- Хозяин, вы будете меня учить? Лично? Но ведь…

Господин вновь поднял ладонь, и Нриз тут же замолчал.

- Давай сразу проясним некоторые детали. Я не предлагаю тебе ученичество, это глупо. Ты – моя собственность и моё создание.

Нриз часто закивал – Хозяин напоминал об очевидных и самих собой разумеющихся вещах.

- В ученичестве я несколько разочарован, все мои личные ученики не оправдали надежд. Они оказались в достаточной степени самодовольными, чтобы, добившись первых успехов и получив толику могущества, остановиться на достигнутом. Все три попытки оказались неудачными. Один из них, подававший наибольшие надежды, взял ношу не по плечам и сгинул. Двое других получив богатство и славу, перестали стремиться к большему. Последнюю стоящую монографию они выпускали… дай подумаю, четыреста семь лет назад. Возможно, быть самой сильной лисой в норе для кого-то и достаточно, но от своих учеников я ожидал кое-чего большего, чем министр промышленного артефактостроения или ректор академии средней значимости.

Дыхание Нриза перехватило от возмущения. Быть личным учеником Хозяина, но при этом не оправдать его надежд? Не прикладывать всех усилий для того, чтобы выполнить каждое из желаний Хозяина? Он не знал ни как зовут этих учеников, ни как они выглядят, но уже испытывал к ним жгучую ненависть.

- Поэтому учеником ты не будешь, - продолжал Хозяин. – Когда-то очень давно я преподавал в Центральном Университете Союза Шеон. Не удивляйся, преподавание давало доступ к неплохой библиотеке, к тому же я был молод и ещё не утратил некоторых иллюзий. Считал, что можно вбить немного знаний даже в наплечные пеньки идиотов, думающих лишь о девках и выпивке. Так вот, я читал лекции, их слушали много бездарей и глупцов, у некоторых кое-что даже задерживалось между ушами. Надеюсь, ты окажешься не худшим из них. Поправляйся и приходи в себя. Но не затягивай, завтра с утра буду проводить кое-какие эксперименты в лаборатории номер двенадцать, говорить мне это не помешает.

Хозяин развернулся и широким шагом направился к выходу из комнаты. Нриз, пребывавший в полном экстазе от восторга и предвкушения, едва удержался, чтобы не броситься вслед.

- Хозяин будет меня обучать! – радостно сообщил он Таагу-18.

Увы, это бездушное скопление металлов, накопителей и магических структур ничего не ответило. Голем с самым невозмутимым видом развернулся к нему круглым металлическим задом и отправился закрывать распахнутую после Хозяина дверь.

***

Ждать было невыносимо, поэтому в двенадцатую лабораторию Нриз отправился как можно раньше – то ли ранним утром, то ли поздней ночью. Окружающая замок дымка, подчиняясь циклу «день-ночь» ещё сверкала мириадами звёзд, проглядывающих сквозь потоки тускло светящихся клубов тумана. До сих пор он даже не задумывался, где именно находится Цитадель Ашрад – то ли висит в бесконечной пустоте, то ли стоит на высоком горном пике, то ли вообще летает где-то в небесах. Одно можно утверждать с уверенностью – это не Земля будущего или прошлого. Слишком огромными казались звёзды, слишком странными атмосферные явления. Ничего подобного Ульрих Зиберт не видел даже в тропиках, когда по работе посещал Индонезию.

Впрочем, Хозяин призвал и изменил Нриза не для того, чтобы тот таращился по сторонам и строил глупые предположения. Нриз прибавил шагу и поспешил в лабораторию. Тааг-18 быстрее засеменил следом, сопровождая неотрывной тенью.

Дверь в лабораторию оказалась закрытой. Несмотря ни на новое зрение, ни на возможность управлять магией, попасть внутрь не удалось. Во время попыток воздействовать на пластину замка, над ним вспыхивал глиф «Запрет», окружённый видимыми лишь в магическом диапазоне светящимися потоками, которые, как теперь Нриз понимал и мог опознать, формировали структуру оптической иллюзии.

- Тааг, открой, пожалуйста, дверь, - сказал он.

