— Чем могу помочь? — она спрашивает. — Чего тебе не хватает на завтрашний тест?

Я сажусь рядом с ней со своим iPad и ноутбуком. — Я чувствую себя довольно хорошо. Я думал, что смогу еще раз решить все задачи из этой главы.

— Ага. Хорошо.

Она собирается закрыть свой ноутбук, но я останавливаю ее. — Разве у тебя нет домашнего задания или чего-то, над чем тебе тоже следует поработать?

Я опускаю взгляд на ее рот. У нее сияющая розовая помада. Мне хочется провести пальцем по ее нижней губе, чтобы увидеть, как она себя чувствует. И провести по нему языком, чтобы увидеть, какой он на вкус.

— Я могу поработать над этим позже.

— Неа. Я могу сделать это самостоятельно.

— Тогда почему я здесь?

“Потому что я не могу насытиться тобой.”

Я ударяю ее ногой. — Моральная поддержка. И на случай, если я застряну.

Она не выглядит убежденной.

— У меня есть это, — говорю я, когда входит Лиам. У него на талии долбаное полотенце, а рубашки нет. Да, мне следовало выбрать спальню.

— Дейзи! — Лиам приветствует ее своей обычной улыбкой.

Глаза Дейзи слегка расширяются от его полуголого состояния. — Привет.

Он идет прямо в свою комнату, но оставляет дверь открытой. Она думает о нем обнаженной? Я гримасничаю. Блядь, теперь я представляю его голым.

Он выходит в шортах и футболке и садится на пустой стул. — Над чем вы, ребята, работаете?

— Статистика, — говорю я.

Мы обе смотрим на Дейзи, которая говорит: — Я как раз собиралась начать читать для урока американской литературы.

— Круто. — Лиам перетаскивает рюкзак из-за стула себе между ног. — Мне нужно немного заняться собой.

Я включаю музыку, и мы все приступаем к делу. Видите? Я могу сделать это. Учиться с Дейзи и Лиамом, и целовать ее я совершенно не собираюсь. Или даже подумать о том, чтобы поцеловать ее.

Дейзи наклоняется. Ее волосы падают мне на руку, а ее розовые губы открываются, когда она говорит: — Можем ли мы послушать что-нибудь еще? Что-то не такое… злое.

Ну, там не было мысли поцеловать ее. Не то чтобы я когда-либо действительно останавливался.

— У тебя проблемы с моей музыкой?

— Нет, если я торчу в машине, но для чтения Торо [Прим.: Ге́нри Дэ́вид Торо́ — американский писатель, философ, публицист, натуралист и поэт] это слишком.

Я беру телефон, разблокировал его и передаю ей. — Ты выбираешь.

Она колеблется, но в конце концов принимает это.

— Какую музыку ты слушаешь? — спрашиваю я, пока она просматривает мои плейлисты.

— Что бы там ни было. — Она поражает меня застенчивой улыбкой. — Обычно я просто слушаю лучшие ежедневные хиты.

Она выбирает новый плейлист, и играет песня Эда Ширана [Прим.: Э́двард Кри́стофер Ши́ран, более известный как Эд Ширан — британский певец, автор песен, музыкант, звукозаписывающий продюсер, актёр и бизнесмен].

— Любимый певец или группа?

Она думает секунду. — Не смейся.

— Я бы никогда.

Не похоже, что она мне верит, но наконец говорит: — Шон Мендес [Прим.: Шон Пи́тер Рау́ль Ме́ндес — канадский певец, автор песен и модель]. Он такой горячий.

Лиам разражается смехом, и она краснеет.

— Мендес великолепен, — говорит он. — Я смеюсь, потому что Джордана однажды остановили в аэропорту по дороге на игру и спросили, не Шон ли он Мендес.

Девушке было лет четырнадцать, и она была на грани истерики. Ребята никогда не дадут мне пережить это.

Дейзи смотрит на меня, и розовые губы приоткрываются. — Ты чем-то похож на него. Я никогда не замечала этого.

— Он ни черта не умеет петь, — говорит Лиам.

— О, типо ты можешь? — Я стреляю в ответ.

Дейзи смеется, возвращая мой телефон. Я набираю ей сообщение: «То есть ты считаешь меня горячим?;)»

Она проверяет свой телефон и улыбается, когда понимает, что это от меня. «Не думаю, что я это говорила», отвечает она.

«Я это слышал», отвечаю.

