— Неправда.

— Правда, любимый, — пропела Лилечка, подкравшись к нему сзади. — Ты дома редко бываешь, а я знаю про Лаврушу всё!

— Так вот! Не взыщи. Заберу я его у тебя!

— Эх ты какая шустрая! Взять, потом отнять для тебя, как нечего делать. А кто сказал, что я отдам?

— Стёпушка, Лавр не сразу от нас уйдёт. Только когда ему шестнадцать исполнится. А я тебе ещё ребеночка рожу. Хочешь?

На лице Степана мелькнула улыбка. Но он спрятал её и снова стал ни на шутку серьёзным:

— В шестнадцать он уже сам решать будет. Да, сынок?

— А то! Мама, а можно к тебе в гости приходить по воскресеньям?

— Я буду рада тебя видеть всегда. Если папа согласится брать тебя с собой на рыбалку?

— Пап!

— Поговорим дома, — ответил ему Степан и стал оглядываться. У реки зашевелились тени. — Похоже, родичи очнулись?

— Нам пора, сынок, — сказала лесная берегиня поцеловав Лавра и Лилию на прощанье. Берегини превратились в тени и растаяли в ночной мгле.

— До встречиии, — звучали слова, словно колокольчик вдали.

Степан обнял Лавра и Лилю словно боясь, что и они растают вместе с утренним туманом и зашагал к палаткам, загадочно улыбаясь своим мыслям.

Лилия ворвалась в дом, задыхаясь, скинула туфли, разлетевшиеся в разные стороны по коридору и шаря глазами, в поисках Степана, закричала:

— Стёпа! Стёпушка! Ты дома? Где ты? Где ты прячешься? — обшарила комнату сына, кухню, заглянула в спальню и вдруг услышала шум воды в ванной. Степан должен быть дома. Она точно это знала. Буквально два часа назад они созванивались, и он предупреждал, что к четырём вернётся домой, если ей что-то будет нужно.

Лиля бежала домой так, что асфальт плавился под подошвами её миниатюрных босоножек. Переодеться, перекусить и лететь дальше на объект, чтобы вредный заказчик видел, как она усердно работает, сопровождая каждый этап проекта, от и до.

На самом деле и правда не мешало лишний раз убедиться, что рабочие правильно устанавливают камни и арки в «Японском» садике.

— Стёпа! — она распахнула шторку душевой кабинки и почувствовала, как тёплые капли душа, накрыли её и, мягко барабаня по телу, заструились бурными потоками в декольте и устремлялись дальше: сквозь пояс на юбке в трусики… стекая по ногам на пол. — Тёпленькая пошла…

— Понимаю… Что с тобой?

— Выходи! Срочные новости! — на ходу скидывая мокрые вещи и вытираясь стянутым со змеевика полотенцем, кинула Лиля и исчезла, подпрыгивая на одной ноге.

Когда он зашёл в спальню, она переворачивала содержимое шкафа в поисках рубашки:

— Ну где же она?

— Не эта?

— Чёрт! Вернусь, приберу. Чес слово, обещаю.

— Надеюсь на это. Не стоит подавать плохой пример ребёнку. Что ты хотела сказать? Вломилась, как необузданная дикарка на званый обед.

— В Лисьем Бору хотят строить химзавод. Узнала сегодня в архитектурно-проектном бюро. И даже карту застройки видела! Обсуждали, насколько далеко от Земляничного озера нужно отнести территорию завода. Так вот, главный инженер утверждал, что озеро — вещь, просто необходимая для химзавода и может сгодиться для тестирования очистной системы. Представляешь? Они что, хотят, чтобы берегини тестировали сточные воды?

— Ты уверена?

— Можешь на этот счёт переговорить с братом. Откуда, думаешь, я узнала? Он в команде проектировщиков. Но выбор территории от него не зависит никак! Позвал меня в свой офис чаю попить. Пока чай пила, слушала о чём они говорят. А потом, когда они расходиться начали, заглянула в карту. Меня чуть Кондратий не хватил!

— И что теперь?

— Завтра же поедем к Синеоке! Без неё этот вопрос никак не решить. Она в первую очередь должна узнать!

Стёпа с Лилей уже давно планировали отпуск, да работа не отпускала. Частные конторы не охочи давать сотрудникам время на отдых: «Пока ты отдыхаешь, денежки — ту-ту!» — говорил Лиле Семён, который взял её без опыта работы и научил всему с нуля сам, пока их компания ещё только выходила на рынок ландшафтного дизайна и состояла всего из трех… двух человек плюс Лиля. Степан уговорил одноклассника взять её. Уверял, что Лиля разбирается в цветах и травах лучше, чем кто-либо. И не ошибся. А как же ещё? Она же лесная нимфа! Пусть без магии, но всё же!

