Последним он встроил модуль обучения и коррекции ошибок. Ради этого пришлось заново разворачивать логические схемы и кропотливо, секция за секцией, подключать модуль к операционной матрице голема, штатным системам восстановления и ремонта, и, напоследок – ко вторичной системе резервирования. Он не стал подключать модуль к первичной системе - это было не только слишком сложно, но и не особо нужно. Первичная система включалась только во время чрезвычайных ситуаций, а вторичная работала постоянно, оптимизируя управляющие структуры и исправляя ошибки. Конечный результат получился технически изящным – вторичная система восстановления перестала являться простой перестраховкой, а стала выполнять и дополнительные полезные функции.

Снова отдохнув и отдышавшись, Нриз занялся проверкой сделанной работы. Несмотря на перебои со здоровьем и связанные с ними перерывы, он умудрился ошибок не допустить. Теперь оставался последний, очень важный и энергоёмкий этап.

Нриз взмахнул пальцами и отдал команды окончательной сборки. Сегменты кожуха, висящие в воздухе, скользнули на место, закрывая внутреннее содержимое и придавая голему завершённый вид. По голове и корпусу голема прошла белая точка диффузионной сварки, соединяя корпус и броню в единое целое. Последняя команда – голем медленно выплыл из рабочего пространства верстака и медленно опустился на пол. Артефакты, венчающие вершины куба, плавно вернулись на круглое основание.

Нриз в ещё раз осмотрел голема. Тот выглядел похожим на себя прежнего и, одновременно, сильно отличался. Сменился цвет глаз, конечности стали намного толще, изменились материалы кожуха, вместо обычной латунной желтизны получившие красноватый оттенок бронзы, а также на голове появились дополнительные щупальца. При этом внешние изменения не отображали и малой доли внутренних изменений.

И когда Хозяин узнает, что именно сделал Нриз, он, наверняка, не только укажет на массу недостатков и недоработок, но и бросит хотя бы пару скупых похвал!

Нриз понял, что его просто трусит от предвкушения и нетерпения, поэтому подхватил Таага на руки и потянул к малому тестовому стенду. Как оказалось, обновлённая версия также имела и новый вес. Нриз, водружая голема на стенд, тяжело дышал и истекал потом. Глаза нестерпимо резало, из носа сочилась кровь, впитываясь в бежевую ткань просторной рубахи, но тело, подчиняясь отданным командам, справиться с задачей как-то сумело.

Активировав стенд, Нриз вытянул из него толстые энерговоды и подключил к передним конечностям Таага. В месте соединения вспыхнули и тускло засветились красные огоньки. Нриз сплёл потоки элир и направил их в чёрное пятно на спине голема, туда, где располагался новый интерфейсный вывод.

- Тааг-18, пробуждение. Сброс контура восстановления. Полная проверка узлов. Заполнение накопителей. Подготовка к начальному сканированию. Выдача результатов на стенд.

Тааг не шевельнулся, о том, что происходит что-то необычное, свидетельствовали лишь глаза, сменившие цвет с угольно-чёрного на ярко-зелёный.

Вспыхнуло шестиугольное окно, на нём возник силуэт голема. Секция за секцией переходила в рабочий режим: безжизненно-серый стал сменяться другими цветами – жёлтым, фиолетовым, а затем голубым. Сначала сменила цвет головогрудь, затем – одна за другой конечности, после них – глаза, хелицеры и педипальпы, а последним – брюшко. Когда силуэт голема полностью загорелся успокаивающим голубым, Нриз отпустил сдерживаемое дыхание. Его не беспокоили фиолетовые глифы найденных проблем – несогласование систем являлось неизбежным злом, им займётся модуль коррекции и самообучения.

- Команда, приоритет красный-ноль. Начальное сканирование с созданием первичной матрицы резервирования. Использовать внешний источник элир. Снять ограничения по потреблению. Подтверждение: баасар-ддре-юзур-юзур.

Оба энерговода вспыхнули ярким жёлтым светом, а вокруг Таага-18 возник тусклый ореол, видимый не только в магическом, но и в оптическом диапазоне.

