Вздохнув, будто сбросив с плеч тяжкое бремя, Фролов обвел довольным взглядом гостей. Среди танцующих он заметил красивую пару, не слышавшую музыку и забывшую обо всем на свете. Они застыли в упоительном поцелуе, другие же, старательно не обращая на них внимания, обходили в своих па влюбленных стороной.
Удавшийся на славу банкет близился к завершению. Кто-то торопился на работу, кому-то предстояла будничная суета.
— До свидания, Олег Давидович, — выросла перед ним сияющая Сашенька в сопровождении следователя-стажера. — Буду с нетерпением ожидать новых сценических фарсов.
— Счастливо. Позвоню, как только приступим к работе, — попрощался с ней психолог и обратился к Волчкову: — молодой человек, это вам просили передать наши контрразведчики. Говорят, вы все это где-то подрастеряли…
Он протянул Алексею заветную, черную папочку, удостоверение прокуратуры, бумажник и добавил:
— Появится желание поучаствовать в сходственных представлениях — милости просим…
— Нет уж, — передернул плечами Лешка, забирая вещи, никудышный из меня лицедей. Спасибо и прощайте…
— Все так говорят… — усмехнулся им вслед директор клиники, — а потом отбоя нет. До скорой встречи…
Эпилог
Голубь мира
По дороге до прокуратуры Волчков продолжал решать сложную задачку. Вся небольшая сумма денег в бумажнике оказалась в наличие, папку же он специально не открывал и, еле заметно шевеля губами, приговаривал:
— Посмотрим… Ну если только докладной записки не окажется — пусть тогда не обижаются!..
Взбежав по лестнице на четвертый этаж, сыскарь нос к носу столкнулся с помощником прокурора.
— Доброе утро. Севидов у себя? — спросил он, не сбавляя шаг.
— Вечер уж скоро, — наставительно отвечала женщина средних лет, — Анатолий Михайлович у начальства…
— Ясно…
В кабинете шефа Лешка сбросил куртейку, отдышался и, наконец, решился проверить наличие важной бумаги. С замиранием сердца он вжикнул молнией и вытряхнул на стол документы…
Докладная, как впрочем, и все остальное, лежала на месте. Почесав затылок, молодой человек присел на стул, пробежал текст и вспомнил ночное сочинительство. Взгляд его скользнул по запертому сейфу, где на одной из верхних полок наверняка покоилась простенькая картонная папка со скоросшивателем. Незаконченная страничка уголовного дела могла стать последней, поставь под ней свои выводы следователь по особо важным делам. Или же та замысловатая история, в которой ему сначала довелось принять участие, а затем и услышать финальный эпикриз в кабинете директора клиники, превратится в кипу таких же, но несравнимо более толстых томов…
Он посидел еще с минуту, решительно мотнул головой, встал и, взяв докладную, распахнул окно. Склонившись над серым подоконником, сложил из исписанного мелким почерком листочка голубя и, боле не раздумывая, пустил его в хмурое питерское небо.
— Я был уверен… — неожиданно раздался тихий голос.
Алексей обернулся. Позади него стоял Анатолий Михайлович и на сей раз, не прятал добрую, открытую улыбку. — Я был уверен — ты именно так и поступишь.
Два сыщика стояли рядом подле открытого окна и смотрели, как белая птица долго кружила над темными крышами, послушно повинуясь порывам легкого ветерка, пока не превратилась в светлое пятнышко, а потом не исчезла окончательно.
— Ты все делал правильно, — молвил, довольный своим учеником, наставник. — С отличным тебя дебютом, сынок…
