— Он знает, как выбраться из этой тюрьмы? — тут же подались вперёд обе полуночные собеседницы.
— Он преподаватель, — пожала я плечами, — а значит он имеет доступ к управлению системой «фимильяров» и может отключить слежение и выпустить нас отсюда. Вот поэтому мне надо узнать кто он такой и почему не стал покидать эту тюрьму, а решил стать её частью и продолжать деятельность профессора. Вряд ли от большой любви к студентам или нужды в деньгах. А значит есть только два варианта: он от кого-то прячется или не может вернуться домой. И оба этих варианта прекрасный повод для шантажа. Нужно только найти ключик и сбежать из Академии Сирен, как только имя станет известным.
— Какая же ты умная, — глаза одногруппницы засверкали счастьем, — я бы никогда не заметила, что он хранит какую-то тайну. К тому же ещё со времён учёбы, все сплетни ходили лишь о том, какой он потрясающе красивый и какой неприступно холодный.
— Потому что думать надо головой, а не другими частями тела, — покрутила я пальцем у виска. — И так, какие варианты есть?
— К сожалению вообще никаких, — развела руками другая, — он никому и никогда не давал намёков на связь с аристократией и королевской семьёй. Потому его все считали просто красивым мальчиком, которому повезло попасть в Академию Сирен. А в результате, все оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд. И из простого мальчика он стал загадочным аристократом.
— Ладно, уже достаточно того, что о нем никто ни сном, ни духом, — мотнула я головой. — Значит придётся самой искать правду и ответ на вопрос, зачем же он прячется в Академии Сирен.
— Узнаешь, шепни мне, — помахала рукой старшекурсница, — хочу использовать это для шантажа. Отец просто взревёт от бешенства, когда поймёт, что я вышла за простолюдина, а не сына его лучшего друга и бизнес-партнёра.
— У каждого свои цели, так что, если будет что толковое сообщу, — кивнула я головой и поднялась из-за стола. — Бывайте, и в следующий раз, перед тем как верить на слово сплетням и домыслам, перепроверяйте информацию тщательнее. Вдруг ваш враг окажется самым близким другом.
Девушки остались на кухне сплетничать, а я поспешила вернуться к себе. Голова немного прошла, да и тайна личности немного приоткрылась. Я смело могла вычеркнуть всех аристократов, посещающих балы и прочие мероприятия из списка подозреваемых. Они бы не стали прятаться под вымышленным именем. Точнее, им бы это не помогло. А раз даже первая красавица столицы понятия не имела, кто это такой, то он из очень приближенных к королю или королеве. Только такие всегда в тени.
Что-то мне подсказывало, что все не так просто, как я думала изначально. Если он настолько умело скрывал свою настоящую личность, то вряд ли это рядовой солдат, который стоял седьмым с краю на церемонии или слуга, убирающийся в гардеробной. Тем не нужны такие замороченные способы сокрытия тайны своего происхождения. О них и так никто не вспомнил бы. Загвоздка была в том, что он назвал меня будущим секретарём кронпринца, а эта информация даже официально не подтверждена. Так что круг знающих личностей, сводился к жалкому десятку русалок и сирен. И я была не уверена в том, что такие высокопоставленные граждане будут скрываться тут.
Стоило подумать над этой версией, но какая-то частичка меня была против такого быстрого нахождения ответа. Моё естество трепетало и жаждало азарта охоты. Когда ты буквально идёшь по следам своих жертв. Так что я решила, оставить это дело на некоторое время и попытаться выяснить, какие тайны хранил в себе молодой профессор, не пожелавший покинуть этот дурдом элитного разлива. Нет, возможно он был из тех, кто реально хотел учиться в этой тюрьме особо строгого режима. Бывали же такие кадры в реальной жизни.
Но неожиданно магическая нить в душе натянулась и словно позвала меня. Я удивлённо опустила руку на сердце и попыталась проанализировать вспышку. Она была настолько короткой и неяркой, что я не совсем поняла, какого демона произошло. Обычно такие использовались между парами, чтобы позвать на помощь или попрощаться в последний раз перед гибелью. Но я свободная сирена и никогда не связывала себя ни с кем. Тогда откуда же взялось это тянущее чувство тревоги и паники. Словно я теряла что-то очень для себя ценное и важное.
