— Может, тебе лучше пойти домой, ну, знаешь, побыть с женой.

Как же я завидую тому, что у него есть.

— Я бы хотел, но они с Чарли ушли куда-то смотреть шоу или что-то в этом роде.

И снова это имя.

Рокки, должно быть, заметил язык моего тела: — О, чувак, извини.

— За что? — отмазываюсь.

— За то, что заговорил о Чарли. Не знаю, стоило ли мне это делать. Ты, наверное, забыл ее, да? Я имею в виду, что ты, должно быть, трахаешься с девушками, как будто завтра не наступит.

Я ухмыляюсь, поднося кокос к губам, и допиваю напиток в один присест.

— Я знаю этот взгляд. Расскажи мне! Мне нужно жить викарно через кого-то другого. Лекс чертовски скучен, когда речь заходит о его прошлом. Эрик, ну… забудь об этом. Мне не нужно повторение процесса сосания члена.

Ахх, блаженные воспоминания о прошлой ночи: — Не так много, чтобы рассказывать. Прошлая ночь была первой за долгое время. Они были сексуальны…

— Они? — он прервал меня, глаза практически вылезли из глазниц.

Я не отвечаю. Вместо этого я молчу. Я не из тех, кто открыто говорит о своей сексуальной жизни, несмотря на то, насколько отвратительной она была прошлой ночью.

— Чувак, блядь, они что, сожрали друг друга? Блядь, нет, подожди, они что, пальцами в задницы друг другу тыкали?

Я чуть не выплюнул свой напиток, потому что они это делали, просто я не думал, что он спросит.

— Скажем так: что бы ни придумало твое воображение, это было сделано.

Черт, я наглый ублюдок, когда я пьян.

Он издает самое громкое «Блядь», которое я когда-либо слышал, а затем говорит что-то о том, что ему нужно срочно найти жену или туалет. В любом случае, он исчезает, и я снова остаюсь один.

Правда, ненадолго.

Линия конга находит меня, Эрика перед поездом, и после этого ночь превращается в одно сплошное пятно.

Девятая глава

— Что это, черт возьми, такое?

Я уставилась на напиток, который Тристан протягивает мне. Цвет темно-зеленый, консистенция густая, что-то плавает у края. Я чувствую, как желчь поднимается в горле, и с трудом сглатываю, борясь с рвотой, которая быстро всплывает на поверхность. Стараясь оттолкнуть стакан, но сил у Тристана больше. Я слаб.

Чертов Эрик и эта чертова линия конга!

Он толкает стакан обратно ко мне: — Выпей это. Я обещаю, что у тебя не будет похмелья, если ты выпьешь его.

У меня короткое замыкание, голова стучит, как отбойный молоток, и я не хочу ничего, кроме как ощутить прохладу кафеля в ванной, ласкающего мое лицо. О, и вылить этот прогорклый напиток на голову Тристана.

— Парень, отвали. Я не буду это пить.

Он продолжает стоять надо мной и не отпускает. Блядь, чтоб тебя. Я выхватываю у него этот дурацкий напиток и выпиваю его одним махом.

О, мать твою.

Я бегу в туалет, уверенный, что содержимое моего желудка скоро скажет «привет» унитазу. Жду, но проходит несколько минут, ощущения стихают, головная боль ослабевает.

— Что, черт возьми, там было?

— Лучше тебе не знать. Но ты чувствуешь себя лучше, не так ли? — похоже, он доволен собой.

Я киваю, потом говорю ему, чтобы он убирался на хрен из ванной, и принимаю самый длинный душ в истории человечества.

Волшебный напиток поднимает меня с постели, и я в настроении писать. Тристан уходит с Клаудией, оставляя меня в тишине и покое, в которых я так отчаянно нуждаюсь, чтобы закончить свою рукопись. Мистер Гриммер прислал мне электронное письмо с пожеланием увидеть обновление, так что я тащил большую задницу, пытаясь довести дело до конца. Раньше у меня были более сжатые сроки, чем сейчас, вплоть до того, что я не ел и не спал семьдесят два часа подряд в центре страны третьего мира, только чтобы напечатать небольшой раздел в газете. Это все часть журналистской игры.

Но это не журналистская игра.

Это мое сердце и душа, превращенные в слова и вылитые в эту рукопись. Это мечта, мои амбиции, мое будущее — все зависит от этой издательской сделки.

В понедельник я снова весь на нервах.

Сидя в своем кабинете, я заканчиваю статью для газеты, когда звонит Найри.

Я включаю свой знойный голос: — Доброе утро, Найри.

