— Хвала! Хвала! — подхватили прихожане.

Оратор осенил себя священным знаком, и все повторили за ним.

— А теперь помолимся и попросим укрепить нашу веру!

Люди вставали на колени и выгибались в молитвенных позах, открывая своё сердце и глаза Богу.

— Бог наш Всевидящий, я стою тут перед тобой, беззащитный в своих помыслах и поступках, и отдаю себя под защиту твою, и прошу тебя о милости.

Девочка лет десяти присела на скамью рядом с мальчиком чуть старше неё.

— Привет. Меня зовут Айла, — она протянула руку. — А тебя как?

— Адам Мортен, — мальчик откинул с глаз прядь волос и пожал ладонь.

— Я сегодня за тобой присмотрю, пока тётя Хельга будет заниматься своими делами.

— Я уже взрослый и сам могу побыть один!

— Конечно взрослый, — потрепала его по волосам Хельга, — но Айла будет тебе помогать, да и вдвоём веселее как-то.

Адам почесал ухо и кивнул.

— Айла, не забудь про чугунок в печи. Я поставила кашу томиться и…

Пока мама наставляла девочку, Мириам села на лавку у двери, прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Перед внутренним взором тут же всплыли сгоревшие трупы иллидов. По телу прокатилось отвращение. Затошнило. Воспоминания о том дне были странными.

Утро запомнилось в мельчайших подробностях. Оно начиналось как обычно. Проснулась. Расчесала волосы. Оделась. Умылась остатками воды в ведре у печи.

Сейчас Мириам готова была поклясться, что едва открыв глаза, ощутила странное тревожное чувство: будто каменная плита придавила грудь. А может, она всё это придумала, чтобы хоть как-то отделить тот день от всех предыдущих.

Мириам подбросила дрова в печь, закрыла заслонку и посмотрела на пустое ведро. Нужно принести ещё воды. С этими мыслями она вышла на улицу, чтобы взять коромысло, и словно попала в другой мир. Люди бежали в сторону площади. Многие на ходу застёгивали тулупы и завязывали платки. Какая-то девушка, опираясь на забор, рыдала, как на похоронах.

Поток страха, паники и истерики подхватил её и потащил за собой. Сопротивляться ему совершенно не было сил. Она добежала до площади, обошла колодец и направилась к холмам. Народу становилось всё больше. Поток, что нёс её через деревню, собрался в водоворот, бурля от людских всхлипов, тихих разговоров и тяжёлых вздохов.

— Извините, — бросила Мириам человеку, которому наступила на ногу. — Прошу прощения.

Она пробралась сквозь толпу поближе к холмам и замерла. Время, которое до этого текло быстро-быстро, замедлилось. Один из трупов лежал почти возле дороги, а ещё двое стояли, обнявшись, чуть выше на холме. Мириам так долго рассматривала мёртвых иллидов, что, казалось, запомнила всё до мельчайших деталей. Покрытая волдырями чёрная кожа. Белая кость. Серые, все в саже, зубы.

От воспоминаний затошнило, но тогда, там, на дороге Мириам не испытала ничего, словно она превратилась в дух.

— Спокойно! Без паники! — раздался голос Оратора. — Что у вас тут случилось? Дайте пройти!

Невидимая стрелка мировых часов, которая лениво переползала от одной минуты к другой, дёрнулась, и время снова потекло в обычном темпе. Мириам пошатнулась. Перед глазами всё поплыло. Кто-то подхватил её. Не дал упасть.

Пришла она в себя под деревом, которое росло за дорогой. Перед глазами всё троилось, а голова напоминала колокол. Внезапно перед ней появилась рука с флягой.

— На, выпей, — произнёс хриплый мужской голос.

Мириам вытянула руку, но пальцы сжали пустоту.

— Так, давай помогу.

Флягу поднесли к её рту. В ноздри ударил резкий запах виски. Он немного привёл её в чувства: мир перестал троиться, и звон в голове смолк. Перед ней на корточках сидел полный, немолодой мужчина с седыми волосами. Мириам сделала глоток, и огненная жидкость сжала горло.

— Не-не, — сказал мужчина. — Давай, глотай.

Мириам проглотила сквозь силу, зажмурилась и шумно выдохнула.

— Убийственное пойло, но на ноги поставит.

