Это он. Скинул сообщение в одном из мессенджеров; я открываю его и сразу расплываюсь в улыбке. С экрана на меня смотрят весёлые аквамариновые глаза. Стас стоит в дверном проёме, одной рукой опершись о косяк, а другой придерживая гитару, которая свисает у него с плеча. За ним видны очертания какой-то комнаты, может быть, это гримерка или что там бывает в клубах, я не знаю. Он все в той же чёрной рубашке с закатанными до локтя рукавами, две верхние пуговицы расстегнуты, обнажая кусочек груди. Глаза горят абсолютно счастливым блеском, он улыбается широко и открыто – так, что нельзя не улыбнуться, глядя на этот снимок. Подписи к фотографии нет, но она и не нужна – все и так ясно без слов.

– Ты чего там лыбишься? Стасик, поди, написал? – как раз в этот момент обращают на меня внимание девчонки. – Ну-ка дай сюда!

Бесцеремонная Сашка протягивает руку и вырывает у меня телефон, прежде чем я успеваю спрятать его или хотя бы закрыть фотографию. Они с Таськой стукаются над ним головами.

– Саша! – громко возмущаюсь я. – Что за фигня?

Я уже жду очередных подколов и шуточек на тему отправления друг другу своих фото, но Сашка задумчиво произносит:

– Прекрасная фотография.

Я с удивлением таращусь на неё, но она и выглядит, и говорит серьёзно. Таська, разглядывая снимок, добавляет:

– Стасик здесь такой… одухотворенный. Хороший. А почему он с гитарой? Это когда снято? Они же с Мишаней сказали, что на мальчишник поехали. Это где? Ритик, ты чего молчишь?

А я не знаю, что сказать. И выгляжу, наверное, при этом очень несчастной, потому что девчонки недоуменно переглядываются, и Сашка осторожно спрашивает:

– Эй, Рит, ты чего? Обиделась, что мы телефон забрали?

– Да нет, – говорю я. – Просто вы увидели то, чего не должны были бы видеть…

– Это как? – искренне не понимают подружки. И я, решившись и предварительно взяв с них самую строгую клятву, что они никому об этом не расскажут ("Даже Энди и Дейву, вы поняли?"), рассказываю им про Стаса и его секрет. А заодно и про то, как он пел сегодня в гостях у Мишки и как поразил меня, всего за одну ночь выучив песню моей любимой группы.

Как я и ожидаю, девчонки находятся под огромным впечатлением.

– Бог ты мой, Рита, ты встречаешься с рок-звездой, вот это да! – восторженно визжит Сашка, от избытка чувств дубася подушки, лежащие на кровати.

– Я с ним не встречаюсь, – осаживаю её я, а сама не могу удержать улыбку. Она нетерпеливо отмахивается:

– Но все к тому идёт! Обалдеть, я в шоке!

– И он не рок-звезда, – зачем-то занудно добавляю я, – пока что.

– Но будет, – Сашку ничем не проймёшь, – сама же говоришь, он здорово поёт!

Это да; впрочем, в блестящем музыкальном будущем Стаса я сама не сомневаюсь, главное, чтобы у него хватило сил пойти по этой дорожке.

– Коллега, значит, – задумчиво говорит Тася, снова разглядывая снимок. – Надо нам как-нибудь спеть с ним вместе.

– Идея огонь! – с жаром заявляет Сашка. – Но сначала ты, Ритик, обязана нас сводить на его выступление!

Таська с энтузиазмом кивает.

– Я ещё сама на нем не была, – отбиваюсь я, и в этот момент мой телефон начинает звонить. Таська, которая так и держит его в руках, взглядывает на экран и с приторной улыбкой протягивает мне:

– А вот и твой рок-звезда тебе звонит.

Я чувствую, что пунцовею щеками, хватаю телефон и поспешно выбегаю из комнаты, не слушая хихиканья и комментариев, доносящихся мне вслед.

– Да?

– Орешек, не разбудил?

Голос Стаса звучит негромко, но очень отчётливо, и из трубки больше не доносится никаких посторонних шумов. Очевидно, он, как и я, ушёл в какое-то тихое место, чтобы беспрепятственно поговорить.

Я останавливаюсь у кухонного подоконника и смотрю в слабо освещенный двор.

– Нет, что ты, все в порядке. Мы не спим и маловероятно, что скоро ляжем.