— Привет, мистер… то есть Джулиан. У меня для вас звонок по второй линии. Мистер Гриммер, — ее голос сладок, и я знаю, что мне не следует пока ничего делать. Поэтому я не делаю этого, пока что.

Подняв трубку на второй линии, я делаю глубокий вдох и готовлюсь к худшему.

— Мистер Бейкер, надеюсь, я не помешал вам? — вежливо спрашивает он.

— Вовсе нет, мистер Гриммер. Надеюсь, вы получили мое письмо?

Возникает пауза. Я знаю это — кого я, блядь, обманываю?

— Буду откровенен. Качество ваших работ посредственное. В них нет того определенного элемента, той магии.

Я потираю лицо свободной рукой. Этого, блядь, не хватало, когда я принимал кокаин. Это то, что мне нужно, чтобы следовать за своей мечтой? Сладкая фраза, чтобы заключить сделку?

— Послушай, сынок. Мы часто находим музу. Что бы это ни было, что-то, кто-то сопровождает тебя в этом путешествии. Найди ее, и писательство пойдет само собой. Ты понимаешь, что я говорю?

Я киваю, помня, что он меня не видит: — Я понимаю.

Он просит сообщить о результатах через две недели.

До тех пор у меня нет выбора.

Никакого выбора.

***

Дорога темная и ветреная, даже луна кажется скрытой за ночными облаками. Как и в любой другой раз, когда я поднимаюсь по этой дороге, делаю это осторожно — глаза сосредоточены, разум разбит эмоциями.

На этот раз эмоция — чувство вины.

Я вцепился в руль, отчаянно желая закрыть глаза на мгновение, но мое внимание должно оставаться на дороге.

Я слышу, как его слова эхом отдаются в моей голове.

Голос, говорящий мне оставить ее в покое.

Угроза покончить с моей жизнью, если я посмею приблизиться к ней.

Я хочу победить в этой битве. Все, что мне нужно сделать, это развернуться и вернуться домой.

Домой, а не к своему дилеру.

Слабый. Жалкий. Бесполезный. Эти слова кричат мне.

Я трус.

Я нажимаю ногой на тормоз, заставляя машину остановиться. Я сижу неподвижно, сердце колотится, пока двигатель продолжает тикать. Это отчаянная попытка спасти себя от несчастья и позора, которые снова обрушились на меня.

В последней попытке искупить свою вину я нажимаю на газ, разворачиваю машину и еду в обратном направлении.

У меня получилось. На этот раз я выиграл битву.

Когда я резко поворачиваю за поворот, я замечаю следы заноса на дороге и запах жженой резины в воздухе. Мой взгляд устремляется на слабый свет, мерцающий у дерева на холме. На этом участке дороги нет других домов, и что-то подсказывает мне, что там кто-то есть. Я останавливаю машину на обочине, хватаю свой сотовый, быстро выпрыгиваю и бегу вниз по холму к свету. В темноте я спотыкаюсь о палки и камни и слышу звуки животных, скрывающихся вокруг меня. Черт, это пугает меня до смерти, пока мое сердце не останавливается в панике, ноги начинают трястись, а в горле пересыхает.

Мой мозг пытается осмыслить то, что я вижу перед собой.

Номерной знак.

Чарли!

Десятая глава

Адреналин хлещет по венам, когда крики о помощи приближаются.

Я бегу так быстро, что грудь горит, а дыхание сбивается. Поскольку время не на моей стороне, я быстро осматриваю машину и вижу, что дверь заклинило. У меня нет ни единого шанса открыть ее, масштабы этой аварии подавляют меня страхом.

Окно слегка приоткрыто, и я вижу, что ее голова упирается в разбитое стекло.

— Помогите мне… помогите мне, пожалуйста, — ее голос слабый, едва различимый.

— Чарли? Чарли? Это я, Джулиан! — я приседаю до ее уровня, достаточно близко, чтобы увидеть струйку крови на ее лбу. Я изо всех сил пытаюсь скрыть выражение ужаса на своем лице, не желая напугать ее.

— Джулиан? — хнычет она.

Я карабкаюсь к задней части внедорожника и забираюсь внутрь, пока не оказываюсь рядом с ней на пассажирском сиденье. Даже не задумываясь, я хватаю ее руку, чтобы пощупать пульс, пытаясь вспомнить, как я учился оказывать первую помощь. Положив подушечку двух пальцев на ее запястье, я слегка надавливаю и начинаю считать удары в минуту. Производя мысленные расчеты, я пытаюсь определить силу ее сердцебиения.