, после чего Хаскальф, сжимая плечи барона, произнес:

— Вовремя приехал, Клеман. Через пару дней будем спускать «Андру» на воду. Ты привёл левитатора?

— Оставил пока в лагере, пусть привыкает к своим кристаллам. Связь уже прервалась, нужно заново восстанавливать, — пояснил Шаттим.

— Неужели это тот самый чародей со сторожевика, который он и уронил? — осторожно поинтересовался кузен.

— Тот самый. Благодаря Рэйджу, провернувшему такое дельце, теперь у нас есть опытный левитатор, — усмехнулся барон, поглядев на приосанившегося Котрила, державшегося чуть позади братьев Шаттимов. — Ему некуда деваться, раз уж в мертвецы записан.

— Рэйдж, я удивлён, что ты до сих пор жив, — пробасил Хаскальф, приглаживая мокрые обвислые усы. — Давненько не появлялся. Думал, срубили башку бедняге.

— Я договорился с Бледной Дамой, — усмехнулся Котрил. — У нас еще куча дел, да и не тороплюсь в могилу.

— Ну и ладно, — махнул рукой Хаскальф. — Как тебе дрек, кузен?