Нриз бросил последний взгляд на экран, чтобы убедиться, что всё идёт как положено. Сил стоять больше не осталось, он снова рухнул на пол и распластался на нём, как большая медуза. Последнее, что он успел, перед тем как потерять сознание, это запрокинуть голову и зажать ноздри пальцами.

В себя Нриз пришёл от того, что почувствовал затруднения с дыханием. Он перевернулся набок и сильно закашлялся, прочищая глотку от застрявшего там кома. На белый пол лаборатории выплеснулась клякса тёмно-красной слизи. Нриз продолжал надсадно кашлять, делал это до тех пор, пока не смог нормально дышать. Самочувствие было паршивым, даже хуже, чем после обычного перенапряжения. Болела голова, тряслись руки, в глазах стояла резь, а засохшая кровь стянулась на лице неприятной коркой. На подгибающихся коленях он поднялся с пола и поспешил к стенду, посмотреть, что происходит с Таагом-18.

Голем, похоже, ещё не закончил сканирование – энерговоды всё сияли от идущей сквозь них элир, а ровное свечение корпуса прерывалось эпизодически пробегающей бирюзовой волной.

Стоять было невмоготу, он просто сел на пол и, не в силах ни о чём думать, просто смотрел на Таага-18. Он понимал, что следует восполнить потраченные питательные вещества и жидкость, но не отпускало иррациональное чувство, что стоит уйти, как всё испортится, пойдёт не так, возникнет фатальная ошибка. Поэтому Нриз ждал.

Через 12 минут и 82 секунды процесс закончился. Не было никаких сигналов и предупреждений, не было плавного затухания свечения или загорающихся служебных огоньков. Вот по корпусу Таага проходит ещё одна бирюзовая волна, а вот от лап отпадают энерговоды, а голем спрыгивает с постамента. Вместо обычного лёгкого и изящного приземления, Тааг рухнул вниз, словно мешок песка.

Нриз собирался броситься ему навстречу, но не смог собраться с силами.

Тааг-18 прошёлся по мастерской странной виляющей походкой. Если бы речь шла о человеке, Нриз посчитал бы, что тот пьян. Тааг развернулся и подошёл к Нризу, уставившись на него светящимися зелёными глазами с чёрными точками в глубине.

Вновь в голову полезли неуместные мысли: «Как Тааг видит меня теперь? Узнаёт ли он меня? Видит ли вообще хоть что-то?»

Сенсорные модули, которые теперь стояли в Тааге-18, были взяты от инженерного голема Оолин, да и управляющие структуры для них разрабатывались Хозяином, Нризу пришлось лишь провести адаптацию и сопряжение с основной операционной матрицей. Поэтому он знал, что всё работает как надо, но перестать беспокоиться не мог.

Нриз вновь прочистил горло и прохрипел голему:

- Пройдись и попытайся привыкнуть к новым частям.

Тааг-18 развернулся к нему задом и направился прочь, всё так же виляя и припадая то на одну, то на другую сторону. Он прошёлся в один угол лаборатории, в другой, сделал несколько кругов вокруг фабрикаторов и даже попытался пройтись по стене, откуда тут же рухнул на пол.

В данный момент Нриз не мог производить вычисления и оценивать движения во всей полноте математических формул, но даже так он видел, что Тааг-18 приноравливается быстро, прямо на глазах.

- Тааг, проверь всё оборудование и постарайся с ним освоиться тоже, - сказал Нриз, протянул руку, вызвал экран, вывел на него список модификаций и развернул к голему. – Можешь начать по порядку.

Он несколько раз впадал в беспамятство, забывался беспокойным сном и пробуждался. В моменты проблесков сознания, когда сонливость или болезненная одурь отступали, он видел, как Тааг то носится по мастерской, то ходит по стенам, то свисает на почти невидимой нити с потолка, то что-то делает с фабрикатором, то…

Окончательно очнувшись, Нриз увидел странную скульптуру, которую можно было бы посчитать работой одного из земных абстракционистов. Бруски из разных материалов - камня, металлов, древесины, чего-то, похожего на разноцветную кость и полимерные составы – бесшовно соединялись вместе, образуя гигантский шар, у основания деформированный и примятый, словно слепленный нетерпеливым ребёнком. Шар постепенно расправлялся, чтобы ближе к вершине принять идеальную форму.