Возле ног раздаётся недовольное и требовательное мяуканье. Кускус, до этого спавший в маминой спальне, трётся об меня, всем своим видом показывая, какой он голодный. У него какое-то шестое чувство насчёт кухни – стоит хоть кому-нибудь там оказаться, как кот сразу же тут как тут.

– Просто ты не ответила мне, вот я и решил позвонить…

– Стасичек, милый, прости, я не успела тебе ничего написать, девчонки отобрали у меня телефон, как раз когда я смотрела твою фотографию, – сердито объясняю я, зажав трубку ухом и плечом и насыпая Кускусу корм в миску, даже не заметив вылетевшего у меня ласкового обращения. Кот тут же, громко урча, принимается за еду, а я отхожу обратно к подоконнику.

Стас облегчённо смеется:

– Понятно. Хорошо, а то я уж было подумал, вдруг ты за что-нибудь на меня злишься…

– Что ты, мне не за что на тебя злиться! – искренне говорю я. – Стас… Ты такую чудесную фотографию прислал. Значит, все прошло отлично?

– Да, все хорошо, меня хорошо принимали, – судя по голосу, он улыбается, хотя мне и чудится в нем лёгкая усталость. – В следующий раз поедешь со мной?

– Обязательно! – горячо говорю я. – И буду хлопать тебе громче всех.

Он снова приглушенно смеётся.

– Ловлю тебя на слове.

– Ой, Стас, – вспоминаю я, – прости меня, пожалуйста, ты вправе на меня сердиться, но мне пришлось раскрыть твой секрет девчонкам. Потому что они увидели фотографию и стали пытать меня, почему ты с гитарой и где ты, и я…

– Орешек, – мягко перебивает меня он, – притормози. Всё в порядке, я на тебя ни капли не сержусь. Это только от родителей секрет, а от друзей что скрывать.

– Ты точно на меня не сердишься? – жалобно спрашиваю я. Его голос звучит уверенно:

– Конечно, нет, глупышка.

Как он ухитряется даже такие слова, как "глупышка", произносить настолько нежно и ласково?

– Они были в восторге, когда узнали, – говорю я. – Сказали, что ты рок-звезда.

О словах Сашки, что я встречаюсь с рок-звездой, я тактично умалчиваю.

Он усмехается:

– Пока это только в мечтах, но передай им спасибо.

– А ты так и не показал мне новую гитару, – вспоминаю я. – Я только чехол и видела.

– Покажу на днях, обещаю, – говорит он. – Твой братец все карты мне спутал…

Он на секунду замолкает, но я не успеваю спросить, что он имеет в виду.

– Черт, кажется, он идёт сюда, я тут спрятался от него, чтобы спокойно поговорить, так что, Орешек, давай прощаться. Я позвоню тебе завтра, если ты не против.

– Я никогда не против, – вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык. Тут же я краснею и, мысленно ругая себя на чем свет стоит, торопливо говорю в трубку, пока Стас не успел как-нибудь прокомментировать мои слова:

– Доброй ночи, Стас. Будь аккуратен за рулём.

– Я всегда аккуратен, Орешек, – слышу я в ответ самоуверенное. – Сладких тебе снов.

Я уже почти нажимаю на отбой, когда из трубки вдруг доносится:

– Орешек!

– Да? – я снова прижимаю телефон к уху.

– Мне понравилось, как ты назвала меня милым, – говорит Стас, а потом быстро отключается, и в ухо мне больно бьет тишина.

Когда я возвращаюсь в комнату, то жду, что девчонки начнут подшучивать, но вместо этого Сашка заявляет:

– Мы тут решили, что надо Стасику тоже фото отправить.

– Какое фото? – не сразу понимаю я, проходя к кровати и двигая Кускуса, бесцеремонно растянувшегося во всю свою немаленькую длину. Кот, не открывая глаз, издает недовольный мяв.

– Твою, – поясняет Таська и, видя, как я хлопаю глазами в недоумении, принимается мне растолковывать: – Ну а что, у тебя теперь есть его фотография, а у него должна быть твоя.

В целом идея мне нравится, поэтому я даже не спорю.

– Ну давайте, я не против. Только переоденусь сейчас…

Как и всегда, я гоняю дома в коротких джинсовых шортах и завязанной узлом рубашке, которая открывает половину живота. Девчонок стесняться нечего, но вот Стасу, пожалуй, видеть меня в такой одежде не стоит. Он и так вчера видел меня на пилоне практически без ничего…