– Я не понял, вы что, знакомы, что ли? – говорит в это время Мишка. Рита кивает:
– Да, мы со Стасом учимся в одной школе. Мы… дружим, – последнее слово она произносит с запинкой и опускает взгляд.
Миха переводит глаза с меня на покрасневшую Риту, снова на меня и тут, видимо, в голове у него щёлкает. Я прямо вижу по его глазам, как лампочка загорелась в его сознании.
Не отводя от меня внимательного взгляда, Мишка протяжно произносит:
– Ах во-о-от как… А почему мой лучший друг не рассказывал мне, что дружит с моей сестрой?
– Стас твой лучший друг? – перебивает Рита.
– Да, сестрёнка, – подтверждает Мишка, и взгляд его из просто внимательного становится угрожающим. – С рождения вместе…
– Я помнил, что видел твою сестру в детстве, – удаётся выговорить мне, – но не помнил, как она выглядит. Я и не знал, что Рита – это она…
Это завуалированная попытка задобрить Миху, потому что я знаю, как сильно он злится, и чувствую, что друг сдерживается из последних сил, чтобы не навалять мне на глазах у Риты.
– Ты что, по фамилии этого не понял? Наши отцы – родные братья, у нас фамилия одна и та же, – недоверчиво щурится Мишка.
Чёрт. Фамилия.
Я только сейчас осознаю, что до сих пор не знаю Ритину фамилию. Меня резко накрывает. Что же я за болван такой? Как же так вышло, что Рита – сестра моего лучшего друга, практически брата? Почему я не удосужился узнать её фамилию, почему не назвал Мишке имя девчонки, из-за которой потерял голову? Сейчас я вспоминаю – ведь Миха рассказывал о сестре, говорил, что её зовут Ритой и что она учится в моей школе. Почему я не сопоставил всю эту информацию?
Получается, что мы знакомы с ней не четыре года, а гораздо, гораздо дольше…
– Я не знаю Ритину фамилию, – смущённо признаюсь я.
– Мы ещё не на той стадии отношений, чтобы интересоваться фамилиями, – внезапно с абсолютно серьёзным лицом произносит Рита. Мишка начинает кашлять, а Рита искренне хохочет. Её смех разряжает обстановку, я не сдерживаюсь и тоже фыркаю. Через пару секунд и на Мишкином лице появляется улыбка. Я чувствую, как к Михе вновь возвращается хорошее настроение, и расслабляюсь сам.
– Итак, мы в очередной раз выяснили, что мир тесен. Сойдемся на этом, – говорит Мишка и переводит тему, хотя по тому, какой взгляд он бросил на меня, я прекрасно понимаю, что наш с ним диалог все же состоится. – А ты куда шла, систер?
Рита неопределённо пожимает плечами.
– Да особо никуда. Ходила в книжный, прикупила кое-что, теперь просто гуляю, – она указывает на голубой рюкзачок за спиной, явно набитый доверху. Скорее всего, тяжелый. – А вы?
Миха поглядывает на часы. Наверное, боится опоздать. Мы в пути минутах ходьбы от кинотеатра, до сеанса полчаса, но нам нужно ещё купить билеты.
– А мы в кино, – говорит друг и неожиданно добавляет: – Пойдём с нами? Ты никуда не торопишься?
Рита с минуту молчит, что-то взвешивая. Поглядывает то на брата, то на меня. Я не отрываясь смотрю на неё. Я не ожидал, что Миха позовёт Риту с нами – хотя в этом, конечно, нет ничего удивительного, ведь она его сестра, – но абсолютно не против этого и надеюсь, что она согласится. Мне очень хочется провести время с ней, пусть даже и в компании Мишки. Я уже представляю, как сяду рядом с ней в полутемном кинозале, как её лицо будет красиво подсвечиваться от экрана и как я, возможно, решусь и возьму её за руку…
– А пойдёмте, – весело говорит Рита, коротко взглядывает на меня и берет Мишку под руку. Не растерявшись, я подхожу к ней с другой стороны и, засунув руку в карман, молча предлагаю ей локоть. Она лукаво смотрит на меня, а потом ухватывает его горячей узкой ладошкой. От ощущения тепла её ладони на своей руке сразу становится тепло и на сердце. Почему-то хочется улыбаться, кричать во все горло или орать песни. В голове непрошеной строкой вспыхивают строчки… Новые строчки, которые могли бы стать чем-то большим… И даже мелодия, на которую эти строчки удачно лягут, возникает словно сама собой. Все, что нужно, – только сесть и записать. Вечером этим я и займусь. «До вечера все забудешь!» – подначивает тоненький внутренний голосок, принадлежащий самозванцу в моей голове. Отрицательно качаю головой и улыбаюсь сам себе. Знаю, что не забуду. Даже если хотел бы забыть, то не смог – ведь теперь есть человек, который меня вдохновляет. И этот человек сейчас очень крепко и одновременно с этим нежно держится за мой локоть, весело о чем-то разговаривая с Мишкой. Я не разбираю ни слова из их разговора, хотя они идут совсем рядом. Я сосредоточен на ощущениях – звуках ее голоса, ее смеха, тепле ее ладони и предплечья, которое постоянно касается моего, шоколадном запахе, который разлетается от ее волос, стоит ей повернуть голову… Меня вдруг накрывает ощущение полного умиротворения и уюта. Мне легко и хорошо с ней рядом – так, как бывает, когда ты рядом с самыми близкими и дорогими людьми.
