Я не могу решить, означает ли это, что я должна простить его и позволить ему вернуться в мою жизнь, или это внезапное возобновление жестов извинения просто для того, чтобы смягчить его вину за то, что он разбил мне сердце. Я уверена, что в понедельник он мог видеть это по моему лицу — горе, которое осталось с тех пор, как я вышла из его общежития.

Звуковой сигнал снаружи отрывает меня от мыслей. Это постоянно и невозможно игнорировать.

Вайолет стонет. — Что, черт возьми, они сейчас задумали?

Она движется, чтобы посмотреть через занавески на Белый дом.

Сигналы продолжаются, как и музыка.

— Ох, Дейзи. — Она подбегает к входной двери и открывает ее.

Музыка и гудки становятся громче. Далия и Джейн спешат присоединиться к ней. Я медленнее поднимаюсь на ноги.

— О. Мой. Бог. — Джейн делает акцент на каждое слово и улыбается, оглядываясь на меня. — Если ты его не простишь, ты сумасшедшая.

Наконец я добираюсь до двери и вижу парад машин, медленно катящихся по нашей улице. Их окна опущены, и они роняют ромашки на тротуар перед домом. Музыка доносится из задней части очереди, которую я не совсем понимаю, но песня Шона Мендеса становится громче с каждой проезжающей машиной.

— Это вся хоккейная команда? — Джейн спрашивает.

Я могу только кивнуть. Машины Джордана среди них нет, но теперь я вижу последний грузовик — Лиама. Я выхожу на обочину, когда он подходит к дому. Но на пассажирском сиденье не Джордан. Это какой-то незнакомый мне парень держит в руках горсть ромашек.

Лиам останавливается и выключает музыку. Пассажир протягивает мне цветы.

— Ты, должно быть, Дейзи, — говорит он.

— Где он? — Я спрашиваю.

— Его здесь нет, — говорит Лиам и достает с приборной панели сложенный лист бумаги. — Он просил меня передать тебе это.

Я беру его, и он медленно катится вперед.

— Что бы это ни стоило, — говорит он, — Я думаю, что вы двое великолепны вместе. Возможно, это не то, чего ты ожидала, но иногда так бывает. — Он бросает на парня на пассажирском сиденье краткий взгляд, а затем кивает мне. — Просто думал, что ты должна знать.

— Спасибо, Лиам. — Я отступаю назад, держа бумагу перед собой.

Девочки присоединяются ко мне во дворе.

— Что он сказал? — Джейн спрашивает.

— Он дал мне это. — Я держу записку и медленно разворачиваю ее. Меня приветствует мелкий почерк Джордана.

“Дейзи,

Мне очень жаль. Я знаю, что не заслуживаю второго шанса, но надеюсь, что ты все равно дашь мне его. Я не лгал, когда говорил, что люблю тебя.

Х,

Джордан”

— Вот и все? — Джейн спрашивает, когда я им показываю.

— Я не понимаю. Почему он не приехал с ними? — Далия смотрит на меня в поисках ответа.

Вайолет скрещивает руки на груди и смотрит в землю.

Мои подруги, возможно, не понимают, но я понимаю.

Он дает мне возможность решить, чего я хочу.

*

В пятницу вечером подарков нет, но у меня нет возможности об этом волноваться. Ну, все равно времени не так много.

Вечеринка сегодня вечером. На всех выходных снова возможен дождь, поэтому мы сосредоточили свои усилия внутри. Мы сами перенесли всю мебель наверх, большое вам спасибо, а гостиная стала нашей танцполом и зоной общения.

На кухне мы установили столик с ящиками шампанского, которые Джейн купила для мероприятия.

Я с нетерпением жду этого, но, признаться, не могу полностью избавиться от воспоминаний о танце с Джорданом в своем желтом платье. Но я полна решимости хорошо провести время сегодня вечером со своими подружками.

Мы вчетвером собираемся на кухне, чтобы выпить, прежде чем все придут.

— У меня есть небольшой сюрприз, — говорит Далия. Она хватает со стойки сумку и достает из нее что-то вроде четырех маленьких буклетов.

Она вручает по одному каждой из нас. Буклет небольшой, всего в несколько страниц, к нему прилагается небольшой карандаш для гольфа.

— Для чего это? — Джейн спрашивает.

