— Слава богу! — затравленно молвил он, проскальзывая в темноту. И тут же еле различимая тень мелькнула перед лицом…

Дальнейшее происходило настолько молниеносно, что бедолага Волчков даже не успел испугаться — кто-то с неимоверной силой стиснул его грудь, а рот и нос мгновенно оказались зажатыми какой-то тряпицей. Пару раз дернувшись и издав вместо крика отчаяния — протяжный хрип, он понял, что начинает задыхаться. Собрав последние силы, сыщик с трудом вдохнул резкий, неприятный запах чем-то пропитанной материи.

Через несколько секунд напрасной борьбы тело его обмякло, сознание затуманилось и рассталось с последними надеждами осмыслить происходящее…

Когда до выстрела оставалось мгновение и доктор, ожидая резкого звука и отдачи, чуть прищурил глаза, случилось странное… Сзади что-то садануло по шее, свет в глазах померк, а ноги подкосились. Единственное, что Олег понимал — кто-то разжимает неподвластные ему пальцы и вынимает из ладони оружие…

Спецназовцы при появлении в дверях седого мужчины лихо запрыгнули в Джип и захлопнули дверцы. Сухопарый же господин вместе с начальником УИН, не заметив короткой заминки у выхода из здания третьего спутника, усаживались в черную представительскую иномарку. Вскоре обе машины, сорвавшись с места, исчезли в темноте…

Мягкий блеск шитых генеральских звезд, явственно и чуть не ежечасно мерещившийся Андрею Яковлевичу, внезапно накрыло матовой, целлофановой пеленой. Внезапный визит двух «шишек» из Управления ФСБ и долгая беседа с поджарым, отпетым кагэбэшником старой закалки Назаровым подлежали сравнению разве что с оглашенным трезвоном будильника ранним, воскресным утром или, пуще того, с дефолтом в Швейцарии. Все лазурные планы не просто отодвигались на неопределенный срок, а лихо рушились не хуже домов Лагутенко…

«Этих ребят на глотку не возьмешь, да и спорить без толку… — вздохнув, покосился он на четкий профиль генерал-майора, сидящего по соседству — на заднем сиденье черного Ауди. — Слава богу, речь шла не о наркотиках!.. А то я поначалу думал — труба… Да, но откуда у них взялась информация о производстве какого-то чертового оружия в особой зоне!? Ни где-нибудь, а в колонии особого режима, куда зеленой помойной мухе без досмотра ни влететь, ни вылететь. Это ж неслыханный скандал — опозорят на всю Россию! Да что там Россия!.. Пожалуй только в Азии, да в Африке не удивятся, а европейские репортеришки будут неделю смаковать сенсационный материал и тыкать чернильными пальцами в мой портретный фас. Господи, неужели и вправду у Гаврилюка под носом организовали сборку автоматов из простых труб?.. Совершенно некстати! И как назло именно в этой зоне…»

— Александр Павлович, а ваши тайные агенты не могли напутать или ошибиться? — в голосе Доброго прозвучала мольба с помесью надежды.

Заместитель начальника Управления ФСБ по Ленинградской области переглянулся с начальником отдела по борьбе с терроризмом, устроившимся впереди — справа от водителя и, уверенно отрезал:

— Исключено.

Два черных автомобиля — представительская Ауди и Джип продолжали нестись с огромной скоростью, сохраняя постоянной дистанцию в тридцать метров по пустынной трассе в сторону Шлиссельбурга.

До самых ворот зоны полковник угрюмо смотрел на однообразно бегущее навстречу темно-серое шоссе, освещенное голубоватым светом фар. Мысли о неотвратимости полного краха относительно благоустроенной и устоявшейся жизни все отчаяннее терзали его по мере приближения к цели. Издавна ощущая себя безраздельным хозяином мест не столь отдаленных, сейчас он впервые подъезжал к одной из вверенных колоний с трепетом и жутковатым, липким страхом в душе…

Не ведавшая о неурочном приезде высокопоставленных гостей охрана, и не думала открывать ворота. Лишь когда Добрый гаркнул на сержанта из окна Ауди, тяжелые створки надменно распахнулись. Начальник колонии — сорокалетний подполковник Гаврилюк оказался на месте. Обалдело козырнув нежданным визитерам, он вразвалку побежал вслед за чиновозами.