Голем подошёл к двери, окинул её своими фасетами глаз, после чего развернулся к Нризу и застыл неподвижной статуей. Нриз понимал, что это глупо, но ему почудилось осуждающее выражение, промелькнувшее на изогнутой лицевой пластине. Это, конечно, являлось игрой воображения – полированный металл оставался неподвижен, да и жвалы не шевелились. Но даже в этой неподвижности было что-то говорящее.

- Ладно-ладно, я понял! – вздохнул он.

Нриз не знал, сколько придётся ждать Хозяина, поэтому он решил заняться чем-то полезным. Именно таковым было изучение возможностей собственного мозга, пределов, в которых вычислительный транс становился опасным и начинал вредить здоровью.

Он сел на каменный пол, который почему-то был тёплым, и вновь погрузился в массив знаний, полученный после посещения библиотеки. Одновременно с этим он разделил внимание, отслеживая состояние собственного организма. Он визуализировал своё тело, словно это была карточка персонажа в ролевой игре. У него не было даже приблизительных критериев, чтобы сделать оценку собственным очкам жизни, поэтому на их месте остался знак вопроса и аналоговая круговая шкала, которая на текущий момент показывала 95% - приблизительно на столько он оценивал своё самочувствие. А вот с магией получилось гораздо проще – к огромному его огорчению, напротив очков магии стоял, насмехаясь своей идеально круглой формой, полный ноль. Нриз не стал выводить список характеристик персонажа – не потому, что не мог их высчитать, а потому, что они к делу не относились.

Очень некстати в голову полезли воспоминания из прошлого, когда во время одной из игр друзья, выпив пива чуть больше, чем нужно, предложили подсчитать собственные характеристики и классы, которые они могли бы взять в реальной жизни.

Эти идиоты, непристойно гогоча и перебивая друг друга, утверждали, что единственный класс, который подходит Ульриху – это паладин. Причём, дело было не в мировоззрении (хотя оно неплохо вписывалось в рамки «законопослушный-добрый»), не в харизме (которая, как он считал, до нереальных 17 точно не дотягивала, пусть друзья утверждали, что он - душа компании), не в силе и телосложении (они вполне соответствовали минимальным значениям 12 и 9) и даже не в мудрости (как считал Ульрих, приписав мудрость 13, ему очень сильно польстили). Они недвусмысленно намекали на интеллект. У класса «Паладин» не было требований к интеллекту, поэтому при создании персонажа и выбрасывании кубиков характеристик, игроки часто перераспределяли очки, снимая их с INT вплоть до минимальных 3 и вкладывая в более актуальные характеристики. Такие особенности паладина служили источники множества шуток и подколок. И тогда эти подколки оказались направлены на него самого.

В то время у Ульриха был очень сложный жизненный период, он прошёл через тяжёлую, унизительную и выматывающую процедуру развода.

Со своей женой он познакомился во время командировки в Индонезию. Мерпати была низенькой, чуть выше полутора метров ростом, смуглой и привлекательной в своей экзотичности.

Он влюбился, как подросток, как сопливый мальчишка. В Германию они приехали вместе. Несмотря на ссоры с родителями и друзьями, которые осуждали Ули, говорили, что ничего хорошего из затеи не выйдет, что привезти Urlaubsfrau - прямой путь к катастрофе, он считал, что всё будет хорошо, что они с женой обретут счастье. И поначалу так и было. Первые два года, пока его Вальди (Мерпати при замужестве сменила и имя, став Вальдтрауд Зиберт) осваивалась и изучала язык, были настоящей сказкой. Они общались на ломанном английском, а затем и немецком, смеялись, веселились и путешествовали. Он был счастлив. А потом, когда Вальдтрауд получила вид на жительство, она заявила, что чувства угасли и что им лучше разойтись.

Ульрих считал, что поступает, как настоящий мужчина, оставляя ей свой дом и положенный для развода год проживая в мотеле. Друзья и родители считали его полным идиотом. Он надеялся, что всё образуется, Вальди поймёт, что теряет, осознает, что она его всё-таки любит. И даже потом, когда закончился передел имущества, когда он лишился половины того, что заработал тяжёлым трудом за всю свою жизнь, когда лишился дома, доставшегося от бабушки с дедушкой, всё равно не терял надежды на воссоединение.