— Все. Мир их праху, теперь не будут кошмарить путников. Или их, — она вытерла меч о рубашку одного из мертвецов. — Ну что, есть что путное?

Я показал на кусок брезента, куда сложил все найденное.

— Мусор, — грустно констатировала Ламия.

— Только что артефакты, — я показал на приметные горбы на машинах.

— Заберем, — сказала Лами. — Но только два. А из третьего я кое-что сделаю…

— И почему я напрягаюсь, когда ты это говоришь?

— Потому что ты меня знаешь, — ухмыльнулась она.

— Ага, мадам знает толк в извращениях.

— Ты не представляешь себе, насколько, — ухмыльнулась она. — Снимай артефакты, а я пока фэн-шуем займусь. Надо же изобразить тут сцену схватки не поделивших ништяки команд?

— Ага, давай, — я полез в кузов трофейного пикапа.

— Можешь подать мне тела, — сказала Лами. — Я — девочка хрупкая…

— Старая песня, — ухмыльнулся я. — Знаю, знаю. Слона на ходу остановишь и хобот ему оторвешь. А в остальном — хрупкая, да…

— Фу таким быть! — прокомментировала она и вытащила за ноги одного из покойников.

Я взял аккумуляторную болгарку и начал опиливать крышу «Лесснера», снимая артефакт. Потом дома окультурю.

Когда я закончил спиливать второй, Лами уже расставила сцену.

— Ну что, похоже? — спросила она, критически оглядывая инсталляцию.

— Вроде да, — сказал я. — Талант.

— Вот, — насупилась она. — А ты мне тогда кукольный домик не купил.

— Ты уже взрослая девочка.

— С тобой приходится, — вздохнула она. — Ладно, давай грузиться.

— Оружие не берем, — предупредил я ее увидев, как она с тоской глядела на пулемет. — Все должно остаться, как и было.

— Да я уже поняла, — сказала она. — А жаль.

— Ничего, у нас лучше есть, — сказал я. — Ты обещала хороший фейерверк?

— Будет. Мало не покажется, — она мигом оказалась на крыше тягача и начала колдовать.

То, что там творилось, смотрелось в Волхвьем взоре довольно жутко — выбросы Силы, необычные плетения и языки призрачного пламени. Наконец, она отряхнула руки, на мгновение оказалась в кабине грузовика, с мясом выдрав навигатор и опять вернулась ко мне.

— Все. Желательно не чихать. Я перевела пентаграмму в режим распада. Чуть что сдвинется — рванет. Выброс будет сильный.

— Хорошо. От пожара сдетонирует? — спросил я.

— Еще как.

— Хорошо, — я взялся за канистру с бензином.

— Э, подожди, я еще отсюда не ушла! — она подхватила трофеи. — Меня зацепит стопудово, если рядом останусь. Так что встретимся в поместье!

И она, даже не сделав ручкой — они были заняты — исчезла как всегда.

Я покачал головой, взял канистру с бензином и пошел к фуре. А потом начал поливать бензином все, что могло гореть и взрываться. Фейерверк — так по-взрослому!

Когда все было готово, я взобрался на Зверя. Теперь надо дать прикурить местным. Я взял спички, поджег коробок и бросил в лужицу бензина — ага, это только в фильмах герой бросает «Зиппо» в огонь. Как же, брошу я заказной экземпляр в золотом корпусе с маленькими бриллиантами для розжига, ждите!

Я развернул мотоцикл и дал большой круг по степи. Есть некоторые места тут, которые ни один следопыт не отследит, а его собака обделается от страха. По крайней мере, прошлым путем я возвращаться не буду.

Я отъехал верст на пять, когда сзади сверкнуло так, что я словил зайчики через зеркала. Я обернулся — на месте машин клубилось красное облако, из которого били грозовые разряды во все вокруг. Ай да Лами! Точнее, ай да ведьмы. Похоже, Ивашкин был в чем-то прав, когда им колдовать запрещал. Чтобы вот такие инфернальные штуки не устраивали.

Смотреть дальше я не стал, лишь поддал газу и рванул по степи вперед.

Устьевск, подпольная арена для боев

Неладно что-то в гадском королевстве — подумал я, подойдя к знакомому дристалищу. Сегодня, по идее, должны быть бои. Только вот что-то арена была закрыта, несмотря на шатающихся у входа аборигенов.