Я открываю буклет, и, прочитав первую страницу, разражаюсь смехом. «Танцы», — написано красивым жирным шрифтом, а затем идут шесть пронумерованных строк. — Это танцевальная карта.

— Просто, как Элизабет Беннет, — с гордостью говорит Далия. — Я действительно не жду, что вы ими воспользуетесь. Я просто подумала, что это весело.

— Я полностью использую свой, — говорит Джейн. — Это будет хорошее место, чтобы получить цифры.

Вайолет со смехом поднимает свой пластиковый бокал для шампанского (Джейн тоже купила коробки с такими — тяжелый пластик, который выглядит почти настоящим). — За Элизабет Беннет.

К полуночи наш дом наполняется однокурсниками, друзьями и друзьями друзей. Кто-то одет нарядно, кто-то непринужденно, но все хорошо проводят время.

Джейн засунула танцевальную карточку в вырез платья и, как и обещала, записывает на ней номера.

Далия носит одно из своих собственных творений. Мешковатый свитшот светло-серого цвета с черной плиссированной юбкой. Она стоит в стороне от танцпола, но улыбается.

Вайолет занимает комнату в черном кружевном платье длиной выше колена и на ярко-фиолетовых туфлях на каблуках. Они с Джейн сейчас на кухне, пьют шампанское и разговаривают с двумя парнями, которые дружат с Эриком.

А я, ну, я смотрю на все это с горько-сладким счастьем, которое шевелится внутри меня. Я сижу на ступеньке на полпути, откуда открывается красивый вид с высоты птичьего полета, пью шампанское и делаю зарисовки в своей танцевальной карточке. Время от времени я поднимаю взгляд, чтобы убедиться, что я правильно вижу детали. Я не хочу забывать этот момент и выражение лиц моих подруг.

На краю лестницы появляется Вайолет с пьяной улыбкой. — Дейзи, вот ты где! Приходи танцевать с нами.

Она делает мне игривое, надутое лицо, а затем к ней присоединяется Джейн.

Я убираю свою танцевальную карточку и позволяю им вытащить меня в центр танцпола. Приходит и Далия, и мы образуем круг, взявшись за руки и напевая тексты трех-четырех песен подряд.

— Мне нужно выпить. — Я прижимаю руку к пересохшему горлу. На кухне я наполняю флейту и делаю глоток, позволяя сладким пузырькам танцевать на моем языке.

— Это было прекрасно, — говорит Вайолет, прислоняясь спиной к стойке и вздыхая. — Спасибо за это.

— Мы все это сделали. Вместе.

— Да, я знаю, но после того, как все произошло в прошлый раз, у тебя было мало причин хотеть пройти через все это снова.

— Это была не лучшая ночь в моей жизни, — признаюсь я. — Но это заставило меня осознать, насколько нам всем это нужно. Ты сказала это ранее на этой неделе, будь такой, какая ты есть. И люди это сделали.

— Да, — тихо произносит она это слово.

Я ударяюсь о нее бедром. — Ты в порядке?

— Ага. Сегодняшний вечер был потрясающим. Я запомню это навсегда, но ненавижу видеть тебя такой.

— Со мной все в порядке, — настаиваю я. — Или будет.

— Ты не говорила мне, что он сказал, что любит тебя.

— Он много чего сказал. Кто знает, насколько это было правдой?

Она кивает. — Пойдем со мной.

Она идет к задней двери. Дождь прекратился, но температура упала и усилился ветер.

Я не выходила туда с той ночи, когда кричала, пока не потеряла голос, но сейчас иду с ней. Она выходит наружу, и я следую за ней, прижимая голые руки к животу, а ветерок щиплет мою кожу.

Дом на дереве освещен, как и каждую ночь с тех пор, как Джордан включил свет, но сегодня фонари прокладывают путь от того места, где мы стоим, к лестнице. Моё сердце сжимается в груди. Я не могу видеть внутреннюю часть домика на дереве, но знаю, что он там, так же, как знаю свое имя.

— Я не знаю, говорил ли он правду или нет, когда говорил, что любит тебя, но если он не говорит, то он действительно привержен лжи. — Легкая улыбка тронула уголки ее рта.

— А как насчет того, что спортсмены злые и все такое?

Она откровенно смеется. — Ты знаешь, я не очень-то в это верю. Просто ненавидеть коллективную группу легче, чем позволить одному человеку иметь такую большую власть над вашими эмоциями.