— Сгоняем на выходные? Вы с Лаврушей на рыбалку, а я старые времена вспомню. У Семёна я уже отпросилась. Тебя, я думаю, отпустят без проблем? Как никак ты не среди недели отпрашиваешься, а на субботу и воскресенье.

— Хорошо. Сейчас буду звонить. Ты во сколько вернёшься? Мы планировали вместе фильм посмотреть.

— Какой уж тут фильм! Сердце не на месте! А вообще до места часа три. Контролирую проект в коттеджном посёлке за аэропортом. Час туда, час обратно, час там. Не меньше, думаю. Нужно показать заказчику, что всё под контролем. Бригада целиком из узбеков…

Стёпа хмыкнул:

— Узбеки узбекам рознь. На кого нападёшь.

Сам он предпочитал работать с проверенными людьми. В большинстве своём узбеки трудолюбивы и аккуратны.

Лиля переоделась и вместе со Стёпой перекусила ещё вчера приготовленной холодной говядиной со свежими овощами. Крошить салат было некогда, и она просто порезала овощи дольками: помидорки, огурчики, свежую капустку, красиво бросила между ними салат и курчавые листья сельдерея.

— В животе как раз салат получиться, — усмехнулась она, жуя.

— Лентяйка! А гарнир где?

— Гарнир хлеб! Те же углеводы, — она развела руки в стороны в немом вопросе, засунула последний листик салата в рот и заторопилась к выходу. — Помой, пожалуйста, тарелку… — крикнула Лиля и дверь за ней захлопнулась.

Через час домой вернулся Лавр.

— Я дома, — промычал он, входя и бросая вперёд объёмистую спортивную сумку. Сумка прокатилась по ламинату и достигла открытой двери кабинета Степана. Уловив боковым зрением, движущийся предмет, папаша оторвался от бумаг и, взирая на сумку, наконец-то сообразил, что сын вернулся с тренировки. Иногда, глубоко уйдя в работу, он не обращал внимание на внешние раздражители и нужно было хорошо постараться, чтобы тебя услышали и увидели.

Лавр заглянул в кабинет, если так можно было назвать тесное помещение два на два метра, отвоёванное у спальни. Ради него пришлось отказаться от гардеробной.

— Пап, умоляю, давай сменим мне имя! Ну не могу я!

— Греческое имя. Чем тебе не нравится. Его выбрала мама.

— А ещё мама хотела, чтоб я Нарциссом был, помнишь?

— Не помню. Нарцисс не русское имя. Больше как арабское, что ли? Нарцисс-Наргис. Певец такой был Пьер-Нарцисс. Шоколадный заяц… ха-х. К тому же это имя нарицательное. Неа, точно не вариант. А Лавр звучит вполне мужественно. По-христиански.

— Ага! По-христиански! Мужественный, говоришь? Как лавровый лист. Мужественней некуда. Только почему-то меня все Лаврушкой зовут.

— Ну так Лиля тебя тоже Лаврушкой зовёт. В чём разница?

— Ни в чём! Из её уст это звучит по-другому. К тому же она говорит не Лаврушка, а Лаврушенька. А иногда «Лав»! Секёшь?

— Ай лав ю-ю-ю, — затянул Степан. — Секу! И как же ты хочешь называться? Учти, имя должно быть растительным.

— Но я же не растение!

— Так мама желает, понимаешь! Давай смотреть в интернете. Лавр, Милий, Орен?..

— Что это? Люди совсем с ума посходили!

— Флореан?

— Я же не кентавр из Гарри Поттера!

— Джуниперро?..

— Издеваешься?

— А что? Как корабль назовёшь, так он и поплывёт! Вот глянь, «Витольд». Что значит «Лесной Властитель»! Польское. Или Вуди… как Вуди Аллен.

— Нет. Иностранное имя я не хочу. Звучит кринжово.

— Дуб? Ха-ха. Дуб — русское имя!

— Дуб? Пап?..

— Олесь? Аналог Олеси?

— Всё, всё! Достал. Я по-ня-л! А типа, как у тебя ничего нет? Почему «Степан» можно, а «Максим» нельзя?

— Степаном меня моя любимая мамочка назвала. Хотя я тоже её об этом не просил! Оно случайным образом обозначает «венок». Надеюсь, цветочный, а не погребальный… Поэтому меня твоя мама и выбрала. Кстати, Лавр. Завтра едем к маме. Собирай вещи. На два дня!