— Тогда охотники на тебе, — сказал Канаверов. — Только выбирай тех, которые потом на нас охоту не объявят.

— Надо подумать. В любом случае расходы — пополам, я тебе пришлю счет, — хохотнул Марконин.

— Давай, только побыстрее. И на этот раз пусть мочат наверняка, хрен с ним, со Стилетом. Дороже обойдется.

— Ладно, до связи. Ты это там, особо не напивайся. А то Констатинов учует, — веселящийся от души Марконин повесил трубку.

Устьевск, квартира-убежище Константинова

— Лами! — позвал я, бросив ключи от мотоцикла на журнальный столик, отозвавшимся противным звяканьем металла по стеклу.

— Я здесь! — отозвалась она, судя по голосу, из ванной. — Сейчас!

Ну сейчас так сейчас. Прелести там намывает, что ли?

— Что звал? — спросила она, закутанная в тот самый халат.

— Мылась, что ли?

— Нет, собаку кормила и морду ей мыла.

— А почему в ванной?

— А где бы ты хотел? Пришлось в джакузи.

— Что??? В моем джакузи??? — я аж охренел от такого счастья.

— Ну не вечно тебе там задницу парить. Не беспокойся, я там все помыла. И наша гостья довольна, — она приоткрыла дверь ванной. — Альба?

В дверь сначала просунулась морда панцирной волчицы, затем и она, робко ступая. Ну сейчас она выглядела куда как лучше. Да еще и чистая, отмытая до блеска — сразу стало понятно, что масть у нее белая. Щитки аж сверкают, шерсть, там, где есть, белее снега.

— Познакомься, кстати. Ее зовут Альба.

— Альба?

— Ну она сама белая, да и это имя созвучно ее настоящему родовому. Я и ты его не выговорим, а ей новое имя понравилось.

— А как ты ее имя узнала? — я аж охренел от такой неожиданности. — Она же не говорит и вообще…

— Кто сказал, что она не говорит? И кто сказал, что эти твари — неразумные создания?

— А-а… Это у тебя не написано…

— Как-то упустила. И еще, если они не говорят с людьми, то это не значит, что они это не могут, просто они не хотят. Между собой они общаются великолепно и без слов. Со мной тоже, потому что я — не человек. И они разумные. Не в человеческом понимании, а в их. Нам их понять трудно, не зная их жизни. Но они вовсе не неразумные и не немые. Надо их только побудить к общению.

— Пусть будет так.

Волчица робко подошла ко мне.

— Ну иди сюда, Альба! — я протянул руку и погладил теперь уже свою питомицу, вызвав волну ментальной нежности, привязанности и черте-чего еще там… Короче, любви.

— Она понимает, что ты ее спас. У вас с ней импринтинг.

— Да, скорее всего. У-у, моя красавица! — волчица закрыла глаза и отдалась ласке.

Я представляю, что было бы с профессиональным охотником при виде такого зрелища. Сидят два чудовища и одно гладит другого! Да тут крышу сорвет.

— Ну ладно, — сказал я Лами, не переставая чесать волчице за ухом, в просвете между бронещитками. — Что ты выяснила про Ивашкина?

— Много. Пока все, что тебе дала ведьма, подтверждается.

— Какие мысли будут?

— Разные. Но они вряд ли тебе понравятся. Первое — согласно кодексу Клыка и Когтя нужно будет отменить протокол наследства. Но для этого нужно будет громко о себе заявить и потребовать возврата незаконно отнятого.

— Вот только законные методы здесь не прокатят. Никто даже и не почешется о соблюдении кодекса. Первым нарушил его я, убив Альфу-ноль.

— Зачем порешил старушку-то, душегуб? — осклабилась Лами.

— Много о себе думала, карга старая.

— Ну не такая она была и старая на вид. Лет тридцать, вполне ничего…

— Внешне — да, но вот мозги были сильно просроченные. Да и не забывай, что, когда мы встретили ее, она была полоумной пастушкой. В последнее время гребла по-черному. И творила всякие непотребства.

— Ну и что бы она сделала из персональной дурки? Ну и оставил бы ее в покое, пускай бы сидела в ней до скончания веков.

— Поверь, были причины превратить ее в пепел, — я не собирался раскрывать Лами цель своего поступка. — Теперь главный — я.

— Вот только осталось убедить в этом остальных, — хмыкнула Лами.

— Я иногда бываю на редкость убедительным, ты это знаешь.

