На завтрак подали любимые яйца и запечённые овощи. Алин положила перец и несколько кружочков баклажан к себе на тарелку. Налила мятный чай в маленькую фарфоровую кружку, украшенную птицами.

«Какая чудесная погода, — думала Алин, наблюдая через окно за тем, как лёгкие пушистые облака плывут по лазурному небу. — Сколько света! Надеюсь, на улице ещё и тепло. Нужно сегодня обязательно прогуляться. Может, сходить на холмы?»

Эта мысль нелепо торчала, словно непослушный волос, не желала укладываться. Какие холмы?! Вроде бы не этим она собиралась сегодня заниматься. А чем же?

Алин нахмурилась, посмотрела на пустой стул, на котором обычно сидел отец, и вдруг её охватила дрожь. Когда же он уехал на ярмарку? Три дня назад! Так это получается…. Капельки пота собрались на лбу, а сердце как будто остановилось. Получается, сегодня ночью они сбегут с Эрном?!

Аппетит резко пропал. Голова закружилась. Алин отодвинула тарелку и подозвала полового. Он помог ей подняться и, поддерживая, довёл до комнаты. Алин упала на кровать. Сердце тревожно стучало. Мечтать было сладко, а вот мысль о том, что фантазии скоро превратятся в реальность, — пугала.

В комнату вошла нянечка.

— Снежинка, как ты себя чувствуешь? Ты выглядишь очень бледной. Может, заболела? — она потрогала лоб Алин. — Вроде не горячий. Что случилось?

— Ничего. Всё хорошо.

— Ты точно не заболела?

Алин кивнула.

— Просто неважно себя чувствую. Нужно отлежаться.

— Хорошо, снежинка. Полежи. Поспи.

Алин повернулась на бок и закрыла глаза. Мысли о побеге напоминали суп, в котором смешали страхи, тревоги с надеждой, предвкушением и голосом разума, перечисляющим всё, что нужно проверить и подготовить за сегодня.

— Корра, принеси, пожалуйста, завтрак мне.

— Конечно, снежинка. А что тебе принести?

— Яйца, колбаску, сыр и пару черничных пирожных.

Не положишь же в узелок варенье или кашу.

— Хорошо, снежинка, скоро всё принесу. А ты отдыхай.

— Спасибо.

Когда за нянечкой закрылась дверь, Алин перевернулась на спину и уставилась на потолочные балки. Интересно, успеют ли они с Эрном добраться за ночь до постоялого двора или придётся заночевать в лесу? А какой будет погода? Только бы не начался дождь. Не хотелось бы промокнуть с ног до головы. Завтра нянечка обнаружит постель пустой. Что же станет с бедной Коррой? Думать об этом не хотелось. Алин охватило чувство вины за всю ту боль, которую придётся испытать нянечке, и когда та принесла поднос с едой, крепко её обняла.

— Что такое? — удивилась Корра неожиданному приливу нежности.

— Просто, — смущённо повела плечами Алин. — Ты так много для меня делаешь!

Лицо нянечки залил румянец, она отвела взгляд.

— Отдыхай, снежинка — Корра поцеловала её в лоб.

Когда она вышла из комнаты, Алин завязала еду в платочки и засунула в сундук. Села на крышку и задумалась. Впереди целый день, и нужно вести себя, как обычно. Выждав некоторое время, она вышла из комнаты. На расспросы нянечки отвечала, что чувствует себя получше. За обедом Алин съела всё, хотя аппетита не было. Затем отправилась на прогулку.

— Накинь платок, сегодня ветрено, — крикнула нянечка, когда заметила её у вешалки.

На улице было прохладно. Ветер то налетал, то резко исчезал, и не шевелилась ни веточка, ни травинка. По небу плыли легкие белёсые облачка, да так быстро, словно боялись куда-то опоздать. Алин шла по улицам, всё рассматривая и стараясь запомнить каждую деталь. То, что раньше казалось незначительным и обыденным, теперь стало необычайно важным и интересным. Вот в доме, в котором старейшины собирались на совет, полукруглые окна с фартуком из разноцветного камня. А вон на тех наличниках вырезали петушка! Алин удивлялась, как многое она не замечала. Не знала, что у деревни есть флюгер в виде собачки. Какой чудак его сделал? А вот человек небогатый, но рукастый, превратил поручни крыльца в две гигантские змеи. До чего же красиво! На глаза навернулись слёзы, а сердце сжалось от тоски. Она больше не увидит ни это крыльцо, ни странный флюгер. Скоро она навсегда покинет Лаерд. Алин вытерла слёзы тыльной стороной ладони и пошла дальше. Она долго бродила по улицам, прощаясь с каждым домом, с каждым деревом, с каждым местом, что хранило в себе столько воспоминаний. Вот здесь она впервые поцеловалась с Эрном. А вот там была глубокая лужа, в которой она в детстве выращивала головастиков.

