— Астафьева — не трогать. Если встретите — под охрану и пылинки с него сдувать. Понятно?

— Сделаем, — скривился Лопарь. — Хотя у многих есть к нему предъявы…

— Запомни одно, — сказал я. — Предъявы Астафьеву — предъявы мне. За них отвечу я. Если, естественно, кто-то бросит мне вызов.

— Хорошо, — опять скривился он.

Понимает ведь, что никто мне вызов не бросит, дураков нет. Себе дороже. И теперь я не буду столь беспечен и доверчив, а обезглавливать буду при малейшем подозрении.

— И Ивашкин тоже мой. Но для других целей.

— Жаль, — с чувством сказал Лопарь. — Надеюсь, вы пылинки не будете с него сдувать?

— Нет. Этот день он не переживет. Но мне он нужен живым. Будет сопротивляться — отрубите ему что-нибудь.

— Это мы завсегда, — заверил меня Лопарь.

— Тогда поехали. Нечего тянуть кота за хвост.

— Пойду только кольца раздам, — тряхнул мешочком он.

— Хорошо. Жду у машины.

Мы вышли из его штаб-квартиры. Вампиры гурьбой грузились в автобус с зашторенными окнами и табличкой «Дети». Ага, детки в клетке…

— Ну что? — нетерпеливо спросила Лами.

— Ждем Лопаря.

— Ну-ну. Вы без меня справитесь?

— В каком смысле?

— В прямом, — сказала она.

— Куда собралась?

— А ты прямо-таки не понял? — хмыкнула она. — Какой же ты временами…

— Носик попудрить?

— Да щас. Оторвать кое-кому. На разведку слетаю, к особняку Ивашкина, — пояснила она.

— Он же вроде как закрыт для таких сущностей? — переспросил я.

— Закрыт-то закрыт, но не весь. Войти внутрь не могу, но вот снаружи порезвиться — вполне.

— Давай, удачи.

Наша маленькая колонна остановилась за квартал от особняка Ивашкина.

— Все, спешиваемся, — сказал Лопарь, сидевший с нами в «Волке» и открыл дверь. — Неплохо бы раздать граники, Ваше Сиятельство.

— Только чтобы зря на шмальнули, — сказал я. — Нечего мою будущую резиденцию портить.

— Постараюсь уговорить. У меня там два гренадера из лейб-гвардии затесалось…

Я хмыкнул. Чтобы сделать такой дауншифтинг надо напороть мно-ого косяков… Ну да ладно.

— Первыми не стрелять, — предупредил его я. — Без моей команды — тоже.Все понятно?

— Понятно, понятно, — раздраженно бросил он, вышел из машины и открыл заднюю дверь.

Тяжеловооруженные упыри мне нужны были на всякий случай. Купленные у Эрика шайтан-трубы — последний аргумент. Вот то, что мне не нужно сейчас — чтобы открылась беспорядочная пальба. Дело можно еще решить миром, а один выстрел — и тут начнется очередная заварушка из тяжкой жизни банановых республик.

— Ладно, ставим пулемет и поехали, — сказал я Гатору.

Гатор довольно гугукнул, лихо поставил пулемет в станок и приготовился к бою.

— Без моей команды не стрелять, — предупредил его я. — Только в ответ. Понял?

— Гатор понял!

— Ну и славно.

Похоже, у Лопаря был какой-то свой план по захвату здания. Когда его увешанные железом штурмовики рванули из автобуса как скауты за мороженым, я лишь усмехнулся. Пусть развлекутся, учатся штурмовать здание.

Я подождал, пока группы упырей выдвинутся на позиции и Лопарь вернется в машину.

— Через пять минут выставят оцепление и займут позиции, Ваше Сиятельство!

— Хорошо, ждем.

Пять минут прошли в напряженном ожидании. Бывает такое, мандраж перед боем. Когда сосредоточиваешься только на своих мыслях, отрешаешься от всего. Словно готовишься броситься в пропасть.

— Поехали! — я тронул джип с места.

Мы преодолели оставшийся квартал и вылетели перед позициями бойцов Лопаря, уже обложивших местность. Вон, то за углами близлежащих домов с оружием стоят, или из проулков целятся.

— Не боитесь, Ваше Сиятельство? — сказал Лопарь, когда я взялся за ручку двери.

— Зубов бояться… Продолжение ты знаешь.