— О, да! — зверски ухмыльнулась она. — Знаю.

— Так что согласно старому кодексу мне никто ничего не вернет. Поэтому пишу свой кодекс — кодекс Альфы.

— И первая заповедь в нем будет?

— Месть. Любой, посягнувший на власть Альфы-один, будет уничтожен. Будь он хоть альфа, хоть бета, чародей или оборотень. Про людей я даже не говорю.

— Так что? Война?

— Ага. Резня.

— Это я люблю, — ухмыльнулась Лами.

— Я знал, что тебе понравится.

— Начнем с Ивашкина?

— Да, с него. А потом дотянемся и до остальных альф в Империи.

— Предлагаю начать с недвижимости, которую Ивашкин не только получил по наследству от тебя, но и приобрел после.

— Это мы оставим. Трогать не будем. С какого перепугу я буду уничтожать то, что и так мое? Имущество, которое я когда-то приобрел, вложил в него деньги и стал получать прибыль? Нет. Начнем с его людей. Точнее, бет. Тут два варианта — либо они встают на мою сторону, либо их не будет.

— И как ты будешь это делать?

— В том числе и с твоей помощью. Организуем встречу у меня в усадьбе. А ты их доставишь.

— Не забыл? Пути нижних миров не очень-то способствуют здоровью, даже такому железному, как ваше.

— А кто сказал, что они нужны мне живыми и здоровыми? — спросил я. — Наоборот, надо брать тепленькими и подготовленными. То, что они увидят по дороге в нижних мирах, надолго выведет их из равновесия, морально и физически.

— И таскать их буду должна я? — уточнила Лами.

— Ну а кто же? — удивился я. — Проводник по этим мирам только ты.

— А ты что будешь делать?

— Запрусь у себя в усадьбе. Сейчас тут поднимется большой шухер и все Другие в городе бросятся меня искать. Рано или поздно могут выйти на все мои лежки, но для того, чтобы меня вытащить, им придется проехать в Упырево, этот адрес не секрет. Но как ты сама понимаешь…

— До Упырево доберутся не все. Понимаю, — кивнула Лами.

— Так что пусть создается впечатление, что я воскрес и теперь боюсь оттуда нос высунуть.

— Что, больше на арене не появишься?

— Еще как появлюсь, регулярно. Деньги там пока смешные, но зато вон что попадается, — я потрепал Альбу по голове. — И есть у меня мысль, как эту арену обратить нам на пользу. Так что готовьтесь, отбываем.

— Отбываешь ты, — сказала Лами. — Мы с Альбой пройдем нижними мирами, панцирную волчицу ты из города не вывезешь. Но мы прибудем попозже — она пока еще не восстановилась. Так что завтра с утра жди нас.

— Хорошо, выберусь пока сам, — кивнул я и взял со стола ключи от Зверя.

Мне пока есть чем заняться.

До Упырево я доехал без приключений. Ни один монстр меня даже не тронул. Даже Пещерный страж, собрат покойного Рычика, который опять был в той же сторожке — пост они там, что ли, организовали? Вынул из сторожки огромную репу, пристально на меня посмотрел и опять скрылся в теньке.

Это меня устраивало. Значит, Лами сказала правду. Приручила она и этих. А вот и эскорт — Шарик со своей стаей. Выскочили, как откуда ни возьмись, взяли меня в коробочку, и со скоростью мотоцикла, не отставая, проводили до самого поместья. Не, легкий холодок по спине все-таки пробежал — все-таки стая довольно опасных тварей рядом, в пределах досягаемости. Вдруг что в голову взбредет? Но я задавил в себе ростки рационального страха и лишь сильнее поддал газу.

Так что нервное напряжение меня отпустило только тогда, когда я закрыл ворота поместья и, оставив мотоцикл на подъездной дорожке, прошел к себе в дом.

Все, я дома. Осталось только дождаться Лами с неожиданным приобретением и обустроить нашему найденышу дом. Что-то мне не хотелось выгонять ее за ворота, несмотря на мои правила по поводу содержания домашних животных.

Люблю я их, люблю, можете корками не кидаться. Всех этих милых пушистиков, кошек и собак. Но вот хоронить их не люблю. Каждый раз такое чувство, что часть себя в землю опускаешь. А учитывая, что мой век не идет ни в какое сравнение с человеческим, а уж тем более со звериным… Короче, замяли. Есть такое и все.