Роза хотела тут же спрыгнуть со стула, но штора, повешенная только с одной стороны, грозила своей тяжестью сорвать карниз.

– Снова у этой старухи? Лучше бы ты обо мне так заботилась. Вся еда холодная, дома никого.

Розе стало неловко и неприятно от слов Кена. Она взглянула на Мэри, которая непринужденно листала журнал.

– Ты на громкой связи, Кен, – недовольно ответила девушка и поспешила слезть со стула.

– Сегодня же включишь геолокацию.

Роза выключила громкую связь.

– Я скоро буду дома, – ответила она и завершила звонок.

– Извините, что пришлось это слушать, – смущенно обратилась Роза. – Наверное, у него сложный день.

Мэри отвлеклась от журнала и нахмурилась.

– Детка, это не ты должна извиняться. Ты ясно дала понять, что я слышу разговор, но твои слова, к сожалению, были проигнорированы.

Роза закусила губу, заметив, что переминается с ноги на ногу.

После звонка Кена остался осадок.

– Закончу со шторами.

– Розочка, я надеюсь, ты не считаешь такой разговор нормой?

Роза не стала отвечать, продолжив заниматься окном. Она задумалась. Только накануне Кен вернулся с работы раньше и с интересом рассказывал о своих новых обязанностях, делился первыми успехами, казался внимательным и чутким, и снова его неожиданная резкость выбила почву из-под ног. Раздраженный тон Кена напугал и ввел в замешательство. Ей были непривычны такие взаимоотношения.

– А что такое геолокация? – снова в задумчивости обратилась Мэри.

– Это программа, которая показывает, где я нахожусь. Все готово.

Роза поставила стул на место, осмотрела свою работу и, улыбнувшись, обратилась к Мэри:

– Мне нравится.

– Просто прекрасно! – Мэри снова задумалась. Улыбку сменило серьезное выражение лица. – Не включай эту геолокацию. Я могу ошибаться, не зная твоего мужа, но с некоторыми мужчинами нужно быть строже. И всегда иметь свою жизнь, помимо него.

– О чем вы? – с интересом спросила Роза, сев напротив Мэри.

– Работа, хобби, свои деньги, и самое главное – общение с родными и друзьями.

Роза улыбнулась, чтобы скрыть свои эмоции. Мэри подтвердила то, над чем Роза думала несколько последних недель.

– Чтобы не ставить его на воображаемый пьедестал?

– Именно! – подмигнула ей пожилая леди и передала шоколадную конфету.

* * *

Роза вошла в столовую, где Кен с интересом смотрел соревнования по телевизору.

– Мне сегодня было неприятно, как ты отозвался о Мэри, когда звонил мне.

– А что я не так сказал? Она явно не молодая. Сколько ей?

– Ты выразился грубо.

– Я прямолинейный, Роза. Смирись. Мне перед ней лебезить теперь? Тебя ей достаточно. И дай телефон. Я должен знать, где ты и с кем.

Роза скрестила руки у груди.

– Позвонишь и спросишь. Я вчера предупреждала, что задержусь в городе.

Кен поднял на нее недоуменный взгляд.

– Я несу за тебя ответственность. Мне спокойнее, когда я знаю, где моя жена.

– Свою ты тоже включишь? – наигранно улыбнулась Роза. – Для моего спокойствия.

Кен в раздражении отвернулся.

– Дай спокойно досмотреть.

Довольная маленькой победой, Роза поспешила в свою комнату.

* * *

– Я принесла книгу, про которую вы говорили.

Роза достала из небольшой сумочки роман Джейн Остин и передала Мэри, когда они гуляли вдоль озера.

– Спасибо, Розочка. – Мэри искренне улыбнулась и, взяв книгу, окунулась в воспоминания. – Я же ее привезла из Неаполя. – И ответила на заинтересованный взгляд Розы: – Да-да. Я скупала не только наряды, но и книги. Почитаешь мне? В последнее время все буквы расплываются перед глазами. Вчера испугалась собаки, и пришлось обойти весь пансионат с другой стороны. А оказалось, что это новая клумба. Представляешь?

Роза улыбнулась, уловив шутливое настроение Мэри.

– Ну конечно, почитаю. А где вы еще были?

– Где только не была! Обязательно покажу тебе фотографии. – От воспоминаний о молодости глаза Мэри заблестели. – Я с детства играла на пианино. Музыкальная школа, консерватория. Потом стала давать концерты и объездила всю Европу. Конечно, конкурировать с мужчинами было сложно, но в музыкальных кругах меня знали и считали талантливой.

Роза с восхищением взглянула на Мэри.

– Я и не знала. Вы до сих пор играете?

Мэри вздохнула.

– Редко. В какой-то момент я перестаралась и перетрудила руки, с тех пор они стали болеть. Так называемый танзанит. После этого я не могла играть несколько лет. Вернулась в родной город, поселилась в доме родителей, устроилась в музыкальную школу и поняла, что хочу семью.