Она поднимает глаза и улыбается мне. Никто из нас не отводит взгляда на несколько секунд. Я наклоняюсь вперед и замираю. Она задерживает дыхание, как будто ждет, пока я сокращу расстояние между нами, и не уверена, хочет она этого или нет.

Я нет, но, черт возьми, я очень, очень хочу.

Во вторник днем в лаборатории мы находимся в своей обычной обстановке, между нами сидит Лиам. Они работают в лаборатории под моим руководством, и все происходит так же, как и в любой другой раз, но также по-другому.

Я ловлю взгляд Дейзи над ее рабочим листом. Она неуверенно улыбается и сжимает губы, словно борется с улыбкой.

Эта чертова девчонка. Почему все ее манеры так чертовски очаровательны?

В конце урока Дейзи хватает свой рюкзак и подходит ко мне.

Я ударяюсь о нее локтем. — Привет.

— Привет, — тихо отвечает она. — Как прошел твой тест сегодня утром?

— Справился. Благодаря тебе.

— Я действительно ничего не делала.

— Конечно, ты сделала. — Она тоже это сделала. Я бы сдал экзамен самостоятельно, но я справился так хорошо, что профессор, наверное, задается вопросом, как я сжульничал. — Отпразднуй со мной сегодня вечером.

Лиам парит рядом.

— С нами, — поправляю я.

— Вечер вторника. — За ее ответом следует легкий смех.

— Пить по вечерам в универе разрешено, — игриво шепчу я. — И я обещаю присматривать за тобой, как и в прошлый раз.

Ее взгляд устремляется к моему рту. — Хорошо.

Я смотрю на Лиама. — Ты будешь?

Он улыбается. — Конечно, почему бы и нет.

*

Я забираю Дейзи, и сразу после десяти мы добираемся до квартиры МакКаллума. Лиам задержался в общежитии и сказал, что встретится с нами, так что у меня будет время побыть с Дейзи в одиночестве.

Она о нем не спрашивает, поэтому я выбросил своего приятеля из головы, по крайней мере, на данный момент.

Здесь уже есть всего несколько парней, но те, что есть, пьяны и за обеденным столом играют в карты. Я беру с Дейзи пиво и веду ее в один конец.

Она наклоняется, ее светлые волосы щекочут мое лицо, и она шепчет: — Во что мы играем?

Я придвигаю ее стул к своему. — Игра «Трахнуть дилера [Прим.: Трахнуть дилера игра где пьют алкоголь, является классической карточной игра, которая приносит удовольствие как дилеру, так и другим игрокам».

— Я знаю это! — Она смеется. — Но прошло много времени.

— Мы проведем тренировочный раунд. — Я прошу МакКаллум отдать мне колоду и в качестве тренировки сдаю ей три карты. — Какова твоя ставка, милашка Дейзи?

Она краснеет от этого прозвища. — Три секунды.

Если бы она была кем-то другим, я бы позвал ее по такой низкой ставке, но три секунды глотка пива, и она будет на полпути к подвыпившей земле.

Я кладу пальцы на край первой карточки. — Пика [Прим.: Пи́ки (ви́ны) — чёрная карточная масть]?

— Бриллианты.

Я переворачиваю пика, и она хмурится.

— Цена? — Я касаюсь второй карты.

— Эмм… — Она прикусывает уголок нижней губы, привлекая внимание к своему пухлому рту. Мне следовало просто пригласить ее к себе в общежитие, чтобы отпраздновать это событие, чтобы целовать ее всю ночь вместо того, чтобы играть в игры.

— Три.

Милый стон слетает с ее губ при виде пиковой восьмерки.

— Последний шанс. — Я опускаю руку ей на колено.

Ее дыхание учащается. Она облизывает губы и смотрит на последнюю карту на столе. — Выше.

Я подбрасываю двойку и улыбаюсь. — Извини.

Ее глаза сужаются в игривом блеске. Она поднимает пиво и начинает пить.

Я считаю. Медленно. Я дотягиваю до трех, поскольку она выглядит так, словно не сможет проглотить ни капли.

С гримасой она ставит банку. Я передаю карты обратно МакКаллуму, и остальные игроки за столом снова присоединяются.

— Сколько вечеров в неделю ты гуляешь?

Я пожимаю плечами. — Зависит от обстоятельств, я думаю.

— От домашних заданиях и прочем?

— О том, что произойдет на этой неделе, — говорю я.

Она смеется над моим ответом.

Для меня важны мои друзья и товарищи по команде. Потеря Марка заставила меня задуматься.