Нриз знал, что Хозяину для ритуала не нужны никакие костыли, что он прекрасно справился бы и сам. Но также знал, что Хозяин не любит ненужных рисков, что делает всё наверняка, предпочитая надёжность и безотказность ненужному позёрству.

Хозяин воздел жезл. По каменным стенам зала побежали цепочки огоньков, складывающиеся в сложные узоры. Расставленные по залу и многочисленным мосткам колонны засияли слабым светом, затем разгорелись и начали источать ослепительное пульсирующее сияние. По поверхности сосуда с фел пробежали трещины, из него вырвались десятки золотых искр, хаотично заметавшихся по залу. Шар рассыпался прозрачным песком, а золотистое сияние хлынуло во все стороны.

Реальность исказилась. Она начала деформироваться, словно чистая прозрачная гладь пруда после брошенного в неё камня. Иллюзия проекции покрылась помехами – исказились цвета и пропорции, стали доноситься странные звуки – это при том, что функция звукопередачи Хозяином была отключена. Оттенки и цвета стали тошнотворно смешиваться и переливаться, словно в фильме, где режиссёр слишком увлёкся спецэффектами.

Хозяин открыл рот и сказал три коротких слова. И вместе с этими словами иллюзия запульсировала, пошла мелкой дрожью и рассыпалась искрами. А когда трансляция возобновилась, перед Хозяином зависли буквы на языке, который Нриз прекрасно знал. Три простых слова на Высшем Эсвеш переливались золотом и висели в воздухе без какой-либо опоры.

Призыв. Принуждение. Понимание.

В геометрическом центре зала пятном абсолютной темноты возникла небольшая точка. Из ниоткуда к ней начал стекаться чёрный туман, сквозь который били, вызывая новые помехи в трансляции, разряды алых молний. Помехи усиливались, пока не достигли того уровня, что изображение стало невозможно разобрать. Трансляция словно взорвалась, ослепив Нриза нестерпимым светом, но, когда он проморгался – уже снова стабилизировалась.

Нриз выпучил глаза и не смог сдержать выкрик удивления. Надпись «Призыв» пропала, а в центре зала теперь висела человеческая фигура.

«Гуманоидная», - поправил себя Нриз. Огромные туманные крылья за спиной ни за что бы не позволили спутать её с человеком.

Нриз приблизил изображение, жадно вглядываясь в пришельца. Пришлось подождать, пока не исчезнут клубы чёрного тумана, а когда это произошло, выяснилось, что пришелец оказался женщиной.

Качество проекции оказалось безупречным, позволяя рассмотреть её в самых мельчайших деталях. Смуглая кожа цвета кофе с молоком, идеальное лицо с тёмными пухлыми губами, высокими скулами и большими ярко-оранжевыми глазами. Длинные заострённые уши, бело-серебристая грива волос, высокий, около двух земных метров рост, длинные ноги, тонкая талия, пышная грудь и широкие бёдра. Идеально гладкая кожа без единого пятнышка, родинки или шрама. Белое платье, напоминающее греческую тунику, переливающееся и изменяющееся, словно сотканное из уплотнённого тумана. Женщина была столь прекрасной, что казалась богиней. И весьма вероятно, богиней и являлась.

Невидимая сила ухватила богиню за руки, ноги и крылья, и распяла, словно на невидимых цепях. Нриз ожидал увидеть на её лице недоумение, непонимание или ярость, но она просто окинула Хозяина усталым взглядом золотых глаз и неодобрительно качнула головой.

Хозяин что-то сказал - и вновь трансляция прервалась и пошла искажениями, а когда всё снова пришло в норму, слова, висящие перед ним, пропали, оставив после себя развеивающиеся усики золотистого дыма.

Хозяин снова заговорил. Нриз не только не слышал слов и, к полному своему изумлению, не смог ничего прочитать и по губам – причём, это был не неизвестный язык, движения губ непостижимым и противоестественным образом ускользали от восприятия.

Богиня прищурила глаза, приоткрыла рот и запела. Чем бы ни была эта песня, в ней содержалась не просто мелодия или слова. Трансляция выцвела, стала монохромной, по иллюзии побежали волны и цветные пятна.

Нриз напрягся, приготовившись бежать на помощь Хозяину, даже зная, что ничего не сможет сделать. Но, видимо, эта песня не была атакой. Хозяин остался стоять на месте, но теперь его лицо выражало чувство, которой Нриз не видел уже много лет. Искреннюю радость и довольство собой.