Роза, пересилив свое смущение, решилась задать вопрос, который интересовал ее не первый день.

– А где ваш сын или дочь? Почему вы никогда не упоминаете родителей Эдварда?

Мэри села на скамейку возле озера и стала мечтательно наблюдать за утками.

– У меня нет своих детей. Я слишком много времени отдала творчеству.

Брови Розы неосознанно поползли вверх, отчего Мэри рассмеялась.

– Эдвард поэтому меня зовет Мэри, а не бабушка. У него кровное родство с моим покойным мужем. Когда я познакомилась с Робертом, он один воспитывал дочь. Я переехала и стала жить по соседству. Увидев его, я сразу поняла, что это мужчина моей мечты. Думаю, ты меня поймешь, – Эдвард копия деда, только Роб был старше на двадцать лет, когда мы познакомились.

Роза смущенно опустила взгляд, подумав, что она понимает. Мэри сделала вид, что не заметила, и снова погрузилась в свой рассказ.

– Поборов стеснение, я стала просить его о помощи, если что-то ломалось, а потом даже пригласила на танцы. Ну и сама не заметила, как меня позвали замуж.

Девушка не смогла сдержать улыбку, увидев, как Мэри мечтательно окунулась в воспоминания.

– Я переехала в дом Роберта и через некоторое время заметила, что его дочь Вивиан стала странно скрытной. Она была вся в своей любви. Ни одного дня не помню Вивиан без ее возлюбленного. Ходили как сиамские близнецы. И хотя Роберт был с ней строг и следил за девочкой, часто проводил беседы с ней и ее парнем, она тем не менее забеременела.

Мэри задумалась.

– Признаюсь честно, я обрадовалась. Роберт был в бешенстве, а я втайне мечтала, что Вивиан не уедет, и мы будем ей помогать. Все случилось иначе. Вивиан хорошо закончила школу, родила Эдварда и уехала учиться в колледж. А я не могла понять, как можно так легко оставить ребенка. Думаю, дело было в возрасте. А мы воспитывали. Роберт души не чаял в Эдварде, много его учил, занимался образованием. Впрочем, как и я. Мы его рано отдали учиться, и Эдвард досрочно закончил как школу, так и университет. У него блестящая память. Может легко запомнить текст, просто взглянув на него.

– У него фотографическая память? – с удивлением перебила Роза.

– Вроде это так называется, – задумалась Мэри и улыбнулась. – Роберт все время говорил, что это от него. Особенно, когда они вместе играли в шахматы, и Эдвард стал у него выигрывать. Когда Эд учился в старших классах, я думала, что он будет заниматься программированием. У него получалось очень хорошо. Даже стал зарабатывать на этом хобби. Но все поменялось, когда заболел Роберт.

Мэри загрустила, и Роза понимающе взяла ее за руку.

– Все произошло так быстро и рано, что мы долго не могли оправиться от этой потери. Дом опустел. К моему изумлению, Эдвард сразу подал документы в медицинский университет. А я одобрила его выбор. Мальчику не хватало эмпатии. Он был излишне прямолинейным, не всегда понимал чувства людей. Сейчас все изменилось. Он бы не достиг столько, будучи бесчувственным чурбаном.

Несмотря на грусть от рассказа Мэри, Роза искренне рассмеялась от этого выражения.

– Доставлял вам много хлопот? – с интересом обратилась она к Мэри.

Старая леди ухмыльнулась.

– Милочка, моя рыжая шевелюра под краской бела, как снег. И скажу честно, большая часть седины появилась, когда Эдвард был подростком. То непонятные компании, то купил себе мотоцикл. Он никогда не грубил, но вечно попадал в истории. Все поменялось после смерти Роба. Видимо, понял, что мне нужна поддержка, и странные друзья вмиг куда-то пропали. Потом к нам приехал двоюродный внук Роберта – Даниэль. Он учился на повара и стал для Эдварда не только братом, но и настоящим другом. Заботился о нем, готовил для всей семьи. Я боялась, что Эдвард рано женится, как его родители, но мои опасения не оправдались. Его так затянула медицина, что свиданиям он предпочитал вскрытия и операции. А однажды Эдвард привез нас к большому дому. Мы с Даниэлем в растерянности вышли из машины, а Эдвард заявил, что хочет в нем жить. Конечно, я была в восторге от дома и от леса рядом с ним, но внутри терзали сомнения, что он не осилит. Свою мечту он осуществил в тот же год. Мы продали дом Роберта, а я вернулась в свой старый домик. Хотя меня переполняла гордость, но менять все в жизни уже не хватало ни сил, ни желания. Потом я несколько раз чуть не устроила пожар. Эдвард уговаривал переехать к нему, но я настояла на этом пансионате. Видимо, мы воспитали его хорошо. Он часто меня навещает. Даже чаще, чем я просила.