Я заглядываю внутрь клетки.

— Прочитал много статей в гугле. Уход за ними кажется довольно простым.

Роналду кивает.

— Просто держите их подальше от прямых солнечных лучей и следите за тем, чтобы в помещении не было слишком много сквозняков. Вы сказали, она раньше ухаживала за птицами?

— Да, выхаживала птенца, который выздоровел после того, как гнездо упало с дерева и мать бросила его.

— Отлично, — Роналдо сияет. — Истинный символ любви и преданности. Нет более романтичного жеста, чем этот.

Взгляд скользит между двумя ярко раскрашенными птицами, уютно устроившимися на жердочке. Я хотел купить ей новую птичку с тех пор, как умерла Кэнди, но нужно было время, чтобы погоревать. За это время порылся в Интернете в поисках подходящей птицы, которую можно было бы держать в качестве домашнего животного. Нашел Роналдо и мы переписывался с ним по электронной почте в течение нескольких дней, пока я не принял решение.

Нервы бурлят в венах, когда я возвращаюсь домой с птицами, закрепленными на заднем сиденье автомобиля.

Не могу представить, чтобы Кэссиди разозлилась из-за этого, но что, если ей не понравится неожиданный подарок? Что, если она не готова к появлению еще одной птицы, не говоря уже о двух?

Я ровно выдыхаю. Нет. Кэссиди это наверняка понравится. Уголок рта приподнимается, когда я представляю, как просияет ее лицо.

Руперт позволяет одолжить багажную тележку, чтобы было удобнее перевозить птиц в лифте и подмигивает мне, когда дверь лифта закрывается.

Я отправляю Кэссиди сообщение, когда подхожу к ее двери.

Я: Можешь открыть дверь, детка?

— Я буквально умираю с голода. Аппетит действительно разыгрался от всего этого гребаного… — слова замирают на языке Кэссиди, когда она открывает дверь и видит перед собой гигантскую клетку.

Она прикрывает рот руками.

— О боже мой. Что это? Или кто?

Я высовываю голову из-за клетки.

— Это для тебя.

Она на дюйм приближается к клетке.

— Там две птички, — шепчет девушка.

Ее взгляд устремляется на меня.

— Чьи они?

— Твои, — я вытираю вспотевшие ладони о штаны. — Я купил их для тебя. Не был уверен, захочешь ли ты еще одну птичку после Кэнди, но знаю, как тебе нравилось разговаривать с ней каждый день. А этих теперь двое, так что им не будет одиноко, когда ты уйдешь, — я нервно засовываю руки в карманы. — Я не пытаюсь заменить Кэнди, просто… Хочу, чтобы ты была счастлива.

Тишина убивает. Секунды длятся как часы, пока я жду реакции. Полминуты спустя Кэссиди выбегает в коридор и обхватывает меня руками за талию, крепко прижимаясь.

— Я счастлива, Трент. Огромное спасибо. Это самый оригинальный и продуманный подарок, который мне когда-либо дарили.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением ее в своих объятиях, радуясь, что она не злится.

Но пока я держу ее, замечаю, что тело начинает сотрясаться от тихих рыданий.

— Эй, посмотри на меня. Так не пойдёт, — я отклоняюсь ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза. — Почему ты плачешь?

Она шмыгает носом.

— Я должна тебе кое-что сказать.

— Хорошо, — беспокойство закрадывается во внутренности.

— Давай зайдем внутрь.

Пиздец.

Желудок скручивается в узел, когда я заношу клетку в квартиру Кэссиди.

Вот оно. Разговор. Знаю, в последнее время мы сблизились, но делали это лишь ради контракта и не были ничем большим, нежели друзьями с привилегиями.

Я ставлю клетку у стены и присоединяюсь к Кэссиди на диване. Сажусь прямо напротив неё.

Она сжимает мои руки.

— Мы начали не с той ноги, когда ты переехал сюда, но я действительно наслаждался этим временем.

— Я тоже.