Он оказался прав. Мириам чувствовала себя лучше, свежее и бодрее. Правда, желудок долго не продержался. Вырвало.

— Извините, — пролепетала Мириам, вытирая рот. Она была готова умереть со стыда.

— Это нормально. Ты же девчонка, — расхохотался мужчина. — Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Спасибо, что помогли, и ещё раз извините.

Мириам поднялась и пошла к холмам. Она старалась не бросать взгляд на трупы, поэтому смотрела то на лес, то на небо, то на Оратора. Тот с задумчивым видом осматривал, трогал деревья, траву, что-то шептал себе под нос. Люди, как завороженные, наблюдали за ним. Она тоже. Она, как и все, ждала ответа. Ждала, что Оратор сейчас всё расскажет, расставит по своим местам. Странно, он ей никогда не нравился. Его широкие хищные брови и стального цвета глаза пугали, но сейчас она смотрела на него, как на защитника, и с нетерпением ждала объяснений.

Наконец-то, он спустился к людям.

— Пока мы спали, пришла беда! — громко произнес Оратор, окинув людей внимательным взглядом.

В толпе кто-то ахнул. Раздался шёпот, в котором Мириам уловила слова молитвы.

— Колдуны прошли по нашим землям!

Его слова всколыхнули воспоминания, которые она старалась запрятать глубоко-глубоко и никогда с ними не сталкиваться.

Колдуны? Ни Аргон ли? Мириам содрогнулась от предположения. Горло сжалось, чтобы удержать рвущийся наружу ужас.

В толпе она увидела маму.

— Мамочка, — всхлипнула Мириам и бросилась к ней, уткнулась в ключицу.

Мама её крепко обняла и погладила по волосам. От мамы пахло горечью, хвоей, древесной смолой, щами и чем-то пряным. И если хвоя и щи могла выветриться, то вот аромат пряностей — никогда. Запах мамы. Мириам вдыхала его и чувствовала себя снова маленькой девочкой, защищённой от всех бед и несчастий. От этого её тело словно наполнялось новыми силами.

— Как ты, доченька?

— Получше, — всхлипнула Мириам.

Оратор ещё говорил про то, что они должны быть сильными, должны противостоять злу, но Мириам слышала лишь отдельные слова. Она всё никак не могла отогнать мысли, что в произошедшем виноват Аргон.

— Доченька, что-то ты побледнела. Пойдём отсюда.

Она позволила матери себя увести. Всю дорогу они молчали. Душа Мириам разрывалась от противоречивых чувств. Она была уверена, что в произошедшем виноват Аргон, но верить в это не хотелось.

«Он точно колдун! — отчеканил внутренний голос. — Вивьен говорила, что на нём элладские заклинания, даже упоминала какую-то академию. Косу даю на отсечение, что там учат колдовать!»

Мириам захотелось закричать от отчаяния. Почему она не поверила брату?! Оказывается, он был прав!

Но что теперь делать?

Мысли метались в голове, будто запертые в клетки звери. Она ненавидела тот момент, когда встретила Аргона, когда спасла его и привела в дом. Лучше бы этого с ней никогда не происходило. Жила бы себе спокойно и ни о чём не волновалась! Жаль, что нет ножниц, которыми можно вырезать события из прошлого!

А что, если избавиться от Аргона и забыть всё, что с ним связано?

Эта мысль принесла успокоение. Мириам вздохнула полной грудью, ощущая, как к ней возвращается трезвость мышления. Нужно уговорить родных спровадить Аргона, только сделать это крайне аккуратно, чтобы никто ни о чём не догадался. Будет странно, если она начнёт настаивать на том, что гость должен уйти, хотя до этого столько дней носилась, заботилась о нём. Мириам закусила губу, пытаясь придумать ситуацию, в котором её решение выглядело бы нормальным и естественным.

Мама присела на скамейку возле забора у одного из домов и позвала к себе Мириам.

— Давай присядем, доченька. Поговорить нужно, — мама оглянулась, чтобы убедиться, что их не подслушивают. — Чует моё сердце, сегодняшнее событие может затронуть нас очень сильно. Оратор же объявил, что в произошедшем виноваты колдуны, а у нас живёт Аргон, — окончание фразы мама прошептала очень тихо. — И если начнутся поиски колдунов, и его найдут, то его обвинят во всём этом. А заодно и нас, так как помогали ему. Понимаешь, о чём я?