Он понимал, что, потратив время, здоровье и огромное количество умственных усилий, используя артефакты и оборудование Хозяина, в итоге сможет разобраться. Отследить все электрические сигналы, понять, что и как работает, какой элемент и какая микросхема за что отвечает. Может даже как-то придумает, чем заменить эту дурацкую кассету.

Но душа к фототехнике у него никогда не лежала. Нриз обожал компьютеры, когда-то даже всерьёз задумывался над тем, чтобы откладывать деньги на покупку Apple Lisa. Если бы Хозяин подарил компьютер, он приложил бы любые усилия, чтобы постигнуть его суть. Ну а ради просто красивой картинки и возможности сделать парочку удачных кадров, не было смысла и стараться. В конце концов, если ему захочется сделать фотографию, то в его распоряжении есть гораздо более совершенные артефакты Цитадели.

Для простого обеспечения питания камеры, разбираться в её устройстве и не требовалось. Нриз на мгновение задумался: не произвести ли в фабрикаторе полную копию, которую поместить в стазис, чтобы потом, по мере разряда батарей, создавать новые и новые копии? Но после недолгих размышлений отбросил эту затею, посчитав глупой. Делать копию подарка Хозяина было бы кощунством. Ведь сама подделка, насколько бы она ни была совершенной, осквернит своим существованием оригинал. Подарок станет неуникальным, превратится в один из многих. А такое просто недопустимо!

Нриз подумал насчёт того, чтобы просто создать и поместить в стазис запас батарей, чтобы менять только их. Эта мысль показалась вполне заманчивой. Но существовала ещё одна проблема. Создатели камеры почему-то не предусмотрели замену этой самой батареи, они утопили её в глубины корпуса. И если один-два раза разобрать камеру не представляло проблем, то делать это десятки раз было чревато поломкой хрупких пластиковых защёлок. Так что вопрос электричества следовало решить кардинально.

Нриз не знал, какой ток должна поставлять батарея и как перевести земные величины в здешние. Но все эти вольты и амперы в мире Итшес не имели никакого значения, технические детали оказались и не нужны. Он просто замерил силу и параметры потока электронов на контактах, просчитал простую схему преобразования, вызвал складской каталог и заказал самый миниатюрный и маломощный приёмник элир. К этому приёмнику он на скорую руку соорудил обвязку – контур преобразования элир в электричество и контур адаптации этого электричества к требуемым параметрам, плюс гибкий провод с разъёмом, таким же, как у оригинальной батареи. Проверив и перепроверив, как работает слепленная на скорую руку конструкция, Нриз отдал фабрикатору команду на производство.

Ничего заказывать со склада не понадобилось – слишком простым и даже примитивным являлось задание. Вспыхнули несколько раз искры молекулярного синтеза и через пару мгновений произведённый прибор завис в воздухе посреди куба рабочей камеры. Нриз схватил полученный результат и покрутил перед глазами. Маленький плоский кристалл, размером с ноготь, из которого торчал тонкий проводок с разъёмом. Ничего интересного.

- Тааг, это нужно установить! – отдал команду Нриз, протягивая голему кинокамеру и устройство питания.

Тааг осторожно взял предложенное и ухватил в передние лапы. Из-под его челюсти вылезли два тонких проводка, которые вонзились в невидимую щель корпуса, проскальзывая вовнутрь и отгибая пластиковые защёлки. Раздался негромкий щелчок, и задняя часть кинокамеры отделилась. Тааг быстрыми движениями щупов подрезал аккумулятор – вьётнамские инженеры не придумали ничего лучше, чем прилепить его на клейкую ленту – отделил его и отставил прочь. После чего уложил кристалл преобразователя, защёлкнул разъём и вернул крышку на место.

Нриз схватил протянутую камеру и нажал кнопку включения. Ничего не произошло. Сердце Нриза ушло в пятки – ему показалось, что они с Таагом поломали подарок Хозяина. Он долго нажимал по очереди на все кнопки, когда экран наконец-то загорелся. На нём появилось название фирмы-производителя, упоминание какой-то галактики, название модели видеокамеры и странная надпись «питание произведено роботом». Несмотря на то, что на этот раз все надписи были на английском языке, понятнее не стало. Не прошло двух минут, как на экране камеры появилась привычная заставка. Нриз вызвал пиктограмму видеозаписи и с удовлетворением отметил, что индикатор заряда показывает то же самое значение – меньше трети. И теперь такой уровень заряда останется навсегда.