С началом темноты Алин вернулась домой. За ужином она проглотила горячий суп и поднялась к себе в комнату.

— Я сегодня пораньше лягу спать, что-то сильно утомилась, — сказала она нянечке.

Та кивнула и пожелала хороших снов. Алин действительно чувствовала себя невероятно уставшей. «Будто целый день училась вышивать!» — подумала она, падая на подушку. Глаза закрывались, а всё тело тяжелело. Алин не разрешала себе спать, боясь не услышать стука в окно, но потом перевернулась на другой бок и подумала, что перед побегом обязательно нужно выспаться и набраться сил.

Сон был тревожный. Она часто просыпалась в страхе, чудилось, будто она не услышала, как стучал Эрн. То вскакивала от ощущения, словно уже наступило утро. Когда Алин в очередной раз открыла глаза, на улице господствовала ночь. Свет от небесных линий неровными полосами лежал на мебели, тянулся через стены и потолок. Алин подошла к окну и внимательно посмотрела на дерево, что росло рядом. Фигуры Эрна не было видно. Отлично, значит, она ничего не проспала, и у неё есть время, чтобы всё доделать.

Алин достала из сундука узелок, проверила содержимое, а затем крепко завязала его.

На цыпочках спустилась на первый этаж дома. В Святилище она преклонилась перед идолом Нут и попросила у неё защиты. На обратном пути в свою комнату, Алин прокралась к шкафу у входной двери, забрала тёплый платок и шубку. В комнате она переоделась в длинную шерстяную юбку, а поверх рубашки натянула кабат, расшитый цветными нитями. Она выбрала тёмные цвета для одежды, чтобы сойти за крестьянку или небогатую горожанку. Распустила волосы и заплела обыкновенную косу.

— Совсем на себя не похожа, — пробормотала она, крутясь перед зеркалом.

Так непривычно было видеть себя в простой одежде, без украшений и лент.

В окно легонько постучали, и Алин сразу бросила к нему.

— Заходи, — прошептала она.

Эрн проскользнул в комнату. Он выглядел не так, как обычно, и Алин готова была поклясться, что не узнала бы его, если б встретила на улице. На любимом были тёплые полосатые штаны, сапоги с высоким голенищем, а на плечах — тулуп грязно-рыжего цвета, подвязанный жёлто-красным поясом. Волосы Эрн собрал в пучок на затылке. За спиной у любимого висела объёмная сумка. Он снял её и поставил на сундук.

— Ты готова?

Алин кивнула и показала пальцем на кровать.

— Вот, узелок. В нём еда, одежда, украшения.

Рука ходила ходуном, будто принадлежала древней старушке, а не молодой девушке. Заметив это, Эрн обнял Алин.

— Не переживай. Всё будет хорошо! Я рядом! Мы справимся!

В объятиях растворялись её страхи. Любимый прав. Всё будет хорошо!

Эрн положил её узелок к себе в сумку, а затем распахнул окно.

— Пойдём?

Алин застегнула шубку и завязала платок.

— Пойдём!

От мысли, что спускаться придётся по дереву, закружилась голова. Любимый бросил на неё тревожный взгляд и похлопал по плечу.

— Ничего сложного. Просто смотри и повторяй потом за мной.

Эрн ловко сполз по дереву и спрыгнул на землю. Алин тяжело сглотнула, когда носок её обуви прикоснулся к ветви.

— Всё хорошо, — шептал любимый, — сделай пару шагов. Главное, не смотри вниз. Представь, что ты идёшь по мосту через реку. Вот так, молодец. Теперь садись сверху, как на коня.

— А теперь что? — прошептала Алин, оседлав ветку.

— Прыгай.

— Прыгать?!

Алин посмотрела вниз, и земля как будто отодвинулась ещё дальше. Все поплыло перед глазами, и она вцепилась в ветку мёртвой хваткой.

— Не бойся, я тебя поймаю.