Она и есть такой человек…
В кинотеатре мы разделяемся – Мишка идет за попкорном и напитками, а я – добывать билеты. Рита, немного помедлив, отправляется вместе со мной, и я этому несказанно радуюсь, хотя, конечно, вслух ничего не говорю. Перед кассой практически никого нет – впереди только два человека. Мы встаем в очередь, и Рита вдруг лезет в свой голубой рюкзачок с забавным брелком-мишкой, прикрепленным к нижнему карману, и выуживает из него маленький кошелек такого же цвета. Достает оттуда тысячную купюру и протягивает мне. Мои глаза лезут на лоб.
– Это еще зачем?
– За меня, на билет.
– Рита, убери, пожалуйста, сейчас же, – сдержанно говорю я, хотя внутри все мгновенно вспыхивает. Она что, считает, я неспособен заплатить за девушку в кинотеатре? Думает, я пожалею на нее денег?
– Но… – начинает было она. Сжимая в карманах ладони в кулаки и впиваясь ногтями в кожу до боли, я чеканю:
– Никаких но. Убери деньги, я сказал. И никогда больше не предлагай мне их, ты поняла? Ты что, думаешь, я не могу за тебя заплатить?
На ее лице отражается то ли сожаление, то ли испуг, но ничего сказать она не успевает – в это время подходит наша очередь. Я покупаю три билета, краем глаза отмечая, как она, отойдя в сторонку, прячет деньги и убирает кошелек в рюкзак. Молодец, послушная девочка.
Когда я отхожу от кассы и приближаюсь к ней, она внезапно кладет ладонь мне на плечо. Ее прикосновение, как всегда, будит во мне целую гамму чувств. Сердце делает кульбит, как и член, который болезненно дергается. Колоссальным усилием воли я усмиряю этих двоих, стараясь просто расслабиться и наслаждаться ощущением ее ладони, лежащей на моем плече.
– Стас, прости, я не хотела задеть тебя, – начинает она, и ее тоненькие пальчики поглаживают мое плечо. – Я не подумала, что это может как-то тебя оскорбить…
– Все в порядке, Орешек, – говорю я. – Просто на будущее запомни: если мы где-то вместе, за тебя всегда плачу я.
Она смущенно кивает. Я нахально добавляю:
– Но ты можешь продолжать меня трогать, я совсем не против.
Она тут же отдергивает руку и даже отскакивает от меня на шаг. Я преувеличенно громко смеюсь.
– Что тут у вас? – к нам спешит Мишка с двумя большими вёдрами попкорна и тремя бутылками газировки под мышкой. – Из-за чего веселуха? – переводит друг взгляд с меня на Риту. Его сестра фыркает:
– Твой друг упражняется в остроумии. Я скоро вернусь, мальчики.
Она поудобнее перехватывает свой рюкзачок и собирается отойти, но я успеваю ухватить её за тонкое запястье. Черт, да оно почти прозрачное!
– Отдай рюкзак.
– Что? – она непонимающе взглядывает на меня. Эти огромные ореховые глаза когда-нибудь убьют меня.
– Отдай рюкзак, – терпеливо повторяю я. – Он тяжёлый. Что тебе таскать его.
Она колеблется несколько секунд, но рюкзак, судя по всему, и правда очень тяжёлый, поэтому она скидывает его с плечика и протягивает мне. Ого, как будто кирпичи! И как она его таскала?