Я вышел из машины и твердым шагом пошел на площадь у входа в резиденцию. Ба, да тут клыкастого народа полно, и не только с моей стороны. Отлично, кворум есть. Вон он, смотрит через прицелы множества винтовок на меня. Даже снайперы есть — раз, два, три…

Поправочка — уже два. За одним, занявшим позицию на крыше внезапно появилась Лами. Короткая возня — и тело перевалилось через карниз и грузно, мешком упало вниз, демотивируя обороняющихся.

Да, я немного покривил душой про неуязвимость от стрелкового оружия. Все зависит от веса залпа. Если от одиночной пули или очереди я увернусь, то от двадцати или около того стволов, ведущих огонь с разных ракурсов одновременно — вряд ли. Придется так танцевать между пулями, выискивая просвет куда можно спрятаться… Лучше не надо.

Я дошел до середины площади и набрал побольше воздуха.

— Я — граф Константинов! Вы все меня знаете. Согласно Кодексу Клыка и Когтя я вызываю на поединок бету Ивашкина!

Вот и посмотрим, чтут ли современные вампиры понятия, или тут тоже наступил беспредел. Рискованно? Да. Кто не рискует — тот не пьет боярышник. А, согласно Кодексу, я имел полное право вызвать Ивашкина. Даже просто как оспаривающий его власть в гнезде. Дело совсем не в том, что законно-незаконно, а в самом вызове. Взял власть — готовься ответить по всем правилам. В том числе и лицом к лицу.

— Пока эту тряпку найдут, я готов сразиться с любым из вас. Есть тот, кто выйдет против меня согласно Кодексу?

После этого энтузиазма у охраны особняка явно поубавилось. Даже автоматы опустились. Ивашкинские стали переглядываться между собой.

— Ну! — потребовал я. — Я жду!

Все, романтический момент потерян. И вдруг внутри особняка раздались выстрелы и крики. Охрана было рванула в резиденцию, но…

Я твердым шагом пересек площадь и взошел на крыльцо. Похоже, это победа — никто по мне даже и не пробовал стрелять.

Войдя внутрь, я прошел мимо расступающихся охранников и поднялся по лестнице. Где эта тварь?

В коридоре я встретил Астафьева. Выглядел он так себе — хороший костюм помят и залит кровью, глаза горели неутолимым блеском Жажды.

— Ранен? — спросил я у него.

— Нет, Ваше Сиятельство, — он утер кровь с подбородка ладонью. — Решал некоторые кадровые вопросы. Не все приняли ваше появление правильно.

— Хорошо. Кабинет мой там же? — спросил я у него.

— Да, там. Пойдемте, Ваше Сиятельство!

В кабинете было почти так же, как было при мне. Только вот личные вещи Ивашкина портили все. Более нелепого кича я давно не видел. Эх, Ивашкин, Ивашкин… Как был ты мелким купчишкой, подобранным и обращенным мной, так и остался. И вкус твой никуда не годился, впрочем, как и всегда.

— Много осталось упертых приверженцев Ивашкина? — спросил я у Астафьева.

— Пара его бет, не больше. Остальные — колеблющиеся. Впрочем, как вы и успели увидать. \

— Где его начальник охраны?

— Погиб смертью храбрых, — причмокнул Астафьев, потирая подбородок.

— Вот как? А я хотел приказать сложить оружие всей прислуге…

— Я это уже сделал, — сказал он. — Мое слово — второе после Ивашкина. А начальник охраны пытался этому помешать, за что и помер. Окончательно.

— Вопрос только в том, где теперь ваш бывший босс…

— И это не вопрос. Я не успел его задержать, он заперся в паник-руме.

— Ну не сволочь ли…

Паник-рум — секретная безопасная комната в доме как раз на случай вторжения, пожара и прочих мелких неприятностей в доме. Попросту — убежище. Защищенное от всех неприятностей снаружи, позволяющее пересидеть опасность. С автономным генератором, системой рециркуляции воздуха и прочими ништяками, вроде встроенной заговоренной сетки от демонов в стенах и защитными плетениями. А для верности я еще разместил его в подвале. Идеальный склеп, в котором можно спокойно впасть в спячку и проспать, пока снаружи бушует что угодно, хоть атомная война.

— Прикажете вскрыть? — спросил Астафьев.

— Бесполезно, — скривился я. — Только время терять.

— Нам нужен Ивашкин, если вы хотите закончить дело и окончательно взять его в свои руки. Как я уже сказал, много колеблющихся. Им нужна показательная казнь изменника.