— Сто метров прямо, за первым блоком поворот направо. Так, пятьдесят метров прямо. Теперь налево, вон к тому двухэтажному зданию, — будто заправский штурман руководил водителем Максимилиан Сергеевич и чувствовал затылком удивленно-уважительный взгляд Назарова.

Совершив плавный вираж, обе машины застыли у входа в кирпичное строение.

— Прибыли, Александр Павлович, — доложил главный антитеррорист, — здание администрации. А вот и начальник колонии подоспел…

Офицеры покинули теплый салон. Из Джипа проворно выскочили три полностью экипированных и вооруженных бойца спецназа.

— Товарищ полковник… — начал было бойкий доклад Гаврилюк, обращаясь к начальнику Управления Исполнения Наказаний.

Но тот, остановив его, кивнул в сторону старшего по званию:

— Заместитель начальника Управления ФСБ генерал-майор Назаров…

— ФСБ?.. — растерянно пробормотал тот.

— Ну, рассказывайте подполковник, что тут у вас творится?..

— У нас… Я… — заплетаясь, начал Гаврилюк, но, заметив исказившую лицо Доброго, гримасу, замолк:

— Ключи от промзоны у вас? — деловито продолжал Александр Павлович.

— Так точно, весь комплект…

— Хорошо. Максимилиан Сергеич, какой цех нас интересует?

— Цех номер три, — ответил тот, поправляя замки увесистого портфеля.

— Вперед.

Группа из семи человек тронулась в путь. До бетонной цитадели, отделявшей жилую зону от промышленной, генерал ФСБ шел молча. Учинять разнос двум старшим офицерам юстиции не торопился, желая прежде лично убедиться в подпольном производстве оружия.

Посещение им столь строгого исправительного учреждения было дебютным за долгую службу. Посему он беспрестанно вертел головой, считал ряды колючей проволоки, носившихся меж ними в неистовой злобе сторожевых псов и контрольные посты с угрюмыми охранниками. Удивляясь изощренности, с которой одни люди старались растоптать и уничтожить человеческое достоинство других, Назаров поежился и спросил тактично приотставшего на полшага Гаврилюка:

— И сколько же в вашем «пансионате» проживает «отдыхающих»?

— В колониях особого режима более пятисот заключенных содержать не положено, — отвечал тот, услужливо отворяя очередную дверь-решетку. — У нас на сегодняшний день по спискам числится четыреста семьдесят один.

— И каковы же условия в жилых блоках?

— Покамерное содержание. В каждом свой пищеблок, карцер… Контакты между осужденными исключены и происходят только в цехах промзоны. Вот, кстати и она…

«Экскурсанты» зашли внутрь контрольно-пропускного пункта, построенного в виде длинного барака. «Экскурсовод» продолжил:

— Работаем в две смены. При проходе на промзону, равно как и при выходе с нее, зеков досконально осматривают — рабочая одежда хранится в раздевалке промышленной половины КПП, тюремная роба — в половине жилой. Между ними установлен металлодетектор, через который они проходят, так сказать, в чем мать родила…

«Не приведи Господь попасть сюда в качестве постояльца!.. — подумал генерал, идя по нескончаемому тоннелю из колючей «егозы» и невольно втягивая в плечи голову. — По мне лучше застрелиться из наградного пистолета…»

Впереди вновь показался хорошо освещенный контрольный пост.

— Третий цех, — коротко скомандовал начальник колонии охраннику и в одной из четырех стальных дверей, щелкнул электрический замок.

Вскоре они вошли в обширное помещение с двумя ровными рядами металлообрабатывающих станков.

— Прибыли, товарищ генерал-майор. Цех номер три, — почему-то шепотом известил Гаврилюк и замер в ожидании дальнейших распоряжений.

Однако второй человек в ФСБ Ленинградской области, проигнорировав его служебное рвение, обратился к своему начальнику отдела:

— Командуйте, Максимилиан Сергеевич…

— Нас интересует бытовка контролеров, — пояснил тот и направился в нужную сторону.

Остальные проследовали за ним. Полковник, словно самолично просидевший в оном заведении много лет, безошибочно определил вход в бытовку и ткнул в него пальцем. Начальник колонии в мгновение ока открыл замок…