— Фамильяр, — тихо позвала я своего неспящего надзирателя, — а ты можешь установить, откуда только что пришёл сигнал бедствия, и кто нуждается в моей помощи? Просто это как-то неправильно, бросать в беде.
— Ты с кем-то повязана одной судьбой? — лиса появилась мгновенно и без всяких спецэффектов. — Просто в твоих документах не указано, что ты могла представлять проводник для таких случаев.
— Нет, это скорее всего, чей-то экстренный, а меня зацепило на пролёте, — покачала я головой, — потому следует поторопиться, кажется, кто-то едва ли не помирает. Никогда себе не прощу, если из-за меня так и пострадает тот, кому я могла спасти жизнь.
— Ты права, поспешим, — лиса высунула кончик языка и посеменила в противоположную сторону от той, куда я направлялась.
Такой странной процессией мы и двигались по коридорам академии. Было странно осознавать, что я из-за какого-то покалывания в груди, так резко сорвалась с места и рванула на поиски неизвестно чего. Ибо как-то подозрительно и странно было осознавать свои альтруистические позывы к спасению всех сирых и убогих. Но в этом даже не заключалась основная проблема. Она состояла в том, что я не могла объяснить самой себе, с чего я взяла, что это было непреднамеренно.
Похоже, либо я сбрендила, либо это что-то настолько важное, что все рецепторы буквально вопили о неправомерности происходящего. Потому я предпочла не высказывать лисе своих опасений, а просто последовала за ней в указанном направлении. Может быть, я просто накручивала себя, а может быть это реальный шанс, спасти кому-нибудь жизнь. Тут уже просто так не сказать. Ибо происходили экстренные связи очень редко и в момент огромных опасностей. Последняя зафиксированная была в момент крушения башни в жилом районе. Там тогда весь город накрыло и трясло.
Теперь же, когда я сама ощутила, насколько сильно дёргало в груди и как можно за мгновение потеряться в водовороте опасного марева, не стала сопротивляться и решила помочь. Мне это особого труда не составило, а кому-то неизвестному могло спасти жизнь. Так что я предпочла действовать наверняка, а не стоять разинув рот. Даже если в противоречие собственным принципам, но не протянуть руку помощи, я не могла. Это бы выставило меня не в лучшем свете перед другими. Знать и пройти мимо, ещё хуже, чем самой убить.
Там хотя бы твои намерения всем понятны и легко объяснимы, но, когда ты подставляешь других и при этом не можешь проявить сострадание, тебя клеймят монстром. Это было ещё одной проблемой нашего общества. И вот теперь, зная, что меня ожидало, я все равно приняла для себя единственно правильное решение. Коридор, в котором мы оказались, был темным и пустым, скупые светильники едва отдавали свет, и голограмма оказалась единственным достойным пучком световых пятен, которые позволяли рассмотреть хоть что-то.
Мы с лисой переглянулись, и та распушила хвост, начиная светиться ярче. Ей, так же, как и мне, не понравилось то, что она видела перед собой. Это странно и непонятно. Чтобы в элитном учебном заведение для аристократов, ещё и оборудованном сверхсовременной охранной системой “фамильяр”, вот так запросто, посередине коридора тянуло кровью? Быть такого не могло! Потому и настораживало, и заставляло нервы натягиваться до предела.
Задумчиво закусив губу, ещё раз переглянулась с фамильяром и призвала трезубец. Оружие запрещалось в стенах учебного заведения, но сейчас эта проблема меня мало волновала. Если честно, то мне было жутко и некомфортно и даже лиса не выказывала никаких признаков того, что против моего решения. Она словно чувствовала тот морозный холод, разливающийся в коридоре и проникающий под кожу заострёнными иглами снежинок. И вот это уже не смешно. Такой эффект могли дать лишь чары темной ведьмы. Но откуда ей взяться в закрытой Академии?