Нриз с довольным видом сделал несколько фото: верстаков, экранов, сканера, фабрикатора и даже Таага-18. Всё работало безупречно. Камера тянула из сети Цитадели совершенно мизерное количество элир, а значит, никаких проблем Хозяину он не создаст.

День выдался суматошный, Нриз поймал себя на том, что устал и даже зевает. Поэтому он отправил старую батарею в стазис-хранилище и, довольный проделанной работой, пошёл в столовую. Ведь перед сном следует хорошенько подкрепиться!

***

Я не мог понять, что происходит, не верил своим глазам. Как получилось, что моё пробуждение оказалось не окончательной гибелью, а всего лишь «маленькой смертью», как бы смешно ни звучал это выражение? Я прекрасно помнил, как унижался днём перед Эгором, как пытался вылизать ему задницу и как убежал, словно побитая собака. Помнил даже то, что не мог вспомнить этот сон, хотя теперь все утерянные воспоминания полностью вернулись.

Если немного сдвинуть перспективу, то оказалось, что для меня-настоящего, бодрствование происходило, словно сон, а уж во время сна я окончательно просыпался.

Я настолько увлёкся саморефлексиями, что не сразу стал обращать внимание на окружающую действительность. Шок от осознания собственного существования привёл к тому, что я просто пялился в окружающее пространство, смотрел, но ничего не видел.

В данный момент мне было бы положено испытывать бурную радость, погрузиться в состояние искреннего счастья из-за возвращения нормального сознания. Но так как я не мог понять почему же так случилось, почему слова Ирулин оказались… нет, наверное, не ложью, но и действительности не соответствовали? Требовалось вначале понять две вещи. Насколько я могу надеяться на повторение? Каких действий избегать, чтобы ничего не испортить?

Если окажется, что теперь я существую только во сне, а бодрствуя превращаюсь в Нриза, словно мистер Хайд становится обратно доктором Джекиллом - будет очень печально, но это гораздо лучше, чем полное забвение. Ну а если получится хоть как-то выбраться наружу, поменяться местами со слюнтяем Нризом, стать самим собой… Мне хотелось потешить фантазии, в которых я жестоко мщу Эгору ауф Каапо за десятилетия надругательств и унижений, но даже в мечтах должна быть хоть крупица реализма. И если придётся притворяться, симулировать искреннюю преданность, унижаться, скрывая ненависть, будет ещё хуже. Мечты о возвращении в собственное тело я тоже отбросил – не имея понятия с чего начать, глупо строить какие-то планы.

Я встряхнулся. Никогда не был интровертом, да и подобные глубокие погружения в собственные мысли раньше со мной не случались. Следовало разведать обстановку, понять, как и почему я снова оказался во сне, и что делать, чтобы подобное повторить, желательно регулярно. Наконец, очистив разум от роя мыслей, я смог осмотреться.

С местом, где я очутился, произошли разительные перемены. Облачный остров ощутимо вырос, раздвинув окружающую пустоту и увеличившись вдвое. В отличие от прошлого раза пустота не растворяла его границы, края острова оставались пусть и изменчивыми, но плотными. Исполинская фигура Ирулин с символом крылатого глаза над головой возвышалась над «горизонтом», всё так же сжимая в руках цветок и перо. В прошлый раз я немного освоился с этим местом, так что просто радостно помахал ей рукой и направился на холм, где до сих пор стояло её физическое воплощение.

Если бы кто меня спросил, очень удивлённое физическое воплощение. Мне не терпелось поговорить, я ускорил шаг, а затем и вовсе перешёл на бег. Как оказалось, бегать по облакам – задача непростая, грозящая падением. Во время смешного подпрыгивающего бега я всё-таки упал, но падать в облака оказалось совсем не страшно – словно в груду мягких подушек.