Хозяин поднял руку с жезлом. За спиной у богини из воздуха возникла большая плита тёмно-серого металла, пронизанная множеством ярко светящихся разноцветных линий. Она напоминала не магический артефакт, а земную электронную схему, если, конечно, нашёлся бы глупец, решивший освещать внутренности электронного устройства разноцветными лампочками. Невидимая сила отбросила богиню на плиту, из которой выскользнули толстые металлические кольца, охватившие её руки и ноги и притягивая к мерцающей поверхности. Хозяин задумчиво покачал головой и снова поднял жезл. Возникли новые оковы, притягивая богиню за талию и крылья.

Хозяин повернул голову. Нриз поёжился – несмотря на трансляцию, появилось полное ощущение, что тот смотрит прямо на него. Ощущение оказалось верным – Хозяин действительно на него смотрел. Это подтвердил его гулкий голос, раздавшийся в комнате:

- Иди сюда!

Нриз встрепенулся. То, что Хозяин смог передать свой приказ через чисто визуальную трансляцию было в порядке вещей. А вот то, что Нриз оказался для чего-то нужен, оказалось полной неожиданностью. Он тут же припустил со всех ног в ритуальный зал.

Мелькали коридоры, лестницы и проходы. Нриз пыхтел, сипел и задыхался – его грузное тело не было предназначено для физической активности, а уж тем более для быстрого бега. Но Хозяин отдал прямой приказ, который следовало выполнить любой ценой.

Когда он ввалился в зал, то почти ничего не слышали из-за оглушительного пульса в ушах, перед глазами стоял туман, а сердце, казалось, собиралось пробить грудную клетку изнутри. Тяжело переваливаясь, он подошёл к Хозяину.

Тот был занят и не обратил на него никакого внимания. Нриз не стал лезть под руку, а просто принялся наблюдать за происходящим. Плита с прикованной богиней висела в воздухе с небольшим наклоном вперёд, и длинные серебристо-белые волосы пленницы закрывали той лицо. Туманные крылья, прикованные у самых оснований, делали её похожей на птицу, распятую на столе у учёного-биолога.

Видимо, укреплённых магией оков оказалось недостаточно. Хозяин достал из воздуха длинный кристаллический шип и с усилием вдавил богине в ладонь. Тот пробил кожу, вошёл в плоть и пригвоздил руку к плите. Как только Хозяин отпустил шип, тот засветился изнутри изумрудным цветом. Хозяин достал новый шип и вонзил во вторую ладонь.

С непонятной смесью чувств – болезненным восторгом, сожалением и даже тенью отвращения - Нриз смотрел, как Хозяин прибивает богиню к плите: запястья, щиколотки, локти и колени. А когда Хозяин извлёк короткий кривой чёрно-красный нож со струящейся тёмной дымкой вокруг клинка и поднёс ей к левой груди, Нриз даже попятился назад. Туманное платье, соприкоснувшись со зловещей аурой ножа, отпрянуло, словно живое существо, ткань, не являющаяся тканью, отступила и почернела, оголяя гладкую кожу. Обнажённая грудь оказалась такой же совершенной, как и всё остальное, но эротичности в этом зрелище не оказалось ни капли – лишь возникло ощущение чего-то противоестественного и кощунственного.

Хозяин вонзил нож богине под грудь и сделал разрез. Несмотря на глубину раны, оттуда выступили лишь несколько капель яркого золотого ихора. Хозяин потянулся к плите, погрузил руку в её поверхность и вытянул оттуда полупрозрачную трубку, которую точным движением ввёл в нанесённую рану. Послышался неприятный чавкающий звук, трубка засветилась и по ней в плиту потекло золотистое сияние.

Хозяин сделал разрез под второй грудью и ввёл туда ещё одну трубку. Затем поднялся в воздух, ухватил богиню за волосы и запрокинул ей голову. Нриз ещё раз поразился её совершенному лицу, которое не портило ни бессознательное состояние, ни приоткрытый рот, ни отсутствующий взгляд из-под полуопущенных век. Хозяин извлёк из плиты новую трубку и ввёл богине в рот, решительно и безжалостно проталкивая ей в горло. Трубка вновь засветилось, но сияние, на этот раз белое, потекло в другом направлении - внутрь богини.