Должно ли меня волновать похищение из академии? Вопрос был риторическим, нежели прагматическим. Ибо сопротивляться фамильяру было бесполезно. Потому, ухватившись за пушистый хвост я просто слепо шагала, не желая тревожиться ни о чём, кроме того, что возможно, нужно было попрощаться с родителями заранее и в последний раз сказать им о том, что я их любила. Ведьмы… Они скорее всего поняли, кто хранил в своей груди второе сердце и теперь, по их приказу меня вели на казнь. Ведь больше я никому не нужна в этой чёртовой академии!
Соль в воздухе концентрировалась с каждым вздохом всё сильнее, настолько, что язык стало чуть покалывать, а кончик носа улавливал крошечные и острые частички. Меня вдруг крепче схватили за запястье и потянул вперёд с утроенной силой. Я едва не вскрикнула, почувствовав, как моё тело провалилось в бездну невесомости. Страх обуял душу и застрял в горле раскалёнными до бела иглами панической атаки. Стало трудно дышать… Горло сводило, а в рот залетали воздушные потоки, несущие с собой привкус морского отчаяния и тоски. Оно сводило с ума и не давало опознать, где верх, где низ, а где стены этого бескрайнего пространства.
Падение было не шибко опасным, но удивительно долгим. Пространственная пропасть оказалась длинной, и как только мои ноги коснулись чего-то твёрдого в душе затрепетали колокольчики. И вдруг… Скрип… Шум... Крики... Агония... Всё это обрушилось на меня подобно оглушительному цунами. Оно поглощало и подавляло, заставляло сердце замирать в груди и не давать кислороду проникать в лёгкие, как будто я сама себя заточила в клетку. И если я верила, что в том ледяном кошмаре было страшно, то нет, сейчас ещё более жутко.
У меня в груди на целое мгновение замерло сердце и перестало стучать. Паника когтистой лапкой придавила к земле и не дала отдышаться. Что-то заскрипело под ногами и захрустело, подобно ломающимся костям. С каждым шагом это нечто сминалось под подошвой туфель, создавая странный звук, жуткий и необъяснимый. Такой, от которого в жилах стыла кровь и инеем покрывались вспотевшие ладони. Идти становилось всё тяжелее, точно мы зашли в вязкую паутину гигантского паука-ловеленга, и та теперь мешала перебирать ногами.
Кошмар достиг своего апогея, и даже жар собственного тела уже не мог до конца согреть мои заледеневшие от паники конечности. Соблазн покинуть это место и никогда не возвращаться, был столь велик, что я не могла нормально мыслить и отдавать себе отчёт в том, что это всё устроено фамильярами. А они не убивают студентов. Но это я о таком не слышала, а что на самом деле, никому не ведомо. Я кусала изнутри щёки, но запрещала себе думать о беде. Так мы успели сделать ещё несколько шагов вперёд, прежде чем внезапно остановились и мою ладонь отпустили.
— Можешь открывать глаза, — плотная ткань сползла с моего лица. — Только ради всего святого будь аккуратнее.
Не успел фамильяр договорить, я уже распахнула глаза … И тут же зажмурила их обратно, дабы не ослепнуть раньше времени. Пришлось чуть сощуриться, позволяя зрению обвыкнуться с новыми реалиями и привыкнуть к яркой, слепящей белизне… Я замерла в нерешительности, пытаясь осознать, что же такое творилось вокруг. Как только я поняла, где мы теперь находились, то меня мгновенно охватил благоговейный трепет. Что-то крошечное, прозрачное упало на мою щёку и хрустальной капелькой скатилось вниз. Замерев, точно статуя, я смотрела на картинку, развернувшуюся перед моими глазами, и заворожённо пыталась отдышаться. Богато украшенный парадный зал, переливался сотней огней…
Среди бесконечных мириад цветастых лампочек виднелись золотые прожилки великолепной росписи. Ослепительно белое полотно яркого света кружило голову. Бесконечный, густой туман создавал иллюзию нереальности. Едва виднелись очертания людей… Страх более не терзал душу, и паника немного отступила. Покой ласкал замёрзшие щёки, стал подобен дыханию влюблённого, такому же ажурному и нежному, как снежные хлопья, что сверкали серебром на поверхности. Их стремительный и утончённый танец завораживал меня и заставлял желать подняться в мир людей ещё сильнее. Чтобы навсегда забыть одиночество и холод, которые преследовали меня в моём родном мире
Многие жители Атлантиды никогда не видели снега. Они читали о природных явлениях, жадно глотая строчку за строчкой, лишь представляя, каково же это, почувствовать снег на своей коже… Взять его в руки… Коснуться языком… Я же, видела его воочию, но не смела рассказывать о том другим жителям своего имения. Это мой секрет и моя тайна. И вот я стояла посередине парадного зала и наслаждалась цветными переливами, слепящими и яркими, как та впечатляющая картина, которую мне показал Джаспер на поверхности.