— Что случилось? — спросил я у одного из них, чьи натруженные руки и перебитый сизый нос выдавали больше пристрастие к дубью и топору, чем к честному продуктивному труду.

Абориген смерил меня взглядом, оценил экипировку… Нет, шарики в его тупой башке щелкнули с отчетливым звуком, становясь на место. Хоть я и уступал ему в габаритах, но на поясе у меня висела «Беретта», а за плечами скимитар. А также было показано желание кому-нибудь влюбить.

— Че, че… Арена сегодня закрыта, — прорычал он.

— А что так?

— А я е…? Иди вон с буграми говори, я не в курсах.

Хорошо, с буграми так с буграми. Я обошел здание, заходя со служебного входа. И сразу же столкнулся с толпой таких же гладиаторов. Знакомые все лица… та же кобла, только пока в обычном прикиде, тот же косящий под Тора чувак, еще персоналии с прошлого раза. Штыря, как я и полагал, не было — звезда не будет тусоваться в проходе и недовольно бурчать. А вот остальные — могут.

— Что случилось? — повторил я вопрос, теперь уж кобле.

— Че, че… — сплюнула она на пол в щель между зубами. — Не будет сегодня боев.

— Как это?

— Вот так это.

— Почему?

— У Быка спроси, он лично приехал, — кивнула она на дверь бендежки распорядителя и повернулась задом, показывая повышенное внимание к моей персоне.

Только я собрался пройти к двери, как она распахнулась, и в коридор вышел сам Бык.

— Сегодня мы закрыты по техническим причинам! — гаркнул он, перекрывая разговоры.

— Что еще за причина? — спросил громко «Тор».

Бык даже его не заметил.

— Все, кто записан на сегодняшний бой, перенесены на следующий раз. Залог не возвращается. Ждите, вам позвонят. Свободны!

Народ бурча потянулся к выходу, явно разочарованный таким решением. А я лишь улыбнулся себе. Похоже, действительно я нанес Быку, а через него Кержаку удар ниже пояса. Правильно, завалить толпу ловцов и лишить его монстров для арены — это что-то. Пускай теперь гадает, где их взять.

— А ты — подожди, — он тормознул меня у выхода. — Разговор есть.

Ну есть так есть. Поговорим.

Он поманил меня за собой в бендежку, где сидел тот же бычара, что тогда не мог мое имя записать.

— Рваный, выйди отсюда, — бросил Бык ему.

Дождавшись, пока тот выйдет, он смерил меня пристальным взглядом. Я молча ждал.

— Ты, я смотрю, парень не глупый и боец хороший, — сказал он мне. — И крови не боишься.

Я пожал плечами

— Не боюсь. Смотря чьей.

— Человеческой тоже.

— Я обычно не…

— Не парь мне репу, — перебил он. — Пять тел тех, которые шли за тобой, это подтверждают.

— Не понимаю, о чем вы, — хмыкнул я.

— Да ладно. Тебя тогда срисовали.

Срисовали? Это вряд ли, я был крайне осторожен. Скорее всего Бык сам послал за мной шестерок из тех, кого не жалко. А потом, не дождавшись результата проверки решил их навестить, но нашел только хладные трупы. Так что шантаж не удастся.

— Еще больше не понимаю, о чем вы.

— Да все ты понимаешь, — сказал он. — В общем, тебе есть предложение. Мне нужны специалисты особого рода. Те, кто может один убить пятерых и разделать монстра на суши.

— Вынужден вас огорчить, но меня это не интересует. Я не наемный убивец, вы меня явно с кем-то путаете, — высокомерно бросил я.

— Я и не сомневался, что ты откажешься, — усмехнулся он. — Я могу тебя и припугнуть, но предпочитаю этого не делать.

— Чем? — хмыкнул я. — Полицией? Я ничего не делал и понятия не имею, о чем вы толкуете.

— Мусора? Нет! — рассмеялся он. — У нас их не любят, и иногда в канавах находят. По частям. Скажу всем своим, кто подо мной ходит, и тогда они откроют на тебя охоту. В отличие от мусоров им доказательства не нужны. Но как я и сказал, предпочитаю не пугать, а предлагаю хорошо оплачиваемую работу. К чести вас, благородных, с убийством людей это не связано, у меня мокрушников полно, хотя и ниже классом.

— А в чем тогда предложение? Намек вы уже сделали, незавидные перспективы озвучили. Не пора ли к делу перейти?