Она прикусывает нижнюю губу, а потом выпаливает:

— Я знаю, что подписала контракт и знаю, что мы должны притворяться, словно встречаемся, но в какой-то момент это стало для меня реальностью. Понимаю, это моя вина, потому что вынудила нас и все усложнилось с этими более интимными отношениями. Но мы обещали, что не будем лгать друг другу и я не могу продолжать притворяться, что у меня нет к тебе чувств. И если хочешь прекратить то, что мы делаем, потому что не чувствуешь того же, тогда я пойму. Знаю, что рискую, рассказывая тебе это, но больше не могу держать все в себе. Не после всего. Не после этого, — она указывает на птиц. — Ты так добр ко мне и я знаю, что все это часть контракта, но мне просто нужно, чтобы ты знал, на всякий случай, может быть, действительно чувствуешь то же, что и я.

Сердце бешено колотится в груди.

— Детка, иди сюда, — я сажаю ее к себе на колени и убираю волосы с лица, заглядывая в слезящиеся глаза. — Человек, который продал мне птиц, сказал, что они олицетворяют любовь и преданность. Вот почему я купил их для тебя, потому что хотел показать, что к тебе чувствую. Я влюблен в тебя, Кэссиди. Уже некоторое время влюбляюсь и это не из-за контракта или секса. Это потому, что я не мог не влюбиться в тебя. Ты красивая, добрая, заботливая и талантливая, — я касаюсь кончиком своего носа ее. — Мне нравится в тебе все.

— Даже пение?

— Не настолько, Кэсс.

Смех вырывается из нее, когда еще одна слеза скатывается по щеке.

— Я тоже люблю тебя, Трент. Знаю, ты не считаешь это судьбой, но я действительно верю, что все произошло для того, чтобы мы могли оказаться вместе именно там, где сейчас находимся.

Она любит меня.

— Может быть, нам суждено быть вместе. Кто знает? Но мне хотелось бы думать, что я выбрал бы тебя независимо от судьбы или какого-то божественного вмешательства. При любом варианте развития событий я бы влюбился в тебя, потому что ты — девушка моей мечты. Ты тот человек, которого я надеялся найти. С тобой все кажется правильным.

Кэссиди улыбается и кладет голову мне на плечо.

— Не думаю, что смогла бы написать лучший финал для этой истории.

— Финал? — я встаю с ней на руках. — Детка, мы только начинаем.

ГЛАВА 18

Кэссиди

Следующие два месяца прошли как в тумане.

Начало хоккейного сезона закружило Трентон в вихре и меня вместе с ним.

Когда он не на льду, мы занимаемся любовью.

Если путешествует, я пишу.

Благодаря Селесте наше расписание расписано по минутам и насыщено важными событиями.

Но ничто не сравнится с давлением из-за сегодняшней игры.

«Джерси Сити» против «Сиэтла».

Трентон встретится со своей старой командой на их родном поле и сказать, что я нервничаю, это ничего не сказать. Он говорит, что в этом нет ничего особенного, но Селеста, Ария и я, тем не менее, вылетели, чтобы поддержать его. И, может быть, для него это правда не имеет большого значения. Может быть, Трент не переживает относительно перспективы видеть старых товарищей по команде и играть против них, потому что он счастлив в новой жизни, с новой командой и девушкой. Но я знаю, как сильно он хочет доказать всему миру, что не готов к отставке. И что может быть лучше, чем доказать это команде, которая его отпустила?

Средства массовой информации драматизировали по поводу соперничества между бывшими лучшими друзьями. Журналисты пересказывали каждую деталь на протяжении всей истории их дружбы — независимо от того, было ли это фактами или сфабрикованной приманкой, чтобы усилить конфликт.

Несколько фанатов «Сиэтла» освистывают нас, когда мы занимаем места, но я не утруждаю себя даже взглядом в их сторону. Я выбрала сиденья за воротами Трентона, в отличие от удобных бокс-сидений. Хочу быть как можно ближе к нему. Нужно, чтобы он чувствовал мое присутствие, находясь на льду, и знал: что бы ни случилось, я здесь ради него.

— Как он себя чувствовал, когда вы разговаривали? — спрашивает Селеста.

Я приподнимаю плечо.

— Все было отлично. Думаю, он просто хочет покончить с игрой, чтобы все заткнулись и перестали суетиться.