Я смотрела, заворожённая этими яркими переливами и не смела даже шевелиться. Дыхание утихло, а сердце тихо и мерно стучало в груди, замедляя бег и давая понять, что у нас всё хорошо. Что тут нет опасности и нам больше не угрожала катастрофа в лице ковена. Я никогда не видела пространство Атлантиды таким околдовывающе-чарующим. Так и продолжала стоять в тишине, смотреть на нечто прекрасное перед собой, желая растянуть сей момент на бесконечно долгое мгновение, которое никогда не кончилось бы. Возможно, в том влияние королевского замка, а может быть магия этого места.
Мне едва удалось оторваться от созерцания этого великолепия и перевести взор на сопровождающего меня фамильяра. Лиса следила за каждым моим движением и вздохом. Словно понимала, те чувства, которые бурлили у меня в груди. Рыжая шерсть не лежала шёлковой гладью, а чуть топорщилась во все стороны, выдавая панику магического существа. Красиво… Я даже не заметила, как мои мысли начали лететь в какую-то непонятную сторону. Только сейчас я в полной мере осознала, что до этого мига никогда не была в королевском замке и не видела королевской семьи. И вроде бы в этом ничего такого, но осадок на душе стал тяжёлым и томительно печальным. У меня чуть дёрнулись губы, но я не позволила стону разочарования сорваться с губ. Выдохнув, отвернулась, глядя вперёд, в бесконечную белизну парадного зала.
— И всё же, зачем вы привели меня сюда? — тихонько спросила я, когда трепещущий восторг в груди стал понемногу утихать. — У меня нет ни единого предположения, для чего был проделан весь этот путь в такой секретности.
— Потому что с тобой хотят встретиться те, кто заинтересован в твоём сердце, — махнув пушистым хвостом, лиса улеглась у моих ног.
— И что прикажешь мне делать с этой информацией? — непонимающе уставилась я на фамильяра.
Более мне не сказал ни единого слова. Они и не были нужны в такой ситуации. Ещё с первых мгновений я поняла, о чём шла речь и для чего меня привели в королевский замок. Просто не хотелось молча склонять голову и принимать правоту других. Я ближе всех находился к тайне сердца и тёмному ковену кровожадных ведьм. В этом ли не крылась главная загадка тёмной сущности? Желание заполучить в своё единоличное владение то, что ему было недоступно, а мне теперь из-за этого приходилось страдать. Не самый лучший расклад, это я осознавала, но как противостоять ведьмам не знала.
Вопросов было столько, что они уже путались в голове. Господ, это был слишком тяжёлый день, чтобы я стояла и рассуждала над такими проблемами бытия. Одина за другой жуткие тени подходили ко мне и разворачивали свои крылья, наводя очередной приступ кошмарных воспоминаний. Свет медленно померк, и я вспомнила тот пронизывающий до костей холод, с которым пыталась справиться в своём видении. Боги, если вы есть в этом мире, то облегчите страдания того несчастного, которому приходилось терпеть их изо дня в день, даже не подозревая о том, что выхода из этого наваждения попросту нет.
Ведь в этом мире, сотканном из страха и смерти не существовало больше ничего. Мы проводили в нем время и плыли по течению, которое быстроводной рекой утягивало в пучину и не давала сделать спасительный глоток воздуха. Даже если бы мне посчастливилось отыскать ответ на вопрос, я бы не смогла его дать. Потому что горло сводило паникой от одной только мысли о том, что мне предстояло туда вернуться. Что наступившая ночь потянет за собой сотни кошмарных теней, воскресающих вместе с полуночью.
